Ольф. Книга третья - Петр Ингвин

class="p1">– Вот именно. – Альф поднял на меня взгляд, в глазах впервые появилось что-то искреннее. – Разреши мне встретиться с Полиной в чертоге под видом Альфалиэля, чтобы она не разуверилась в моем могуществе. Я «отрину божественность» и уйду вместе с Полиной. Ты о нас больше не услышишь и сможешь посвятить жизнь тому, о чем мечтаешь – помощи людям. Я верю, что у тебя получится. Чертог попал в достойные руки.

Нет ли в просьбе подвоха? Возможно, есть. Пусть. Сценарий спектакля для Полины я придумаю на свой лад, чтобы составить нужное впечатление и при этом не передать Альфу даже чуточки полномочий.

Я кивнул:

– Даю слово. А теперь рассказывай. С самого начала.

Часть вторая. Альф

Глава 1

До появления в моей жизни чертога я выглядел иначе: одутловатое, невыразительное и вечно опущенное лицо, взгляд исподлобья, жирные волосы, узкие плечи, сутулая спина, хлипкие мышцы… Впрочем, какие мышцы? При чем здесь, вообще, это мужественное слово? Спорт и я встречались только на занятиях физкультурой, в остальное время мы существовали в параллельных мирах. При девушках я смущался и впадал в ступор, отчего многие считали меня заторможенным и туповатым, несмотря на невероятные успехи в учебе. Тому же способствовали абсолютная неэмоциональность речи, мимики и жестов.

Не слишком привлекательный образ. Но у меня были достоинства, они компенсировали недостатки внешности. Мои несомненные плюсы – быстрый ум, отличная память и принципы. Последнее было главным. Честь, долг, верность, дружба, любовь – ничего важнее этих понятий для меня не существовало. Каждый мой поступок говорил, что я буду отстаивать правду, даже если это невыгодно, и не побоюсь сказать в лицо хаму и подлецу, что он хам и подлец – даже если хамы-подлецы сильнее меня. Поэтому меня не брали в компании и гнобили, как могли. Или демонстративно игнорировали. Это было платой за честность и принципиальность.

Начать историю, как мне кажется, надо со дня смерти бабушки Веры, дальше события потянулись неразрывной цепочкой, где одно звено тянуло за собой другое. Не случись чего-то кажущегося незначительным или даже интимным (или то и другое вместе), колесо судьбы укатило бы в другую сторону.

Единственным сыном бабушки Веры был Андрей Георгиевич, мой папа. Маму в семье звали просто Олей, полное имя звучало необычно и чуточку напыщенно: Олимпиада Аристотелевна. В детстве я стеснялся называть маму по имени-отчеству и мечтал, чтобы она, как Золушка на балу, обратилась в какую-нибудь Марфу Ивановну, и окружающие ребята перестали язвить еще и по этому поводу. Детские подначки и обзывалки – худшее, с чем встречается неокрепшая детская психика. Я замыкался в себе, почти ни с кем не дружил, а невидимую войну с одноклассниками вел на ниве знаний: учеба давалась мне легко, и я, круглый отличник и золотой медалист, посматривал на сверстников свысока. Меня любили и ценили учителя, ставили в пример другие родители и не могли нахвалиться собственные. Все бы хорошо, если бы не дикое внутреннее одиночество.

Моими друзьями стали виртуальные товарищи по сетевым играм, они были разными, и знаниями я, как постоянно выяснялось, превосходил всех. Это грело душу и заставляло думать, что не все так плохо, как кажется. А казалось так из-за вечной пустоты на душе. Стоило выключить компьютер, и накатывало.

Друзья-приятели у меня иногда заводились, но оказывались в жизни эпизодами – длинными или короткими, яркими или тусклыми, приятными и не очень. Мне хотелось дружить по-настоящему, чтоб среди ночи бежать на помощь и делиться всеми тайнами. Как в кино. Я был готов. «Друзья», как выяснялось со временем, – нет. Жизнь на голливудские истории походить отказывалась. Друг звонил под утро и просил приехать, я мчался, и оказывалось, что у него новая игра скачана, а пиво и чипсы кончились, и он просил по пути захватить, чтобы поиграть вместе со всеми удобствами. Или денег на такси не нашлось, и нужно выручить. Или вместе выпить из-за расставания с девушкой, которую приятель не удержал по собственной глупости – о его глупости говорил даже выбор девушки. Она сменила его на инструктора по фитнесу. Правильная девушка не сменяет умного и верного на безмозглого качка. Не буду обижать всех качков, среди них тоже встречаются умные и верные, но мне, к моему стыду, такие не встречались. Возможно, не встречались потому, что мы с ними живем на разных планетах. В моей личной Вселенной спортивных тренажеров нет. Жизнь ставит жесткие ограничения: развивать либо ум и душевные качества, либо мышцы, на все вместе времени и сил не хватает. Разорваться не получится, и те, кто совместил столь разные направления, встречались мне исключительно в кино и комиксах. «Помилуйте, Антон Павлович, как это – в человеке все должно быть прекрасным?!» – поморщившись, сказал в ватерклозете Владимир Тучков, и я с ним согласен. Кое-что всегда окажется за рамками человеческих возможностей, а выбор каждый делает сам.

Один из моих «друзей», Арсен, долгое время устраивал меня по всем статьям – был умным, интеллигентным, надежным, терпеливым и, в отличие от многих других, непьющим. Мне нравилось его общество. Часто и подолгу мы с ним бок о бок бились в сети с виртуальными врагами и несколько раз вместе выбирались куда-то в реале. Дружба продолжалась, пока Арсен случайно не попал в компанию моих одноклассников, а среди них оказался его «брат по крови» – парень той же национальности. Компания презрительно подтрунивала надо мной, язвила, придумывала всякие гадости, а «друг» ни слова не сказал против. Я бы так не поступил. Дружба кончилась в тот же момент, больше этот человек для меня не существовал. Друг – нечто большее, чем товарищ по играм и напарник по развлечениям, дружба – понятие святое, она предполагает самопожертвование и отстаивание чести друга любой ценой, и для кого сородич дороже друга – тот не друг.

В конце концов, я остался без друзей. Возможно, к лучшему. Никуда не годится, если рядом с тобой человек, который может предать. Сам я, конечно же, предать не смог бы, лучше умереть, чем сделать что-то вопреки совести. Человек, который при необходимости отодвигает совесть – не человек, а оболочка с отходами дурнопахнущей консистенции, надо держаться от такого подальше, чтобы, когда прорвет, не обрызгало.

Девушки в моей жизни появлялись редко, с ними я робел, не зная, как подступиться и что им, вообще, надо. Нормальные отношения не складывались. Хотелось фееричности, как в кино, а выходило скучно и неуклюже. Мне заявляли, что скучными и неуклюжими отношения делал я. Мне