Боевое кредо - Андрей Загорцев

– «Инфа» наиважнейшая, – сразу затараторил он. – Сейчас было перенацеливание групп, так «спортсменам» указали участок дороги для проведения засады, и после они должны шлепать к Куроедовке!

– К Курояровке, наверное?

– Ой, да тебе не пох? Записывай координаты, я их, блин, себе на руке записал. Хотел на телефон место на карте сфотать, да тут сейчас за «сотики» имеют страшно. Всех заставили сдавать – ящик перед входом на ЦБУ поставили, серьезно все, до одури.

– Диктуй, Рихард, я готов!

Черепанов надиктовал мне координаты, я их записал на обратной стороне карты и обрадовал Вовочку известием:

– Тебе Виктор Степанович звонил. Чертовски приятный голос у него, я тебе скажу…

– А то, – заважничал Вован, – сам выбирал! Викуся – «без царя в голове», вечно с какими-то фантазиями. Ты, надеюсь, сказал, что я на жутко секретном задании и сейчас бреду по пустыням Ирака в составе секретной группы «Чухан-13»?

– Ого, ну ты и загнул! Она и сама поняла, что ты занят. Просила после того, как выполнишь задание, прибыть к ней с банкой сапожного крема, бутылкой водки и банкой тушенки.

– Блин, опять ей муть какая-то в голову взбрела! Наверное, снова хочет поиграть в ролевые игры, типа «спецназовец приехал из Чечни»… Вот дура, блин! Ладно, сапожный крем, водка и тушняк – не проблема. Надо будет после этого дурдома заглянуть. Надеюсь, ты мне машину для романтической встречи в прокат дашь?

– Обязательно, Рихард, – еле сдерживаясь от смеха, пробормотал я и, пожелав Вове не провалить «явки», отключился.

Однако Черепанов – затейник, каких свет не видывал. Ишь ты, в Ираке он, в группе «Чухан-13»! Блин, он мне своими эротическими играми весь мыслительный процесс испортил… Так, посмотрим, что за координаты.

– «Ядро», привал! Движение по моей команде.

– Ыыезть, – ответил в наушнике голос Лени. Наверное, его лейтенант «чупа-чупсом» угостил, поэтому так мямлит.

Участок засады находился как раз на маршруте следования колонны оперативной группы летчиков. Понятно, значит, сдали не только нас, но и «летунов». Или все же прознали, что армейцы передвинули свой командный пункт на окраину Курояровки, или хотят взять «языка» из летчиков и допросить. Так что Каузов, помогая нам, заодно поможет и себе. Надо будет что-то придумать, чтобы вместе с Вермахтом не попасть под раздачу.

– «Ядро», пошли!

– Принял, начал движение.

Через сорок минут мы вышли к месту «подбора». Так, вот он, мост, внизу. С нашей высотки прекрасно видно дорогу на несколько километров до поворота. В сторону Курояровки видимость похуже, дорога резко поворачивала в сопки, и лес вплотную подступал к полотну асфальта. Дальше, примерно километров через шесть-семь, начинался участок, на котором «конкурентами» выставлялась засада. По карте здесь, вместо асфальтовой двухсторонней, должна быть грунтовка. Правда, карта со съемом местности – 1987 года, а сейчас уже двухтысячные, поэтому вполне могут быть некоторые несовпадения. По рассказу старого охотника Пачишина, такая трасса шла до самой Курояровки и за несколько километров после нее, а потом переходила в грунтовку, ведущую в охотничьи и лесные хозяйства. Если спрятаться под мостом, то с трассы нас не видно.

Микроавтобус у Ромы японский, дверь у него слева. Значит, нам надо сидеть с левой стороны моста. Отсюда сверху мы сможем прекрасно наблюдать за движением на трассе. Когда появится колонна, скатимся вниз, нырнем под мост, а потом запрыгнем в автобус. Главное, чтобы он остановился где надо. А пока, чтобы народ не расслаблялся, потренируемся в посадке. Я побегу первым, потому что Каузов из нашей группы хорошо знает только меня (у нас с ним при приветствии даже есть свой шутливый ритуал). Я открою дверь, и все остальные быстро-быстро запрыгнут.

Я начертил на снегу полосу, обозначающую дверь, объяснил порядок действий.

– Приготовиться!

Первым после меня шел Ромашкин. Услышав команду, он сразу же принял стойку для совершения прыжка, правую руку положил на воображаемое кольцо, а левую – на несуществующую запаску.

– Пошел!

Леня оттолкнулся, совершил прыжок и начал вслух считать:

– Пятьсот двадцать один, пятьсот двадцать два…

Следом за ним прыгнул лейтенант и сшиб его с ног.

– Дембель, давай! – заорали Артемьевы и один за другим дружно повалились на барахтающихся майора и лейтенанта.

Доктор величаво обошел кучу тел и уселся на снег.

– Леня все испортил, – возмутились технари, – эти воздушно-десантные понты при посадке на технику – ни к чему!

Ромашкин осознал свою ошибку и был готов снова повторить. На этот раз «посадка» прошла намного быстрее. Потренировались еще пару раз и решили, что слаженность в подразделении достигнута.

Телефон заорал песню «Раммштайна» «Ду хаст». Наконец-то, позвонил Каузов и сообщил, что колонна летчиков выехала. Договорились, что при подъезде Рома даст вызов на меня, а я ему посвечу фонариком. Про готовящуюся засаду я пока говорить не стал, мало ли что. Наш друг-летчик подумает, что лучше с нами не связываться, и поедет другой дорогой. Оставалось только ждать.

Время еще было, так что можно немного передохнуть и кое-что еще раз тщательно обмозговать.

– Располагаемся, у нас пара часов расслабона, ждем машину. Лейтенант, как самый глазастый, возьми бинокль и наблюдай за дорогой в направлении на восток. При появлении транспортных средств и подозрительных групп лиц – немедленный доклад!

– А можно я по ним из пулемета шмальну? Я ленту новую поставил…

– Ни в коем случае! Огонь открывать только по команде.

– Понял, – вздохнул «начфиненок» и, скинув рюкзак, поплелся обустраивать себе лежку.

– Командир, наше дело правое – мы поедим? – тут же подали предложение технари.

– Сколько можно жрать? Давайте уж тогда занимайтесь приготовлением пищи на весь личный состав. У меня горелку и тушенку возьмите, сбацайте чего-нибудь жидкого и горячего.

– Ага, щас мы супца сварганим с лапшой и тушенкой! Я еще у армян луком разжился и салом копченым, – обрадовался Пачишин.

Технари развили бурную деятельность: распотрошили рюкзаки, достали горелки, начали перебирать пакеты с пищевыми запасами.

Артемьевы попытались включиться в процесс, но были отосланы технарями подальше. Маясь от безделья, забрали у меня поисковый приемник и принялись «мониторить» частоты. Леня с доктором, раскупорив пачку презервативов, колдовали над медицинской сумкой, и Ромашкин изредка восклицал:

– Ох, ни хрена себе!

Я же, расстелив полиуретановый коврик и положив голову на рюкзак, начал размышлять над картой. Так, после моста есть пара удобных мест для засады – как раз в заданных координатах. Учитывая подготовку «спортсменов», наверняка засаду они проведут без всяких «показушных» эффектов, взрывов и автоматных очередей. Будь это реальная боевая задача, они бы повыстегивали с бесшумных «ВССок» (винтовка снайперская специальная) водителей или прострелили бы шины автомобилям, а потом сработала бы огневая подгруппа, да и мины в управляемом варианте выставили бы на вероятных маршрутах отхода. Здесь, в мирной жизни, за стрельбу боевыми может влететь по первое число. Значит, они придумают еще что-то, чтобы остановить машины. Интересно, что? Надо будет с Каузовым посовещаться: ехать другим путем намного дольше, и к половине первого ночи они не успеют; значит, придется прорываться. Устроить контрзасаду? Этот вариант для нас проигрышный. В действиях на местности нас «спортгруппа» обскачет «на раз-два». Что бы мы ни придумали, их по численности больше и подготовка у них не чета нашей. У нас ТСП (тактико-специальная подготовка) как таковая отсутствует напрочь. Вряд ли мы их теперь сможем подставить под СОБР или пехоту. Никого из них здесь рядышком не наблюдается. Хорошо было бы запустить впереди колонны летчиков колонну мотострелков – пусть с ними воюют. Но доблестные мотострелки с лейтенантом Рябушкиным и механиком Зюзиком черт знает где теперь. Что же придумать?