Напарницы - Ольга Консуэло

– Да ты что! – возмущенно воскликнула Энту. – Нет, вкус, конечно, похож. Но запах! Запах-то совершенно другой!

– Так ты его ешь или нюхаешь? – со смехом поинтересовался Агуду.

– Ты ничего не понимаешь! Это же все взаимосвязано. И запах тоже очень важен, – пояснила Энту.

Она могла бы еще долго рассуждать о запахах и их роли в жизни, но тут музыка заиграла громче и начались танцы. Доусэ тут же подхватил Аулэ и закружился с ней в вальсе. Они оказались такой красивой парой, так слаженно двигались и так восхитительно смотрелись вместе, что увлеченная этим зрелищем Энту даже не обратила внимания на то, кто пригласил Вану и Сию, только заметила краем глаза, что их уже нет рядом. А вот Агуду остался и даже подошел поближе, вроде как чтобы продолжить разговор, несмотря на громкую музыку, но почему-то ничего не сказал, а только щекотно дышал Энту практически в самое ухо.

Аулэ казалось, что Доусэ прижимает ее к себе слишком тесно, что это ужасно неприлично и все на них смотрят и чуть ли не показывают пальцами, что было, разумеется, не так. Сперва она попыталась чуть отодвинуться, но, когда поняла, что не получается, внезапно расслабилась и полностью отдалась танцу, доверившись партнеру. И это оказалось так восхитительно прекрасно, что Аулэ была готова танцевать весь вечер напролет вообще без перерыва и даже расстроилась, когда первый танец закончился.

Но музыка почти сразу же заиграла снова, и Доусэ снова закружил ее в вальсе. Собственно, других танцев программа вечера и не предусматривала, поскольку все остальные считались более сложными и, как пояснила накануне участницам неора Налкайидэ, от них на всякий случай решили отказаться.

Когда закончился первый танец, Энту подумала о том, что неплохо было бы присесть на один из стоящих вдоль стен стульев и в дальнейшем наблюдать за танцующими сидя. Есть ей больше не хотелось, поэтому стоять у столов смысла не было. Но реализовать свое намерение она не успела, поскольку, едва музыка заиграла снова, Агуду схватил ее за руку и решительно потащил к танцующим.

– Пусти сейчас же! – возмущенно зашипела Энту, пытаясь вырвать руку.

Но избавиться от хватки наглого Агуду ей не удалось, более того, мужчина резко притиснул ее к себе и тоже закружил в вальсе, крепко обхватив левой рукой за талию. Энту запаниковала, она совершенно не понимала, как надо двигаться, постоянно наступала на ноги партнеру и спотыкалась. Но Агуду это, казалось, ничуть не смущало, он только прижимал ее к себе все крепче и крепче и даже и не думал останавливаться.

Когда этот мучительный танец наконец-то закончился, Энту так быстро отскочила от ослабившего хватку Агуду, что чуть не упала, и, неловко взмахнув левой рукой, вляпалась во что-то мягкое и липкое. Оказалось, что она отпрыгнула аж до самого стола с пирожными, и теперь вся ладонь была перепачкана кремом.

Энту растерянно шарила взглядом по столу в поисках салфеток, которые все никак не находились, и вдруг почувствовала, что кто-то схватил ее за запястье испачканной левой руки. Она обернулась и встретилась взглядом с Агуду, который поднес заляпанную ладошку к губам и стал медленно-медленно слизывать крем, продолжая пристально смотреть Энту в глаза.

Ошарашенная девушка в ужасе застыла, ей казалось, что все вокруг немедленно на них уставились и начали перешептываться и хихикать. Возможно, это и было игрой ее воображения, но потрясенная Энту слышала смешки вполне отчетливо.

Она дернула левой рукой раз, другой, но Агуду держал крепко. Тогда Энту вслепую зашарила свободной правой по столу за своей спиной и, нащупав какой-то стакан, резким движением выплеснула его содержимое прямо в лицо продолжающему пристально смотреть на нее мужчине.

Не долетев до Агуду дюймов десять[21], жидкость пролилась на пол, видимо, он был защищен каким-то артефактом. Но от неожиданности Агуду моргнул и выпустил-таки злосчастную руку. Почувствовав свободу, Энту, не разбирая дороги, кинулась к выходу, натыкаясь на танцующих и только каким-то чудом сохраняя равновесие.

Выбежав из зала, она бросилась к лестнице на второй этаж, стремясь как можно быстрее оказаться в своей комнате. Когда она почти достигла площадки второго этажа, везенье закончилось: Энту споткнулась и упала, едва успев выставить руки перед собой. Она сильно ударилась правой коленкой и от острой боли все-таки не выдержала – заплакала. Кое-как поднявшись, она, прихрамывая, побрела в сторону своей комнаты, мысленно взывая к Транзисэу, чтобы мерзкий Агуду не стал ее преследовать.

Момент, когда Агуду потащил Энту танцевать, Аулэ пропустила. Не видела она и как подруга отскочила к столу и чуть не упала. Зато как Агуду схватил Энту за руку и стал облизывать ладонь, Аулэ разглядела прекрасно. Скромная провинциальная неора Суавэ была потрясена таким неприличным поведением якобы «достойного молодого человека» и не высказала Доусэ все, что она думает об отвратительном поведении его друга, только потому, что не находила подходящих для этого слов.

Когда Энту наконец-то смогла вырваться и выбежала из зала, Аулэ немедленно кинулась за ней, бросив Доусэ, чтобы оставался на месте. Увидев, что подруга упала, Аулэ сама чуть не заплакала, так ей стало горько, что не успела догнать Энту и вовремя ее поддержать.

Заслышав за спиной торопливые шаги, Энту предсказуемо решила, что это все-таки Агуду, заторопилась и чуть было не упала снова. Так что возглас: «Постой, это я, Аулэ!» – прозвучал очень вовремя.

Аулэ догнала Энту и, обхватив ее за талию, помогла прихрамывающей подруге дойти до комнаты. Там Энту невольно бросила взгляд в зеркало и невесело усмехнулась: волосы растрепались, платье испачкалось, хорошо хоть зачарованная водостойкая тушь не потекла.

– Да уж – красотка! – хмыкнула она. – Прямо Энту – пожирательница мужских сердец!

Шлепнувшись на кровать, она задрала платье, чтобы посмотреть, что там с коленкой, и только печально вздохнула, увидев здоровенный синяк.

– Хорошо хоть колготки целые, а то было бы жаль, они новые совсем, – сказала Энту, соображая, где у нее лежит зелье от синяков.

– А что все-таки произошло? – взволнованно поинтересовалась Аулэ. – А то я только видела, как она тебя схватил за руку и…

Она растерянно замолчала, не в силах подобрать слова.

И Энту рассказала. И про танец, и про то, как чуть не упала и перепачкалась в креме, и про то, что после этого вытворил Агуду, и про то, почему она так и не научилась танцевать. Под конец ей так себя стало жалко, что Энту снова расплакалась. Аулэ кинулась ее утешать, присела рядом на кровать, обняла крепко-крепко и стала гладить по голове, приговаривая, что Энту – самая лучшая подруга на свете, а мерзкий Агуду еще пожалеет.

Потом они общими усилиями стащили колготки с начавшей опухать в месте ушиба ноги, намазали пострадавшую коленку зельем от ушибов и даже наложили сверху повязку, чтобы оно лучше впитывалось. Энту сняла испачканное платье и хотела переодеться в любимые свободные брюки и какую-нибудь блузку попроще, но все-таки не рискнула натягивать штаны и надела широкую юбку, решив обойтись без колготок, чтобы не потревожить повязку.