Проклятая амфора - Мария Владимировна Цура

– Вот как? – спросила Ксантия, склонив голову набок, словно услышала самую любопытную вещь в мире. Ее вкрадчивый тон был верным признаком холодной ярости.

– Старуха нам не нужна, – презрительно скривился главарь. – Ты бросишь оружие, и мы ее отпустим, а вас убьем. Или вы все равно умрете, но она станет первой.

Ксантия медленно вынула из ножен меч и кинжал, швырнула их к своим ногам и сказала спокойно:

– На самом деле этим двоим я отрежу руки. А ты будешь умолять меня отрубить твою.

Головорез расхохотался заливисто и со вкусом, осознавая свое преимущество: трое против одной женщины, способной оказать хоть какое-то сопротивление. Глафира и Мегакл только таращились в испуге и никакой опасности не представляли.

– Ха-ха-ха! Омп! – смех резко оборвался, когда Ксантия небрежно пнула ногой пыль, и кинжал, просвистев в воздухе, с глубоким чавканьем вонзился в кисть бандита, угрожавшего Галии ножом. Второй пинок – и меч, бешено вращаясь, отсек налету половину ладони второго. Оба синхронно взвыли и замотали окровавленными конечностями.

– Детей резать вздумали? – улыбнулась Ксантия. – Должно быть, вам это показалось забавным, да?

Она сделала несколько шагов вперед, и раненые умчались с поля боя, бросив главаря. Галия метнулась к Мегаклу и спряталась за его спину.

– Теперь ты, красавчик, – Ксантия сделала молниеносный выпад, который не успел рассмотреть никто, включая ее жертву, и как-то по-особому толкнула здоровяка в плечо. Дикий вой тяжелой волной хлынул в оба конца переулка. Глафире почудилось, что хрупкие глиняные кирпичи задрожали в фундаменте дома. Головорез упал на спину и засучил ногами, правая рука его болталась, словно оторванная.

– Хватит! – орал он, пот и слезы брызнули фонтаном. – Отруби ее! Отруби! Или убей меня, только прекрати это!

Ксантия взирала на него с пытливым интересом ученого, поставившего важный эксперимент. Ее лицо напоминало хищную маску.

– Отруби, отруби ее! – стенал несчастный.

Она, не спеша, приблизилась к нему и снова небрежно ткнула в плечо.

– Кто тебя послал?

– Не знаю! Мы наемники из Кротовых нор!

– Крысиных, – поправила брюнетка.

– Кротовых!! – взвыл здоровяк, точно неправильное название оскорбило его до глубины души. – Они прямо под борделем, в подвале. Ко мне подошел лысый из капелеи и приказал убить рыжую девчонку, брюнетку в доспехах и мужика, который таскается следом. А теперь отруби ее! Отруби-и-и!

– Боль пройдет минут через десять, – сказала Ксантия. – Не хочешь терпеть – воспользуйся кинжалом.

Она подобрала свое оружие, отерла кровь о тунику поверженного, коротко и властно кивнула своим спутникам. Они, как загипнотизированные, ушли вслед за ней. Только миновав город, и очутившись на дороге к частным виллам, Мегакл слегка оправился от увиденного.

– Как… как ты это проделала? – отважился спросить он. Девушка вдруг открылась ему с неожиданной стороны. Архитектор считал ее очень красивой и доброй, хоть и чересчур серьезной. Древний инстинкт нашептывал, что ее следует оберегать и защищать, потому что любая особа женского пола просто обязана иметь ранимую душу. Мягкая сущность наверняка прячется под толстым слоем отчужденности, и он докопается… И вот, пожалуйста, в момент угрозы истинная личность обнажилась и оказалась решительной, жесткой и… опасной. Подумав о том, как травил байки всю ночь и не давал ей спать, Мегакл вздрогнул, ощутив себя человеком, прогулявшимся по лезвию ножа.

– В конечном счете, всегда побеждает мастерство, – пожала плечами Ксантия. – Любого врага можно одолеть, нужно только быть умнее и ловчее.

Архитектор попытался отогнать назойливую картину: ледяные голубые глаза наблюдают, как головорез корчится в пыли. Ни жалости, ни злости. Он поежился и шепотом спросил Глафиру, которая немного отстала, чтобы вытряхнуть камешек из сандалии:

– Ты ее не боишься?

– Нет, – просто ответила девушка, сразу сообразив, что он имеет в виду. – Потому что я ничего против нее не замышляю.

– Я тоже.

– Неужели? – она впилась в него испытующим взглядом. – Хочешь сказать, ты уже выбросил приворотное зелье?

Мегакл разинул рот и покраснел. Синий флакончик Тирии покоился в складках хитона, ожидая своего часа. Использовать его нечестно и даже подло, но соблазн слишком велик. Мужчина уже убедил себя, что Ксантии любовь к нему пойдет во благо, если снадобье сработает. Он мягкосердечный, трудолюбивый, и никогда ее не обидит – о таком супруге можно только мечтать.

– Раз уж я заметила, что ты его сохранил, то она и подавно. Так что, не играй с огнем, и не будет причин бояться, – изрекла Глафира.

– Чего вы там застряли? – сердито окликнула их Ксантия. – Галия устала, да и я тоже. Мегакл, сколько же «нор» в этом чудном местечке?

– Крысиные и Кротовые, – с готовностью ответил архитектор, нагоняя ее. – В существовании последних я вообще сомневался. Считал чем-то вроде мрачной городской легенды: темный подвал, куда стаскивают вещи, снятые с трупов, ворованные ценности, и где скрываются наемные убийцы. Стражники никогда туда не заглядывают. Кстати, я знаю лысого из капелеи: отпетый негодяй, вечерами обыгрывает в кости простофиль – тем и живет. Вполне возможно, что кто-то подошел к нему и спросил, нельзя ли устроить так, чтоб трое любопытных перестали копаться в истории с амфорой.

– И нас чуть не убили, – подытожила Глафира.

– Интересно, кого мы испугали? – задумалась Ксантия. – Кажется, действовали вполне аккуратно: письмо жрецу составлено разумно, к Тирии заглянули под благовидным предлогом, Дианта сама все разболтала.

– Может, Ирида меня заметила? – предположила Глафира.

– Или Главк покаялся своему дружку Загрею, что приходил к нам.

– Мне страшно, – всхлипнула Галия. – Они зарезали мальчика и с нами расправятся.

– Скоро все закончится, – пообещала Ксантия и вопреки обыкновению обняла женщину. – Вечером мы нанесем визит в капелею и выясним, кто стоит за убийствами.

Глава 23. Весы добра и зла

Когда подруги, измученные бессонной ночью, ушли отдыхать, Мегакл отправился в сад, к уединенному пруду. Он уселся на берегу, немного посмотрел на водную гладь, потом достал из-за пазухи синий флакон и швырнул его как можно дальше. Всплеск растревожил лягушек, залившихся рассерженным кваканьем, и пчел, летавших над лотосами.

– Разумное решение, – одобрил низкий бархатный голос.

Все живые звуки тут же стихли, как хор по команде корифея43. Мегакл почувствовал, что по спине пробегают мурашки озноба, и резко обернулся. Перед ним стоял незнакомый черноволосый мужчина, небрежно поглаживая рукоять тяжелого меча.

«Ты понимаешь, что у тебя есть опасный соперник?» Старуха Тирия, витавшая в дурманных грезах, оказалась права. Вот он, собственной персоной: не какое-то чудовище, не Минотавр44, не Орф45 и не циклоп46. Симпатичный человек с приятным голосом и изящными манерами. Однако Мегакл предпочел бы увидеть монстра с головой льва или самого Цербера, ибо глаза незнакомца – карие, пустые и бездонные – заставляли душу съеживаться