Жена или жертва?.. - Филлис Уитни

Кейт задумался.

— Бабушка делает из кролика прекрасное жаркое. Она тоже говорит, что ненавидит охоту, но тем не менее с удовольствием ест его мясо. Кстати, фермеры считают, что эти зверьки приносят много вреда. Они пожирают все посевы. Я всегда убиваю кроликов. И лисиц тоже. Здесь полно лисиц. Фермеры только рады, что их становится меньше. Я шлепнул одну на прошлой неделе в этом лесу.

В эту минуту я была далека от симпатии к фермерам.

— Но все живое имеет право на существование! Особенно такое прекрасное дикое создание, как лиса. Ну почему оно должно умирать, ответь мне, почему?

Кейт в полном недоумении смотрел на меня, явно сбитый с толку моей горячностью. Похоже, он считал меня глупой городской девицей, далекой от сельской жизни. А у меня перед глазами стояла картина Гленды, на которой этот мальчик — ее сын! — целился в маленького беззащитного зверька.

— Мне не нужны отговорки, — сказала я. — Говори правду.

Он опустил ружье дулом вниз и еще раз обдумал мои слова.

— Таким образом я тренирую меткость… — произнес мальчик, и сначала в его голосе звучали неуверенные нотки, но потом, словно почувствовав, что нашел подходящее объяснение своей любви к охоте, он заговорил с воодушевлением: — Я хороший стрелок, и получаю удовольствие, убеждаясь в этом. Особенно, когда цель движется и мне нужно приложить усилия, чтобы в нее попасть.

— Видимо, в этот момент ты не задумываешься о том, что эта цель — живое существо, которое через минуту станет мертвым. В конце концов ты убедишься в своей меткости, но к тому времени в этом лесу не останется ничего живого. Почему бы тебе не стрелять по мишени?

Кейт снова серьезно задумался, а потом крепко сжал челюсти, пристально разглядывая меня.

— Может быть, это единственный известный мне способ ощутить свою власть, — наконец сказал он. — Любой может послать меня подальше, но только не животные в лесу. Я могу решать, жить им или умереть. Гленда это понимает. Она знает, как приятно чувствовать себя Богом, хотя добивается этого другими способами.

— Никто не имеет права считать себя высшим судьей, — возмутилась я, но тут же вспомнила, что это сын Гленды, и прекратила мятеж. — Ладно, покажи мне, где искать Гленна, и я пойду дальше одна. Тогда никто не будет мешать твоей охоте.

Он усмехнулся, насмешливо блеснув глазами.

— Договорились. Может, Гленн сам спустится вниз или поможет тебе подняться. Если он там, то уже услышал наши шаги, хотя еще и не видит нас за этими елями.

Массивная груда серых камней возвышалась впереди, у кромки воды, но скалы, о которой говорил Кейт, еще не было видно.

— Тебе нужно обойти эти камни, — сказал мальчик. — Там не скользко и даже есть тропинка, ведущая наверх, в лес. На полпути к вершине ты увидишь скалу, как бы расколотую надвое, и найдешь своего рода седловину между двумя каменными башнями. На камнях сделаны зарубки, так что ты сможешь подняться наверх, если захочешь. Скорее всего, Гленн там.

Я с сомнением отнеслась к этому предположению и на всякий случай решила позвать мужа, поднеся ладони ко рту, сложив их рупором и прокричав его имя. Эхо с грохотом прокатилось над озером и вернулось ко мне, но никакого человеческого голоса я не услышала.

— Его нет там, — повернулась я к Кейту.

— Он может там быть, — возразил мальчик. — Просто не хочет откликаться. Тебе лучше подняться наверх и посмотреть.

Он явно стремился как можно скорее избавиться от меня и отправиться на свидание с матерью, и это желание можно было понять. Поэтому я еще раз поблагодарила его и пошла вперед к тому месту, где тропинка кончалась и мокрые камни поднимались из озера, образуя подобие башни.

— Есть еще кое-что, — сказал Кейт мне вдогонку.

Я обернулась и увидела холодный блеск голубых глаз. Сейчас в них не было ничего детского. Несет ли Гленда ответственность за вред, который причинила сыну? Или во всем виноват его отец? В конце концов ведь именно он оставил Кейта расти здесь.

— Еще кое-что, — повторил мальчик. — Когда ты приблизишься к скале, постарайся обойти ее как можно быстрее. Не задерживайся там.

— Но почему? — удивилась я.

— Потому что там наверху очень много больших камней. И любой, кто захочет, может столкнуть их прямо на тебя, чтобы сбросить тебя в воду или даже убить. Там нет деревьев, за которыми можно спрятаться. Так что будь осторожна.

— Но мой муж не станет сбрасывать камни мне на голову.

Мальчик подошел ближе.

— Даже если там никого нет, обходи скалу быстро. Я видел, что камни время от времени сами падают вниз. Так что будь внимательной и поторопись.

— Как кролик? — спросила я. — Именно это ты делаешь, не так ли? Прицеливаешься в меня, как в кролика, чтобы испугать.

На этот раз его усмешка была откровенно дерзкой.

— Может быть. Но если хочешь знать, эта часть озера — действительно нехорошее место. Моя бабушка Элизабет погибла недалеко от этих камней. Я никогда не видел ее, потому что когда она умерла, моей маме было всего пять лет. Но мне рассказывали, что это случилось именно здесь.

Он заговорил о том, что меня интересовало, и я сразу же насторожилась.

— А ты знаешь, как это произошло? Из-за падающих камней?

Кейт покачал головой.

— Нет. Это случилось зимой, когда озеро замерзло. Но на льду есть места, где лед слишком тонкий, потому что там бьют ключи. Когда Гленда и ее мать пошли кататься на коньках, Элизабет провалилась под лед и утонула. Так мне рассказывала тетя Номи. Гленда никогда не вспоминает об этом, но я знаю, что в случившемся обвиняли ее.

Эта история сама по себе приводила в ужас, а мальчик к тому же говорил о смерти своей бабушки так, словно получал удовольствие от самой трагедии, — и это шокировало еще больше.

— Не понимаю, как можно было обвинять ребенка? — задумчиво пробормотала я.

— Нужно же было найти виноватого, разве не так?

Я поняла, что с меня хватит, и больше не хотела ничего слышать. Повернувшись к этому рано повзрослевшему ребенку спиной, я поспешно пошла к широкому основанию каменных башен, выступающих из воды.

Моя обувь была на резиновой подошве, и благодаря этому ноги не скользили по камням. Я оперлась одной рукой об их шершавую поверхность и стала медленно и осторожно, без всякой спешки, подниматься вокруг основания скалы, время от времени с опаской поглядывая наверх. Но на этот раз никакие камни не падали мне на голову.

Оказавшись в безопасности на сухой тропинке, я обернулась. Кейт стоял там, где я его оставила, и наблюдал за мной. Я помахала ему рукой, и он махнул в ответ, ухмыляясь. Что ж, по крайней мере он убедился, что я не беспомощный пугливый кролик, подумала я и увидела, как он пробирается через лесные заросли к дому.

Каменистая почва под моими ногами была покрыта сухой осенней травой. Две каменных скалы-близнеца, похожие на башни, возвышались надо мной, отбрасывая на тропинку неровные тени. Я вытянула шею, пытаясь рассмотреть их вершины, но ничего не смогла разглядеть: ни укромного местечка, ни человеческого лица. Повсюду вздымались только уродливые каменные глыбы с узкими уступами, а в одном месте, примерно на полпути вверх, из широкой расщелины торчала кривая елка, всеми своими корнями цепляющаяся за камни.