Ответный ход - Сергей Зверев

— Не зли меня, — сурово произнес Йон, — про шею я забуду, это не смертельно. Но мое терпение не безгранично.

— Сейчас же отвези меня домой!

— Потерпи немного, сейчас мне не до тебя.

— Вы все сволочи, уроды и…

— Заткнись, — не выдержал Йон, — будешь выступать, отправишься вслед за своим дружком.

— Козел, немедленно вези меня домой.

— Мое терпение исчерпано.

Йон подозвал к себе двух корейцев, отдал очередной приказ и указал на джип. Они побежали к машине. Один сел за руль, другой рядом с девушкой, предварительно наставив на нее автомат, видимо, побаиваясь ее вспыльчивого характера, который она продемонстрировала совсем недавно. Тот, что сидел за рулем, повернул ключ в замке зажигания и отогнал машину на край поляны.

Ли Эр Йон достал сигарету, помял ее немного в руках и, вместо того чтобы закурить, бросил на снег. Внезапно ему стало плохо — горло как будто сжали тисками, а нос заткнули невидимыми пробками.

Он жадно схватил ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег волной. Подступил очередной приступ астмы. Но небольшой белый баллончик, не раз спасавший ему жизнь, как всегда находился под рукой. Через несколько минут парторга отпустило. Почувствовав легкое облегчение, он сел в «УАЗ» и, наконец, закурил. Запрокинув голову, парторг в ожидании смотрел на звездное небо.

* * *

«Барракуда» уверенно скользила в небе, совершенно бесшумно, как будто у вертолета и вовсе не было никаких винтов. Внешне он походил на обычный вертолет, но новая техническая конструкция лопастей и электронная начинка делали его новейшей секретной разработкой. Летать пилоту на такой «вертушке» было одно удовольствие — режимы переключались простым нажатием виртуальной кнопки на мониторе, или же задавался автоматический режим, и все делал новейший бортовой компьютер.

Испытатель, набрав нужную высоту, направил машину к центру возгорания. Столб дыма, поднявшийся над лесом, резко ухудшил обзор, и дальше приходилось ориентироваться по навигационным приборам.

— Хорошо идет, — произнес борттехник.

— Не то слово! Умеют все-таки в России еще что-то делать.

— Что касается военной техники, то да. А все остальное через…

— В этом и есть наша беда.

«Барракуда» уже подлетела к полыхающей тайге, то и дело скрываясь в плотных облаках дыма. И рассмотреть внизу дежурный вертолет, потерпевший крушение, было невозможно. Поэтому пилот, взяв рацию, связался с базой, чтобы уточнить координаты, где в последний раз вертолет выходил на связь.

— Надо развернуться, похоже, мы уже пролетели.

— Такое ощущение, что мы пролетаем над адом, — сказал борттехник.

— Похоже на то.

Вертолет развернулся на сто восемьдесят градусов и на маленькой скорости полетел назад.

— Вот здесь. — Пилот сверил координаты, сообщенные из штаба, и их теперешнее местоположение.

— Придется снижаться, иначе мы ничего не увидим.

Испытатель с серьезным видом перекрестился.

— Можно подумать, мы в последний путь собираемся.

Пожарский пристально посмотрел на борттехника.

— Прости меня, боже, — загадочно проговорил он.

— Что с тобой такое?

— А ты как думаешь?

Борттехник пожал плечами.

— Ладно, снижаемся.

Пилот загадочно улыбнулся и завел руку за пояс, как будто что-то там нащупывал.

— Держись, в восходящих потоках горячего воздуха бросать начнет.

— Понял. — Борттехник завел руки за ремни.

В руке пилота сверкнуло тщательно отполированное лезвие ножа.

— Мой талисман, он всегда со мной. — Испытатель тронул рычаг. — Смотри, долго я не смогу здесь удерживать машину.

Дождавшись, когда борттехник отвернется, пилот резко обхватил его рукой за шею и полоснул лезвием по горлу. На переднее стекло вертолета брызнула кровь. Схватившись за горло, бортмеханик захрипел. Его глаза, полные недоумения и ужаса, смотрели на пилота, словно спрашивая: «За что?»

— Сегодня не твой день, — вытирая окровавленное лезвие о куртку борттехника, бросил испытатель.

Борттехник последний раз дернулся и навалился всем телом на панель приборов. На пол одна за одной срывались крупные капли крови.

«Вот и все», — подумал пилот.

Вертолет снизился и завис в пятидесяти метрах над землей. Наконец, испытателю удалось рассмотреть среди полыхающих деревьев обломки дежурного вертолета. Деформированный фюзеляж «Ми-28», застрявший между двух стволов многолетних сосен, почернел от огня. Рискуя перевернуться в потоках восходящего воздуха, испытатель еще немного снизился. Внизу, на земле, он разглядел два обгоревших тела. Не оставалось никаких сомнений, что это были пилот и командир части.

— Никто не выжил, — подытожил он.

«Барракуда» взмыла вверх, и майор Пожарский связался по рации с базой.

— …мы теряем высоту, — кричал он в рацию, — иду на вынужденную посадку. Мы в 46-м квадрате. — Пожарский, не дождавшись ответа, резко выключил рацию.

Активизировав систему маскировки вертолета, пилот вылетел из густого облака дыма. Задав бортовому компьютеру нужный курс, он мог расслабиться. Машина шла над самыми верхушками деревьев, в автоматическом режиме копируя складки местности.

— Теперь меня и радары не видят.

* * *

Полковник раздавил в пепельнице очередной окурок и всмотрелся в экран монитора, на зеленом фоне которого постоянно мигала яркая точка.

— Порядок, машина что надо, идет, как рейсовый автобус, — доложил обстановку молодой капитан — руководитель полетов, дежуривший у пульта.

— Когда выйдет в заданный квадрат?

— Через две минуты.

Полковник вновь закурил — дым сильно раздражал руководителя полетов, так как несколько дней назад он решил избавиться от вредной привычки и не мог равнодушно вдыхать запах табачного дыма. Но говорить об этом старшему по званию он не решался.

— Уточните координаты падения дежурного вертолета, — раздалось из наушников.

— Новых данных нет. 45-й квадрат. — Подполковник придвинул к себе микрофон.

Полковник вновь навис над экраном и настороженно посмотрел на светящуюся точку.

— Просили уточнить координаты «Ми-28», потерпевшего аварию.

— Быстрей бы они вернулись на базу.

— Сейчас совершат облет квадрата. — Капитан облизнул пересохшие губы и покосился на дымящуюся сигарету в руке полковника.

— Скорей бы. Вряд ли кто-то уцелел, но… случаются же чудеса.

— Не угостите сигареткой, товарищ полковник? — не сдержался руководитель полетов.