Королевский роман - Нора Робертс

– Странный вопрос к жениху.

– Вы уходите от ответа, чтобы мне досадить.

– Вы настойчивы, Бри. – Рив встал и протянул руку. – Нам пора ехать.

– Будет только справедливо, если я узнаю больше о вашей жизни, ведь вы все знаете о моей. Вы любили когда-нибудь? – Она подала ему руку.

– Нет.

– Я иногда пытаюсь вспомнить, была ли у меня любовь. Поэтому и просила вас меня поцеловать. Думала, что смогу что-то вспомнить.

Рив услышал в ее голосе вызов.

– И как, вспомнили? – спросил он серьезно.

– Нет, все было так, как будто меня целовали впервые.

Он не понял, была она искренней или дразнила его.

– Никого не вспомнили?

Бри уже поняла, что ведет опасную игру, что сама вызывает Рива на действия, о которых может пожалеть. Она не просто женщина, она принцесса.

– Никого, – повторила она. – Такое впечатление, что у меня никого не было, кто играл бы в моей жизни важную роль.

Он придвинулся, продолжая смотреть на нее тяжелым взглядом, но она не отстранялась, хотя понимала его намерения. Он был не из тех мужчин, с которыми можно рассчитывать на спокойные, тихие вечера. Его большие красивые руки, такие сильные и уверенные, заставляли чаще биться сердце. Так будет всегда, когда он будет рядом.

– Вы говорите как женщина, которая знает, что такое страсть.

– Но я не понимаю, кто я – ни взрослая, ни ребенок.

Он крепче сжал ее руку.

– Кому же это ведомо?

Ее губы были мягкими, но не замедлили откликнуться на поцелуй, как и тогда, на террасе. Он снова терял контроль. Да, да, жизнь сложная вещь, но бог мой, она бывает такой сладкой.

Она охотно прижималась к нему, и казалось, то обстоятельство, что они были сейчас одни, наедине с ветром и морем, усиливало их притяжение. Так они и стояли, тесно прижавшись, не разнимая губ. Его сильная, большая рука нежно касалась ее волос. Она откинула назад голову. Ее глаза-топазы, искушая и дразня, затягивали его, как два омута.

Она чувствовала, как рядом с ее бьющимся сердцем тяжело и часто бьется сердце сильного, сопротивлявшегося искушению мужчины. Солнце нестерпимо слепило глаза, и она прикрыла их, видя теперь лишь теплую красную полоску. От него исходила спокойная, уверенная сила, и Бри безошибочно чувствовала, что игра может оказаться опасной. Она словно ступала по узкому карнизу над пропастью. Это и страшило, и возбуждало, и волновало так, что захватывало дух. Замечательно! Она провела рукой по его спине, ощутив сильные напряженные мышцы. Безопасность, связанная с риском. Оба рискуют тем, что ситуация может выйти из-под контроля. Она ведет себя как простая смертная, захваченная страстью. Но разве королевские особы не должны склоняться перед страстью?

Она не сопротивлялась, не отстранялась, даже наоборот, сама провоцировала его на дальнейшие действия. Но Рив тоже понимал, насколько опасна ситуация. Надо было хорошенько подумать раньше – прежде чем он обнял ее тогда, в первый раз. Уже тогда он знал, что, дотронувшись до нее один раз, подвергает себя испытанию, потому что ему захочется делать это снова и снова. Ее запах, такой нежный и такой опасный, темный, как глубины моря, увлекал в пропасть.

Понимает ли она, что делает? Он не мог от нее оторваться. Глаза грешного ангела. Они сведут с ума любого. В его объятиях была возлюбленная. Не важно, кто она – принцесса, сказочное существо или женщина из плоти и крови, она охотно отвечала на его объятия. И ему предстоит сделать выбор.

Рив отстранил Бри резко, как тогда, ночью, на залитой лунным светом террасе. Она не открыла глаз, все еще находясь во власти момента. Когда же открыла, он прочел в ее взгляде понимание. Да, они заходят слишком далеко.

– Ваша семья станет беспокоиться, мы уже задержались.

Она сделала шаг назад.

– Нельзя забывать о долге. Обязательства – прежде всего, не так ли?

Он не ответил, и они пошли, держась рядом, к автомобилю.

– Бри, Бри, подожди минутку!

Габриела обернулась и, заслонив рукой глаза от солнца, увидела Беннета, за ним по пятам следовали два русских волкодава.

Его высочество принц Беннет выглядел как конюх: вытертые джинсы, заправленные в старые сапоги, ковбойка, на рукаве – грязное пятно. Когда он приблизился, она почувствовала запах лошадей и сена.

– Ты одна. – Улыбаясь, брат положил руку на голову одного пса, а другого взял за ошейник. Собаки были энергичны, как их хозяин. – Спокойно, Борис. – Пес рвался понюхать туфли Бри.

Борис и… Наташа, вспомнила она, перелистывая в памяти страницы имен и названий, которыми ее снабдил Рив. Даже собак надо было узнать. Их подарил Беннету русский посол, а принц, со свойственным ему озорством, назвал их в честь героев американских комиксов, где два тупых русских шпиона не могли обыграть мышонка и белку. Беннет едва сдерживал собак.

– Сегодня впервые вижу тебя утром в саду. – Бри улыбнулась Беннету. – Ты каталась верхом?

Она ездит верхом? Она стала припоминать, как сидеть в седле и как управлять лошадью. Каковы были ее впечатления от скачки?

– Сегодня у меня впервые не запланировано встреч на утро. А сам ты катался?

– Да, но рано утром. Потом поработал в конюшне. А где твоя американская тень! – Бри лишь приподняла бровь, и Беннет глуповато ухмыльнулся: – Так его Алекс прозвал. Вообще-то мне он нравится, да и Алексу тоже. Если бы Алекс не был таким напыщенным гордецом от сознания, что он наследник, то признался бы. Но ему трудно смириться с незнакомцем в доме.

– Но нас никто не спрашивал, прежде чем его позвать, верно?

– Ну, по правде говоря, он производит хорошее впечатление, – Беннет позволил Борису потереться об его ногу, не обращая внимания на прилипшую шерсть, – он не грубый солдафон, во всяком случае, я даже хотел спросить, где он одевается.

Ей стало смешно.

– Значит, главное, одежда, даже если сам человек не ко двору.

– У него есть вкус. – Беннет оттолкнул морду пса. – Тебя не утомляет его постоянное присутствие?

Утомляет ли ее Рив? Она сорвала кремово-белый цветок азалии. Уже неделя, как она вернулась во дворец. Неделя с тех пор, как она вернулась к жизни, которую не помнила. С этим чувством она просыпается и живет каждый день. Она привыкла, что Рив все время рядом, но тем не менее он не стал ей ближе, оставался незнакомцем. Впрочем, как и ее родные. И как она сама.

– Нет, только временами. – Она задумчиво устремила взгляд вдаль поверх роскошных цветников. – Беннет, я всегда была такой? Мне больше по душе свобода, когда хочется оказаться вдали от всех, просто свободно полежать на траве и посмотреть на небо в полном одиночестве.