Воин и маг - Валерий Иващенко

Как доложил потом сыскной чин имперскому наместнику – «да с виду просто попал барон со своими людьми в засаду. Кто подстерёг – неведомо, только двое их было, и никак не гномы. Силы немеряной, ибо их мечи разрубали кольчуги вместе с телами. След взять не удалось – собачки что-то скулят да к ногам жмутся. Единственно, что странно – голова барона пропала. Но егеря считают, что могли волки или лисицы за ночь утащить, следы там есть...»

Короче говоря, Джуг решил не испытывать боле судьбу. Кое-как получил расчёт у ставшего вдруг неимоверно скупым управляющего и тихонько, тихонько, вместе с купеческим караваном подался подальше от этих мест. То ли чувствовал что-то, то ли просто понял, что Боги дали ему шанс пожить – но тем не менее он целеустремлённо направился в более тёплые и, как он надеялся, более спокойные края.

Valle валялся на тахте в своей комнате, которую занимал в замке сколько себя помнил. Только придвинул свою лежанку поближе к окну. Внизу волновалась белой кипенью цветущая черёмуха, под рукой был кувшин понятно с чем – в-общем, жизнь прекрасна!

Все с утра подались смотреть новый охотничий домик, который как раз закончили строить не так далеко в лесу. Охота уже немного приелась, так что сегодня решили просто отдохнуть. Баронесса Амалия лично возглавила процессию, заботливо следя, чтобы никто не потерялся, и чтобы Ната раньше времени не распотрошила корзины с закуской. Сам же баронет ехать отказался, отговорившись тем, что вчера потянул ногу.

– Да сходили бы к целителю в город, вашмилость, – проворчала служанка, принеся ещё песочного печенья.

– Да был, был я у целителя, – ответил Valle, немедля запустив руку в вазочку с заветным лакомством, – С самого утра и отметился.

Ногу он и впрямь вчера немного потянул. Но целитель врачевал не столько её, сколько длинную резаную царапину на левом предплечье. Разумеется, он проглотил свои вопросы, памятуя о том, кто и в какого цвета плаще пришёл к нему. Тем более, что Valle заплатил щедро, не торгуясь, а на прощание эдак многозначительно посмотрел в глаза и чиркнул себя пальцем по горлу.

– Сболтнёшь лишнего – накажу и тебя, и всю родню.

Не верить сыну самого барона – тем паче патентованному некроманту – не было ни смысла, ни причины. Потому целитель, кланяясь на прощанье, знаком показал – нем, как могила.

«А всё же этот жирный Аль никудышний боец был» – лениво подумал Valle, растянувшись опять на тахте, – «Да ну его! Всё – забыли!»

И задремал сладко, спокойно, как спят только люди с чистой совестью и дети.

Во дворе раздался шум копыт и весёлые голоса, спугнувшие голубей со стен замка. Перегнувшийся через подоконник баронет узрел, что процессия уже вернулась с прогулки. Зевнув, он посмотрел на перевалившее за полдень солнце. Лениво почесал немилосердно зудящее предплечье – стараниями целителя рана зажила и бесследно исчезла, но ещё давала о себе знать. Впрочем, Гуго досталось сильнее, но и его залатал суетливый старикашка, осуждающе качая головой. Но, если вспомнить, каким металлом сюзерен платит хорошо поработавшему вассалу – это окупает любые дырки в теле.

– Ну как ты, малыш? – во взгляде показавшейся в комнате баронессы скользнуло нечто большее, чем беспокойство за сына. Новость из соседнего баронства ещё не достигла замка, и леди Амалия немного тревожилась, зная характер Valle. Он не любил откладывать дела в долгий ящик, и решал их всерьёз, иногда шокирующе эффективно.

Баронет истинным зрением проверил, нет ли кого поблизости, и шепнул матери:

– В подвале, в твоей каморке, на нижней полке...

Баронесса не сочла нужным скрыть своё лёгкое недоумение. Ну да, есть у неё в погребах секретная кладовая, куда не суёт нос даже барон. Разные женские мази, притирания, которым нужно «сухое прохладное место». Письма и ценности, которые следует держать подальше даже от проверенных слуг – да мало ли что хозяйка большого имения может держать внизу! По идее, баронет не должен бы даже и знать о той каморке, за которой начинался потайной ход, сделанный ещё дедами-прадедами. Правда, ход давно обветшал и завалился, и всё же...

Примерно так рассуждала баронесса Амалия, открывая заветную, на хорошо смазанных петлях дверцу. Окинув взглядом обстановку, высветившуюся под дрожащим пламенем факела, женщина кивнула своим мыслям, отомкнула тяжёлый, гномьей работы шкаф и только тут, под книгами родословных и лежащими рядом векселями Имперского банка, увидела.

А увидела она свеженький, светящийся белизной череп, весело скалящийся на неё из-под нижней полки. На нём ещё не было вездесущей пыли, зато красовался тонкий, золотой обруч с зубцами. Баронская корона – почти такая же, как у мужа...

Баронесса словно споткнулась о новинку взглядом, разом почувствовав холод и промозглость подземелья. Закуталась поплотнее в вязаную шерстяную накидку, не сводя глаз с волшебным образом появившегося подарка, и только потом, медленно-медленно, в уголках её губ появилась еле заметная, горькая улыбка.

За ужином, который по общему согласию перенесли в выстроенную в саду беседку – уж больно был хорош вечер! – баронесса Амалия заметила:

– Всё бы чудесно, только вот бы мне ещё внуков понянчить...

– Ну, за этим дело не станет, – хохотнул Valle, с завидным аппетитом расправляясь с отбивной, – Мне тут в окрестностях уже примелькался чей-то боевой конь с попоной в красно-жёлтую клетку.

Ойкнув, Ната уронила вилку и, с испуганными глазами, на всякий случай спряталась за спину матери.

– Что такое? – заинтересовался барон, отставив бокал с вином. – Это же цвета одного из моих рыцарей... Сэр Питер... Ага, вот оно в чём дело!

Тут он потянулся рукой и за ухо, но ласково, вытащил дочь из-за спины баронессы.

– Ну-ка, рассказывай!

– Да что тут, пап, – засмущалась Ната под тихий, необидный хохот окружающих, – Мы давно бы уже испросили вашего родительского благословения, да вот... обычай-то не велит, чтоб младшие дети поперёд старших...

Смутившись совсем, она стрельнула глазами в сторону брата и опять спряталась за баронессу, благо ухо её отец от неожиданности выпустил.

Немного подумав, барон рассудил.

– А почему бы и нет? Воюет смело, хмельного пьёт в меру, хозяйство у него справное. А обычай... – тут он поглядел на невозмутимо едящего Valle, – Может, и ты подсуетишься, чтобы сестра младшая в девках не засиживалась?

Баронесса Амалия незаметно даже для самой себя затаила дыхание.

– Ну что ж, – баронет пожал плечами, – Я, вообще-то, пока не собирался. Но если вам так хочется – собирайтесь, обсуждайте и выбирайте ту несчастную, которую я поведу к подножию Богини.

Ната, чуть подпрыгнув от нерастраченной резвости своих восемнадцати, на радостях тихо захлопала под столом. Ещё бы! Легко отделалась, да как хорошо всё решилось!

– Но! – Valle назидательно поднял палец, – От обсуждения меня увольте – решайте сами.