Как избавиться от наследства - Надежда Мамаева

— Я не колдовала, — тут же открестилась я.

— Знаю, в тебе нет и искры дара. Так что… — Темный перевел взгляд на затопленную кровать. — С личем вы в расчете: он переусердствовал в побудке, ты — в благодарностях за нее.

Деймон удалился. Правда, с подозрительно прямой спиной и излишне напряженный.

На удивление, Гринро больше не пакостничал. Даже наряд мне подобрал сносный и, что главное, не из коллекции саванов. Теплое платье насыщенного винного оттенка и манто к нему.

Завтракала я в одиночестве. Деймон появился в столовой чуть позже, одетый в черную рубашку и в черный же мундир. Вот только волосы у него были чуть влажные, мне даже показалось, на паре прядей были льдинки. Но нет, наверное, почудилось.

— Ты готова телепортироваться? — спросил он вместо приветствия.

— Нет.

— А придется, — обрадовал меня чернокнижник.

Потом, собственно, была наша с Деймоном телепортация. Все оказалось намного проще: ни тебе пентаграмм, ни сложных пассов и огненных кругов в воздухе. Мы вошли в комнату, посреди которой на столе лежал здоровенный булыжник, весом с четырех Деймонов, пожалуй. Оба положили руки на камень, чернокнижник скороговоркой произнес какую-то фразу, а потом у меня из-под ног словно выбили пол.

Я ухнула вниз и будто пролетела по какому-то тоннелю. Темному, холодному, узкому, наполненному воем и жуткими криками.

Под конец я, как скоростной экспресс, прибывший на заснеженную станцию, по ощущениям словно врезалась в снежный затор и затормозила. А потом ступни почувствовали под собой твердую поверхность. Свет резанул по глазам, заставив на миг зажмуриться, а когда я все же проморгалась, то выяснилось, что мы в просторной комнате, похожей на ту, из которой телепортировались. Вот только из большого окна была видна мощеная улица.

— Добро пожаловать в Тайру — столицу Темных земель. Город с вольными нравами и жесткими законами. — Чернокнижник протянул мне руку.

— Главное, чтобы не жестокими.

— А разве одно без другого возможно? — иронично спросил темный. — Жестокость и жесткость — это две крайности одной сущности.

«Занятная у чернокнижника жизненная философия», — подумала я. Впрочем, вслух сказала другое:

— А где мы?

— В столице, — терпеливо повторил темный тем тоном, словно вопрошал: нарочно ли я игнорирую здравый смысл или у меня к нему личная неприязнь. Ведь он же уже сказал один раз, что мы телепортировались в Тайру.

— Я поняла, что в городе, а где именно?

— Это мой дом. Не столь большой, как замок, но именно здесь я живу, когда приезжаю в столицу по делам.

— А…

— Нам стоит поторопиться, — перебил Деймон. — Владыка назначил нам аудиенцию на девятый удар колокола.

Знала бы я, чем закончится эта личная аудиенция, попыталась бы экстренно стать дурой. Причем клинической в сотом поколении. Ведь быть умной — вредно для здоровья. Постоянно приходится думать, переживать. А тупость — великий дар. Ни о чем не думаешь. Хорошо. Спокойно. Опять же встреча с его темнейшеством могла бы пройти иначе…

Но пока я в счастливом неведении последовала за Деймоном. Сначала — вон из «скромного и непрезентабельного», как сам чернокнижник его охарактеризовал, дома, который на поверку оказался внушительным особняком. Затем — к воротам. Рядом с ними в воздухе зависла то ли лодка, на которую сдуру водрузили паланкин без присущих ему жердей для носильщиков, то ли подобие кареты, но без колес. В общем, это было некое летательное извращение. Оно имело обтекаемую форму с боков, снизу — плоское дно, сверху — беседку для хоббитов или других низкоросликов, только вместо скамеек — удобные подушки, на которых и должны были сидеть пассажиры.

«Так вот ты какой, северный олень, в смысле местный паромобиль лимузинистого класса», — промелькнула у меня в голове мысль перед тем, как чернокнижник усадил меня в эту летающую посудину.

Водитель, он же кормщик, он же слуга темного мага, заботливо и распахнул, и закрыл за нами дверцу, а потом произнес заклинание, и лодка плавно тронулась, а точнее, начала взлетать.

Путь до дворца оказался недолгим, но я все же успела получить несколько инструкций от темного.

Первая и самая ценная: молчать и мило улыбаться, опуская взгляд долу. Вторая: не отвечать прямо даже на вопросы, требующие однозначного ответа «да» или «нет». Ну и третья: ничего не трогать, а тем паче не пить и не есть. Да и всех вокруг стараться держать на расстоянии вытянутой руки.

— А если меня спросят что-то… О моей семье, например, о детстве…

— Тут все просто. Твой отец, Кэр, — слово «твой» Деймон выделил особой интонацией, — был набожным. Его жена умерла родами, и воспитывал он тебя один, в строгости и вере. А еще — в ненависти к темным. Так что, как ты поняла, тебя не баловали земными удовольствиями, а про разврат ты знаешь единственное: это грех. Кстати, любимое слово всех церковников. Им ты можешь в случае чего и прикрыться.

— Как? — Мне стало любопытно.

— Отвечая на вопрос: отчего вы не пьете вина? Не попробуете закусок?

— Ясно, — кивнула я.

— Ну и самое главное, не отходи от меня ни на шаг, — серьезно закончил чернокнижник.

— Я даже руку твою отпускать не буду, а если нужно — и на шее повисну.

На краткий миг губы темного дрогнули, хотя лицо осталось невозмутимым.

— Просто не отходи. И… — Он расстегнул несколько верхних пуговиц и вытащил из горловины шнурок. А потом и вовсе снял его с шеи. Небольшой кулон в виде алого камня-капельки засиял на солнце. — Возьми. Амулет хоть и простенький, зато его тяжело обнаружить поисковыми чарами.

Я надела его на шею и поспешила спрятать так, чтобы ни шнурка, ни кулона под платьем видно не было.

— А что он делает?

— Скорее, от чего он защищает. От ментального воздействия. Если тебя хотят к чему-то принудить, он начинает нагреваться, помогая сохранить контроль над своим разумом.

— А…

— Против белки он бессилен, но, если какой-то маг тебя намеренно попытается превратить в овощ, амулет должен выдержать, — словно угадав мои мысли, ответил Деймон.

Тут наша лодка-карета-чаромобиль с претензией на реактивную магическую тягу начала снижение.

Мы вышли на посадочной площадке. Что могу сказать, дворец впечатлял. Его красота была тяжелой, мрачной, давящей. Да уж… Атмосфера здесь… специфическая. Если б не вполне себе живые люди вокруг, можно было подумать, что я оказалась в некрополе… Готы бы оценили. Да что там оценили. Эти ребята пришли бы в экстаз.

Мы зашагали по вымощенной дорожке мимо лабиринта из кустов можжевельника, мимо аллеи кленов, воздевших к небу почти обнаженные ветви, мимо ярких рябин, на которых пировали воробьи.