Игра на чужом поле - Александра Маринина

Влад закрыл глаза и вжался головой в ее мягкую грудь, вдыхаятеплый смешанный запах тела и духов.

«А мне, – подумала Света, – они сказали совсемдругое. Это будет обыкновенная порнуха для любителей экзотики. И специальнопредупредили, чтобы я ему об этом не говорила заранее. Похоже, они правы. ЭтотВлад такой злой, закомплексованный, что у него с перепугу может ничего неполучиться. Он ведь наркоман. Завтра перед съемкой вколет дозу – и все пойдеткак по маслу. Даже и не вспомнит, что маленький».

Влад пробежал глазами сценарий, потом перечитал его болеевнимательно. Тот толстяк, который был в аэропорту с Семеном, не обманул: ниодин ребенок не сможет сыграть такую раздирающую душу смесь любви и ненависти.Сценарий был не литературным, а режиссерским, в нем четко размечены крупные исредние планы, наплывы, рапид. Теперь надо попробовать соединить сюжет смузыкой.

Включив магнитофон, он стал следить за текстом, делая налисте пометки карандашом. Света с уважением глядела на него, стараясь немешать. Она прислушивалась к музыке – красиво, даже волнует. Под такую музыку,наверное, приятно… Она не успела додумать до конца мысль, когда Влад поднялголову и как-то криво улыбнулся.

– Давай порепетируем. Мы сидим за столом, ты разливаешьчай и спрашиваешь меня про школу.

– А чего спрашивать?

– Смотри в текст, там все написано. Обращай внимание напометки, на полях расставлено время по минутам. Вот, я кладу на стол часы,следи, чтобы время совпадало.

– Да ну еще, какие сложности! – Света недовольнотряхнула хорошенькой головкой.

– Делай, что тебе говорят. – Голос Влада сновастал злым, и она осеклась. – Действие расписано под музыкальноесопровождение, поняла? Начали.

Они прорепетировали несколько раз, останавливаясь надвадцать четвертой минуте.

– Еще лишняя музыка осталась, – заметилВлад. – На титры, что ли?

– Наверное, – пожала плечами Светлана. Она-тознала, что будет происходить в оставшиеся шесть минут, и не особеннобеспокоилась.

– Кто музыку сочинял, не знаешь? Уж больно хороша,можешь мне поверить. Я в этом разбираюсь.

– Не знаю. Да какая разница-то? Я вообще в музыке несмыслю, только так: тяжелый рок, хэви-метал, ну чего там еще в кабаках играют.Подумаешь, музыка к короткометражке!

– Не скажи, – задумчиво протянул Влад. Он и всамом деле умел не слушать, а слышать музыку, а под действием наркотиковвосприятие еще более обострилось. Непростая это была музыка, и писал ее нерядовой музыкант, в этом он мог поклясться. Оставшиеся шесть минут, на которыевроде бы не хватило действия, сильно беспокоили его.

– Когда за тобой приедут? – спросил он Светлану.

– Сказали, что в двенадцать. Если до четверти первогоне приедут, то предупредили, чтобы я ночевала здесь. У них там проблемыкакие-то не то с ремонтом, не то с бензином.

– И как это мы с тобой будем здесь ночевать? –подозрительно спросил Влад, глаза его недобро блеснули. – В квартире однакомната, а в ней – один диван.

– Ох, да не дергайся ты, я тебя не съем. На полу лягу,если ты такой трепетный.

«Правильно меня предупредили. Он нормальных баб как огнябоится. Всю жизнь, наверное, с лилипутами прожил, а я для него прямо Гулливеркакой-то. Вот хохма: впервые в жизни мужик боится остаться со мной на ночь. Какже я завтра с ним справлюсь? Ладно, не мои проблемы. Как-нибудь».

* * *

– Нашли Зарипа?

– Пока нет. Влипли мы в историю: по санаториюразгуливает маньяк, охотится за бабой из уголовки, а мы даже к милицииобратиться не можем. Если они его поймают, он нас всех сдаст.

– Какие предложения? Думай, Котик, думай, счет идет наминуты. Что в павильоне?

– Заканчивают. Семен уехал туда час назад. Если всепойдет без сбоев, они с Дамиром скоро вернутся. Только бы Каменская просидела вномере до их возвращения, а там Дамир возьмет ее на себя. У них вроде все намази.

– Не нравится мне это. Может, все наоборот, это у нее сДамиром все на мази. Не приходило в голову?

– Возможно, но не очень похоже. Она его не искала, онсам за ней бегал.

– А вдруг это только видимость? Обман зрения? Онадостаточно умна, чтобы заставить нужного человека бегать за собой. И все-таки,что делать с Зарипом?

– Придется ждать. У нас есть несколько свободных людей,я мог бы их вызвать сюда, чтобы помогли в поисках, но Зарипа в лицо знаюттолько Семен, Дамир и я. Даже вы его не видели.

– А если ей взбредет в голову пойти погулять на ночьглядя по темному парку?

– Может, так даже лучше. Если Зарип ее выследит, мы тутже его возьмем. Мы же рядом будем, одну ее не отпустим. Самое главное, чтобыона ничего не заметила.

– Это и есть самое трудное. Она – девицанаблюдательная, и слух у нее, похоже, хороший. Ты уж постарайся, Котенька. Натебя вся надежда. Семен и Дамир не догадываются, что она из милиции?

– Не должны. Если, конечно, она сама Дамиру непризнается.

– Не дай бог, Котик. Не дай бог.

* * *

Даже отмытая до скрипа и одетая в чистое платье, девочка невыглядела невинным ангелочком. Глаза у нее были хитрющие, а лексикон – хоть ушизатыкай. Она уже вдосталь набродяжничалась, брошенная вконец спившимисяродителями еще год назад. За этот год она научилась добывать себе пропитание,обслуживая пассажиров в мужских вокзальных туалетах, да так ловко, что и в милициюни разу не попала. На одном и том же вокзале она подолгу не засиживалась,переезжала зайцем на электричках из города в город.

В этом Городе нашелся добрый дядька, который пообещалнакормить, дать денег, а вдобавок купить новую одежду, если она обслужит егодруга, и не в грязном вонючем вокзальном туалете, а в красивой чистой комнате.А ей не все ли равно? Она, конечно, соврала, что ей уже четырнадцать, чтобыдядька не испугался, что она малолетка, и не отыграл назад. На самом-то деле ейтолько недавно исполнилось десять, и она видела, что дядька ей не поверил. Ну ипусть. Главное, чтобы деньги заплатил. Вчера посадил ее в машину, привез вкакую-то баню, велел вымыться как следует, а потом разрешил поплавать вогромном бассейне. Здорово было! Еще обещал купить ей лосины, длинный красныйсвитер до колен и блестящую заколку для волос. А для «работы» заставил надетькакое-то чудное черное платье до пят, она такие видела в кино про прошлый век.

– Иди сюда, – позвал ее красивый высокий мужчина стемными глазами и доброй улыбкой. – Давай сыграем с тобой сценку. Видишьна стене распятие?

Она кивнула, с любопытством оглядываясь по сторонам. Вкомнате было много всякой аппаратуры, какие-то лампы, провода, но девочку этоне заботило. Если можно на вокзале, среди тюков, чемоданов и переполненныхмусором урн, то почему нельзя среди ламп и проводов?