Эпиграмма - Коллектив авторов

птицы облетают,

А памятник уж точно обосрут.

Патриотическая

Пока живешь в Москве, а не в Париже,

Художник, ты — боец на рубеже.

Не спи, творец! Ты — как скрипач на крыше.

Которая поехала уже.

Победно-патриотическая

Свобода Силе лишь одно сказала.

Сказала и плечами повела:

«Твоих стволов бы сколько ни стояло —

Тебе я никогда бы не дала».

Исконно-посконная

Исконные русские, не из татар.

Все стерпим — дефолты, инфляции.

Но столько богатых евреев — удар

По самосознанию нации.

Инструментальная

Наш поезд встал, и некого винить,

Что паровой котел его расколот.

Все это невозможно починить:

Из инструментов — только серп и молот.

Одухотворенная

Мне говорить стихами или прозой

Без разницы, поскольку я влюблен.

Вот я пошел пописать под березой,

А посмотрел на листья — это клен.

Философская

Невозможно прожить эту жизнь без потерь.

Без разбитого нами корыта.

Я всю жизнь колотился в закрытую дверь,

А расшиб себе лоб у открытой.

Успокоительная

Легенда часто прорастает былью,

И я грехи смиреньем искупал.

Я, как Икар, свои пропивший крылья.

Не смог взлететь. Зато и не упал.

Возмущенная

В кого он только уродился —

Залетный гость, не старожил!

В моей постели угнездился —

И сразу яйца разложил!

Михалковым

Во всех мы проявленьях хороши —

И веселимся, и страдаем сильно.

Для тела — баня. Церковь — для души.

А для души и тела — порнофильмы.

Ирине Хакамаде

И после сорока она

Стройна, красива и умна.

С таким лицом, с такой фигурой

Спокойно быть могла бы дурой…

Елене Остроумовой

Бедра мне твои приснились.

Мне приснилися во сне.

Завлекли — и удалились…

Ну не жопа ли оне?!

Дитю

Дитя! Не завидуй мужчине —

Вся жизнь у него позади.

С тобою по разной причине

Мы тянемся к женской груди.

NN в альбом

Моя любовь — не для разборок повод,

Я видел много ангелов и стерв.

Хочу упасть как оголенный провод

На Ваш бесстыдно оголенный нерв!

Вы созданы природой без изъяна.

Как пальма дикая во всей ее красе.

Я лез на Вас как просто обезьяна,

А слез уже как гордый шимпанзе.

До Вас дозвониться — событие:

Прибор начинает искрить.

Вы часто «вне зоны покрытия»,

А хочется очень покрыть!

Прожившему полтинник

А мне на ближайшие двадцать годов

Простая задача поставлена:

Как юный боец, я биться готов

За дело Членина-Всталина!

Осип Мандельштам

На В. К. Шилейко[29]

— Путник, откуда идешь? — Был я в гостях у Шилейки.

Дивно живет человек; смотришь — не веришь очам.

В бархатном кресле сидит, за обедом кушает гуся.

Кнопки коснется рукой — сам зажигается свет.

Если такие живут на Четвертой Рождественской люди.

Милый прохожий, скажи, кто же живет на Шестой?

1910-е

На М. Л. Лозинского[30]

1.

Сын Леонида был скуп, и кареты берег он ревниво,

Редко он другу струил нежное в чашу вино.

Так он любил говорить, возлежа за трапезой

с пришельцем:

— Скифам любезно вино — мне же любезны друзья.

2.

Речи пришедших гостей заглушают

шумящие краны.

Ванну, хозяин, прими, но и гостей принимай.

1910-е

На П. Н. Васильева[31]

Дружеский экспромт в связи с кулуарными разговорами

о том, что он находится под влиянием Мандельштама

Мяукнул конь, и кот заржал —

Казак еврею подражал.

— Делия, где ты была?

— Я лежала в объятьях Морфея. —

Женщина, ты солгала —

в них я покоился сам.

Нет, не луна, а светлый циферблат

Сияет мне — и чем я виноват.

Что слабых звезд я осязаю млечность?

И Батюшкова мне противна спесь:

Который час, его спросили здесь.

А он ответил любопытным: вечность!

Самуил Маршак

Николаю Олейникову

Берегись

Николая Олейникова,

Чей девиз —

Никогда не жалей никого.

Историку Евгению Тарле

В один присест историк Тарле[32]

Мог написать (как я в альбом)

Огромный том о каждом Карле

И о Людовике любом.

Берлинская эпиграмма

«Год восемнадцатый не повторится ныне!» —

Кричат со стен слова фашистских лидеров.

А сверху надпись мелом: «Я в Берлине!»

И подпись выразительная: «Сидоров».

Великий немой

Молчанье в критике царит

По части детской книжки.

— О детях, — критик говорит,

— Я