Черные очки - Джон Диксон Карр

Вору достаточно было войти в магазин с совершенно невинным с виду чемоданчиком. Разглядывая что-нибудь, он рассеянно ставил его на прилавок. Ставил он его, однако, на тот предмет, который хотел украсть. Дно чемодана было снабжено остроумным устройством, заглатывавшим предмет, на который чемодан был поставлен. Затем, не сделав ни одного сколько-нибудь подозрительного движения, вор снова брал свой чемодан и уходил из магазина.

Теперь поведение "доктора Немо" стало совершенно ясным. Войдя в кабинет, он поставил чемоданчик на стол, повернувшись при этом спиною к зрителям. Чемодан был, однако, поставлен не перед зеленой коробкой, а на нее. В широком кармане дождевика "Немо" лежала синяя коробка мятных конфет. Повернувшись спиной к зрителям и наклонившись, чтобы поставить чемодан – а, может, это было тогда, когда "Немо" забирал его, – он положил эту коробку на стол. Чтобы проделать это перед и без того ошарашенной и ослепленной ярким светом аудиторией, большой ловкости не требовалось. И все это делалось с помощью Марка Чесни, под руководством Марка Чесни, как часть плана Марка Чесни, направленного на то, чтобы обмануть зрителей, сколько бы они ни вглядывались в происходящее перед их глазами.

Чем, однако, все это могло помочь разгадке преступления – этого ли, или того, которое было совершено в лавочке миссис Терри? Может быть, Чесни полагал, что тогда была тоже подменена целая коробка конфет?

– Эй! – произнес чей-то голос.

Эллиот вздрогнул. Голос был хриплый и раздавался где-то прямо над его головою. Подняв глаза, Эллиот хотя и с трудом, но разглядел лицо доктора Джозефа Чесни, глядевшего на него из окна второго этажа. Доктор так высунулся наружу, что Эллиоту стало страшно, как бы эта огромная туша не свалилась на него.

– Вы что – оглохли там все? – негромко спросил доктор Джо. – Неужели никто не слышит, как звонят в колокольчик у ворот? Почему никто не подойдет туда? Звонят уже минут пять, наверное. Черт возьми, я не могу заниматься сразу всем! У меня на руках больной...

Эллиот пришел в себя. Разумеется, это приехали из города, расположенного за двенадцать миль отсюда, судебный врач и фотограф – он же специалист по дактилоскопии.

– Послушайте! – рявкнул уже на сей раз доктор Джо.

– Что еще?

– Пришлите, будьте добры, ко мне Марджори. Он зовет ее.

Эллиот быстро поднял глаза.

– Пришел в сознание? Я могу его видеть? Освещенная снизу рыжая борода доктора придавала ему мефистофельский вид.

– Нет, друг мой, в сознание он не пришел, во всяком случае, не в том смысле, как вы это себе воображаете. И увидеть его вы не сможете ни сейчас ночью, ни утром, ни, может быть, еще в течение недель и месяцев. Ясно? И пришлите сюда наверх Марджори! От служанок толку ни на грош. Одна непрерывно все роняет, а другая с перепугу спряталась в постель. Ради бога!

Голова исчезла из окна.

Очень медленно Эллиот собрал экипировку "доктора Немо". Далекий колокольчик перестал звенеть. К концу ночи поднялся холодный ветер; он шумел сухими листьями, весь пропитанный их резким, осенним ароматом, а потом вдруг, может быть, потому что была открыта какая-либо из дверей, донесся другой, чуть сладковатый запах. Казалось, что сам дом пропитан этим легким запахом, словно духами. Только теперь Эллиот вспомнил, что совсем рядом в темноте находятся целых полгектара оранжерей. Это был запах персиков и миндаля, созревавших здесь с июля и до самого ноября, – горького миндаля, ставшего словно бы символом виллы "Бельгард".

Он внес вещи "доктора Немо" в кабинет в тот самый момент, когда Боствик ввел двух приехавших – доктора Веста и сержанта Метьюза. Вслед за ними вошел и майор Кроу. Метьюз получил инструкции насчет фотоснимков и снятия отпечатков пальцев, а Вест наклонился над телом Марка Чесни.

Майор поднял глаза на Эллиота и спросил:

– Ну, инспектор, с чего вы это выскочили, как ошпаренный? И что обнаружили?

– Выяснил, каким образом были заменены коробки конфет, – ответил Эллиот и вкратце рассказал о своем открытии.

Услышанное произвело впечатление на майора.

– Остроумно, – проговорил он. – Чертовски остроумно. Но если так... послушайте: откуда Чесни раздобыл такой чемоданчик7

– В Лондоне их можно достать в магазинах, где продают всякие приспособления для фокусников-любителей.

– Хотите сказать, что он специально заказывал его?

– Похоже на то, сэр.

Майор подошел к чемоданчику и внимательно осмотрел его.

– Это означало бы, что Чесни уже давно готовился к своему представлению. Знаете, инспектор, – майор с трудом сдержал желание изо всех сил пнуть чемоданчик ногой, – по мере того, как мы продвигаемся вперед, этот проклятый спектакль приобретает, кажется, все большее значение, а смысл его мы понимаем все меньше. Чего мы добились? Что выяснили? Постойте! В списке Чесни остались еще вопросы?

– Да, сэр. Еще три.

– Тогда вернемся и продолжим, – сказал майор, бросая полный горечи взгляд на закрытую дверь. – Однако прежде хочу спросить у вас, заметили ли вы одну вещь, которая особо привлекла мое внимание во всем этом балагане?

– Какую именно?

Майор Кроу выпрямился и поднял руку с вытянутым костлявым пальцем, словно собираясь начать обвинительную речь.

– В этих часах есть что-то странное, – громко сказал он.

Все подняли глаза на часы. Доктор Вест, осматривавший труп, снова включил мощную лампу, и белый циферблат часов с их бронзовыми украшениями и мраморным корпусом насмешливо глядел на них с камина. Было без двадцати минут два.

– Господи! Мне же надо уже идти домой, – сказал майор и внезапно добавил: – А все-таки поглядите на них. Что если Чесни перевел часы? Он мог это сделать перед спектаклем. Потом, после окончания он (вы помните?) закрыл дверь и не выходил в салон, пока Инграм не постучал и не сказал, что они собираются устроить ему овацию. За это время он мог вновь поставить часы на точное время. Разве не так?

Эллиота это не убедило. Однако он сказал:

– В принципе так, сэр. Если он хотел это сделать, то возможность у него была.

– Естественно, это ведь легче легкого, – майор, обогнув кресло с трупом, подошел к камину и осторожно повернул часы циферблатом к стенке. – Как и у всех часов, тут две головки. Одна для завода пружины, другая для перевода стрелок... О-о!

Он наклонился, что-то внимательно разглядывая, и Эллиот присоединился к нему. На том месте, где должна была быть головка для перевода стрелок, виднелось лишь крохотное круглое отверстие.

– Стерженек сломан, – сказал Эллиот, – и сломан внутри корпуса.

Он присмотрелся еще внимательнее. В глубине механизма можно было различить обломок микроскопического стерженька, а рядом с отверстием виднелась свежая царапина, сделанная в металле чем-то, задевшим заднюю стенку часов.