Двойная взлётная 2 - Ольга Дашкова

— Да, девочка, твою же мать, долбаный пиздец, сейчас солью.

Вынимаю член изо рта, потому что начинаю захлебываться собственными стонами, внутри все сжимается. Каждая клеточка тела натягивается, как тугая тетива, и срывается в невероятный полет.

Чувствую, как Игорь помогает себе, кончает на мою грудь, сперма теплая, ее много, Артём кончает глубоко в меня. Не двигаюсь, оргазм все еще прошибает тело и сознание, из влагалища вытекает сперма. Игорь приподнимает меня, укладывая на кровать, кто-то из мужчин прижимает меня к себе.

— Тихо, тихо, птичка… Тихо.

Артём целует в висок, Игорь — сзади в шею, убрав в сторону волосы, накрывая живот крупной ладонью. Дыхание выравнивается, хочется пить и в туалет, не знаю, как пойду в таком виде и что подумает брат, наверняка все слышал, немаленький.

— Пацан родится, точно.

Улыбаюсь, Громов трется о мою поясницу стояком, неугомонный. Не понимаю, как они приняли весть о беременности, спокойно и вроде смирились с ней. Такое возможно? Это почти нереально.

— Специально для тебя я рожу девочку, в наказание за грехи.

— Нет, точно пацан, я чувствую.

— Кристина, скажи, ты кого-то постороннего пускала в эту квартиру последнее время? — Артём спрашивает тихо, но я напрягаюсь, он чем-то стирает сперму Громова с моей груди.

— Нет, только грузчики, что заносили мебель, но они были все на виду, да и сосед, он помогал нести сервиз.

Понимаю, куда клонит Артём, поэтому отвечаю, хорошо подумав.

— Что за сосед? Тот Андрей, что волновался, все ли у тебя в порядке? Надо пойти отбить ему почки, чтоб он о них волновался.

— Я тебе отобью лично все жизненно важные органы, если на Семёне будет хоть один синяк.

— Все с ним в порядке, поговорили по-мужски, нормальный парень, воспитаем из него человека. Я когда его увидел, даже немного растерялся, но он на тебя похож, такой же дерзкий.

Игорь говорит вяло, зевает, прижимаясь ко мне еще плотнее, все так же обхватив живот рукой. Надо бы встать и принять душ, но у самой нет никаких сил. Ожидаю дальше еще больше вопросов, но их нет.

Прикрыв глаза, лежу несколько минут, рука Игоря тяжелеет, дыхание Артёма становится глубоким. Вот так просто они взяли и уснули, не сказав, где пропадали, что случилось и что будет дальше.

Зачем были вопросы о посторонних, откуда жучки и есть ли они еще. Мои крики, наверное, слышали не только соседи, но и весь дом. Сама проваливаюсь в сон, между обнаженных тел двух мужчин, удовлетворенная после невероятно тяжелого на эмоции дня.

Мотыльки все еще вздрагивают крыльями, а порядочная девочка внутри моего подсознания лишь пожимает плечами, она сама не знает, что и как будет дальше.

Провела рукой по смятым простыням. Резко открыла глаза, солнечный свет пробивался сквозь неплотно задернутые шторы. Обернулась, совсем одна. Как так отключилась вчера, непонятно? Столько всего произошло за день и вечер.

Лежу голая прикрытая лишь покрывалом между ног влажно, надо срочно в туалет и душ. Но раскинув руки, смотрю в потолок, думаю.

Скучали говорят, вернулись, свалились как снег на голову в сентябре. Снова начали указывать, что и как делать, командовать, а еще пугать. А я такая покорная овца взяла и послушалась, да точно. Но ведь овца.

В голове миллион противоречий: обида, злость, даже ярость. Но есть еще странное чувство, я рада и счастлива, что они здесь, со мной, с ними.

Провела рукой по животу, улыбнулась, беременность делает меня мягче, бери и лепи все что хочешь. Прислушиваюсь, я точно в квартире не одна, встаю, надев халат, тихо приоткрыв дверь иду на голос и запах горелого.

— Ты смотрю, Якут соскучился? Какие еще долги? Мы ничком у ничего не должны, ты там на оленях перекатался? Голову надуло ветром? Нет, мы не в деле, после последнего вылезти не можем, в дерьме по колено.

— Скажи ему, чтоб шел тундрой, или я его сам выкину на вертолете тундру, будет ягель курить вместо шмали.

А вот и Якут, вчера Гена сегодня он, я думала, что никогда не увижу и не услышу его имя, хватило последнего раза. Что не персонаж, так колоритней другого.

Заглядываю на кухню, Артем стоит спиной, на бедрах низко сидят брюки без рубашки, разговаривает по телефону, курит, выпуская дым в открытое окно. Смотрю на татуировки, они опутывают правую руку, уходят на плечо и часть спины. Узоры вплетаются друг в друга, образуя один яркий орнамент.

Красиво.

И сам он красивый, высушенный, видна каждая мышца, вот повел головой, глубоко затянулся, выпустил дым.

Громов в моем розовом полотенце, обернув его вокруг талии, жарит яичницу, ее пригорелый запах перебивает сигаретный. А вот это что-то новое, обычно он жарит что другое. Упругие ягодицы, крепкие бедра, широкая спина, загорелая кожа.

Он словно машина накаченная тестостероном, вызывающая оторопь и желание одновременно.

Семен сидит за столом, ковыряет вилкой в тарелке, так мило, они кормят моего брата. Он первый замечает меня, смотрит вопросительно, тыкая столовым прибором в мужчин. Не знаю, что ответить, ну блин братишка, так получилось, Крис немного увлеклась и вместо одного нормально мужика у нее двое и те не в ладах с законом.

— Я помню, ой да прекрати нагнетать и так тошно, у нас дела образовались срочные.

— Это я ваши срочные образовавшиеся дела или есть другие?

Три пары глаз смотрят на меня, плотнее запахивая халат, поправляя его на груди.

— Все давай Якут, у нас тут дело проснулось, сейчас воспитывать начнет.

— Очень смешно. Сема, все в порядке? — беру брата за подбородок, верчу в стороны, рассматривая его физиономию. — Игоря у тебя яйца сгорели, убери сковородку с плиты.

Слово яйца прозвучали явно с сексуальным подтекстом, Громов нагло улыбнулся, открыл рот наверняка сказать пошлятину, но тут же закрыл обратно.

— Семен, как дела? Все хорошо?

— Да вроде нормально, только я не пойму кто из них твой мужик?

Парню в шестнадцать лет не обязательно знать все подробности интимной жизни старшей, такой оказывается разбитной сестры, я уже переплюнула Надежду, моя сестренка рожает раз в три года и непонятно от кого. Но вопрос по делу.

Мое молчание явно затянулось, Громов ухмыляется, такой давильный, почесал отросшую почти в бороду щетину, еще одно движение и полотенце упадет к его ногам. Член выпирает внушительным бугром, смотрю именно туда, чувствую, что краснею, отвожу взгляд.

Артем делает очередную затяжку, выпуская дым в потолок, не думал о том, что здесь вообще-то дети и беременная женщина. Теперь мой взгляд цепляется за новую татуировку на груди — птичка на левой стороне с раскинутыми крыльями, летящая высоко в небо, словно нарисованная карандашом, штрихами.