Великий посланник - Александр Башибузук

Поединок я назначил на большом острове напротив деревни, дабы на зрелище не собрались поглазеть местные. Вчера шваб там был и по возвращению сообщил, что место пригодное, грунт твердый и есть небольшой распадок, где нас не будет видно с берега.

Инге уже сидела в баркасе, на носовой банке. Бледная как мел, полностью отрешенная, на меня даже не посмотрела. А я, совсем наоборот, внимательно рассмотрел ее броню.

Крупнопластинчатая корацина[36], с латной защитой рук и ног, шлем – барбют[37], тоже с поднятым забралом типа «воробьиный клюв». Ну что же, примерно такого я и ожидал. У нее еще есть комплект раннего миланского стиля, она в нем участвовала в бою, но одела этот, значит делает ставку на скорость. Может показаться, что архаичное старье, но, на самом деле, такие доспехи вполне еще актуальны для пешего боя. Подвижность они предоставляют великолепную, гораздо лучшую, чем у современных образцов, да и защита немногим хуже. Рубящий удар латы выдержат, хотя запреградное действие все равно будет впечатляющее. Ну что же, учтем.

Вооружение гревинды тоже не стало для меня откровением. Ее парные одноручные топоры, я еще вчера хорошо рассмотрел. Топорище длиной около шестидесяти пяти сантиметров, на его конце трёхгранный шип. Такой же, только подлиннее и слегка изогнутый, по типу жала клевца[38], на обухе. Сталь отличная, баланс идеальный – грозное оружие. Особенно если владелец умеет им пользоваться. А она умеет.

Рядом с Ингой два коренастых седых мужика, возрастом ближе к пятидесяти. Рожи угрюмые, в глазах ненависть, на меня смотрят уже как на труп.

Ну-ну, пока пяльтесь сколько влезет, как надоест мне, прикажу утопить как щенят.

Вскоре баркас ткнулся носом в песчаный берег, а еще через несколько минут мы стояли на поросшей низкой травкой большой поляне. Дружинники быстро рассосались по сторонам, образовав правильный круг. Я вышел на середину и представил присутствующих, со своей стороны.

- Представляю моих свидетелей: Уильяма Логана, барона Карстенса, баннерета графства Арманьяк и риттера Отто фон Штирлица. Это дамуазо Луиджи Колонна, мой оруженосец.

Конечно, правильней было бы назвать скотта и шваба секундантами, но такого термина еще не придумали. Даже слово дуэль еще не в обиходе.

Инге ответила глухим безжизненным голосом:

- Со мной Олаф Хенрикссен и Сигурд Торвальдсен.

Я сделал небольшую паузу и опять обратился к норвежке.

- Графиня, перед лицом свидетелей, я еще раз даю вам возможность отозвать свой вызов

Инге, даже не глянув, отрицательно качнула головой. Мне показалось, что она здорово не в себе. Что за ерунда? Вне себя от страха или... А черт его знает, не мухоморов же объелась. В любом варианте, пора с этим цирком заканчивать.

Я обернулся к доминиканцу:

- Падре Эухенио, прошу вас.

Монах с готовностью шагнул вперед.

- Подойдите, дети мои. Готовы ли вы перед лицом господа подтвердить обязательства друг перед другом? Сын мой...

- Я подтверждаю свои обязательства перед лицом Господа... – не став раскрывать сути договора, бросил я.

- Дочь моя...

- Я подтверждаю, – механическим, полностью лишенным эмоций голосом отозвалась Инге.

На лице монаха промелькнуло хорошо заметное разочарование тем, что мы не выдали суть договоренности. Но он быстро взял себя в руки и речитативом пробасил.

- Да падет кара Господня на того, кто нарушит сию клятву!

После соблюдения остальных религиозных формальностей, слово взял Логан и громогласно огласил правила поединка. Совершенно незамысловатые по своей форме. В случае невозможности продолжать поединок одним из бойцов, победа присуждается сопернику. При устном отказе продолжать схватку, победа так же присуждается оппоненту. Если оружие выходит из строя, допускается его замена, для чего надо сообщить свидетелям об этом, желательно до того, как тебя отправили на тот свет.

Закончив, с правилами, Логан торжественно сообщил:

- Готовы? Да поможет вам Господь!!! Сходитесь!

Я предполагал, что Инге сходу ринется в бой, но слегка ошибся в ожиданиях. Норвежка, держа один топор в вытянутой вперед полусогнутой руке, а второй чуть на отлете, стала маневрировать, стараясь вывести меня лицом к солнцу, и только когда у нее не получилось это сделать, бросилась вперед.

Я медленно отступал, принимая часть ударов на щит, частью уходил от них, изредка осаживая ретивую норвежку, резкими веерными отмашками и короткими выпадами. Если бы передо мной стояла задача убить, я бы ее убил бы уже в первые же секунды схватки, а сейчас просто ждал удобного момента.

И случай вскоре представился. Норвежка провалилась после очередной серии ударов, я поймал ее на противоходе и с одновременно с шагом вперед, резко саданул по шлему ребром баклера.

Удар получился сильный и точный, на секунду показалось, что на этом бой окончен, но норвежка имела на этот счет свое мнение. Вместо того, чтобы рухнуть без чувств на вытоптанную траву, она рывком отскочила назад, зашипела как разъяренная дикая кошка и с удвоенной яростью бросилась в атаку.

Вот тут пришлось потрудится всерьез...

Удары посыпались как из рога изобилия, Инге атаковала сверху, сбоку, чередуя парные удары в одно место, с атаками по разным проекциям, отпрыгивала назад, финтовала и снова нападала. С дикой ловкостью и просто фантастической скоростью.

Рука под щитом онемела от множества парирований, черт побери, она даже несколько раз задела меня, правда вскользь, без особого урона. Я в ответ трижды кольнул ее в нагрудник, раз хлестанул по набедреннику, еще разок опять угодил шитом по шлему, в надежде сбить с темпа, но чертова скандинавка даже ничего не заметила.

Убивать гревинду все еще не хотелось, но так долго не могло продолжаться, поэтому я решил рискнуть. Сделал вид, что не могу больше владеть рукой со щитом, опустил ее и подставился. Атака последовала мгновенно, один из топоров тут же рубанул по моему наплечнику, но только вскользь, потому что я в полуобороте уже скользнул вперед, ухватил Инге за руку и шею, пользуясь инерцией развернул и задней подсечкой сбил с ног. Упал всем телом сверху и несколько раз со всей дури саданул оголовьем рукоятки меча по барбюту, а потом еще добавил кулаком.