Посох Велеса - Евгения Витальевна Кретова

на одну из черных, будто обожженных сосен, росших по ее краю, стянул с себя грязные, насквозь промокшие сапоги.

– Сдохнуть можно, – сообщил он, тяжело дыша.

Ключник подошел к Шкоде и тоже посмотрел на небо.

– Тебя ничего не удивляет? – вдруг спросил главарь.

Ключник хмыкнул. Удивляет ли? Да у него уже крыша едет от всего происходящего. Но вместо ответа вежливо спросил:

– А что?

– Весна посреди зимы, почки набухают, листья прорезываются. А птиц нет…

И правда, Антон только сейчас заметил – вокруг ни одной птицы. Ни на поляне, ни около. И птичьего щебетания не слышно.

Видимо, Шкода думал о том же.

– Старуха приказала считать шаги. Тысяча сто семьдесят шесть шагов от того дома, шестьсот шестьдесят от тропинки. Птиц я слышал, пока шли по тропинке к лесу и еще шагов тридцать после… Белка попалась где-то там же. И все… Словно мертвый лес. Он помолчал, вглядываясь в высокую синеву небес. К ним подошел Афросий.

– А здесь – послушай, – Шкода перешел на шепот. – Тишина…

Афросий не был мистически настроен, он замерз, проголодался, натер ноги, потерял новую дубленку и теперь готов был убить на месте любого, кто будет мешать ему побыстрее расквитаться с мамашей и ее дурехой-дочкой, из-за которых он и попал во все эти неприятности.

– Ну и фиг с ними, с птицами! Мы на них, что ли, любоваться пришли? Чего тормозим, парни?

– Ты послушай, тишина какая, – остановил его Ключник.

– Да начхать! – заорал Афросий. – Давайте еще цветочки пособираем, подснежники или как их там!!! Начхать я хотел на вашу лирику. Забираем у девчонки посох и по домам!.. Хотя вы можете и дальше наслаждаться красотами природы, – язвительно добавил он. – Куда там дальше, Иван?

Тот достал из внутреннего кармана зеркальце. Афросий хотел было запротестовать, но сник под тяжелым взглядом Шкоды.

Он положил зеркальце на левую ладонь.

– Значит, так. Теперь мы должны одновременно посмотреть в это зеркальце.

– Да ё-моё, – утробно выдохнул Афросий, начиная звереть. – А губную помаду ты взял? Для всех?

Но Шкода не обратил на его слова никакого внимания.

– Ты заткнешься сегодня или нет? – вместо него отозвался Антон. – Не хочешь – не смотри.

Шкода прикрыл правой рукой поверхность зеркала, прошептал:

– Все трое пришли, трое и уйдем! Бабка так сказала. Так что на счет «три», если никто здесь сдохнуть не хочет. Раз… два… ТРИ!!!

Все трое бросили короткий взгляд в центр ладони, на которой лежало зеркальце с неровными краями. На миг они увидели светло-голубые, почти белесые, выцветшие глаза, потом поверхность зеркала помутнела, словно туманом подернулась.

Туман клубился, переливался, потом стал темнеть, пока совсем не почернел. Запахло тлеющим деревом или костром. А когда дым растаял, в зеркальце снова отразилось ясное небо.

Шкода взял правой рукой зеркальце – на левой, под зеркальцем, остался отпечаток сажи. И кровь из маленькой, но глубокой раны тонкой струйкой стекала на запястье.

– И чё это было? – не унимался Афросий.

Хотел было еще что-то сказать, но осекся: они стояли на той же круглой, как блюдце, поляне, только посреди залитого солнцем леса с яркой зеленой растительностью, буйной, как в середине лета. На краю поляны, там, где только что росли черные сосны, шумели на ветру кусты малины с яркими ароматными ягодами.

Щебетали птицы. Сорока перелетала с дерева на дерево, вереща что-то на своем сорочьем языке. Любопытная белка подбежала прямо к их ногам, посидела на задних лапках, принюхиваясь, да и была такова.

– Вот тебе и раз-два-три, – прошептал Ключник. Ему уже было жарко в теплом свитере, а от еще мокрой джинсы белыми струйками поднимался пар.

– Мы где это? – смог наконец выговорить Афросий, не обращаясь ни к кому конкретно.

Но Шкода, спроси он у него, и не ответил бы, так как и сам не знал.

– И куда нам теперь? – это уже Ключник захотел конкретики.

– Старуха сказала, что потом прямо девятьсот девяносто девять шагов до тропинки…

– А где оно, «прямо»? – не понял Афросий. – А что там за глаз в зеркальце был? Или вы не видели?

– Видели, видели, – отмахнулся Шкода, хотя он бы предпочел, чтобы это было неправдой. – Похоже на старуху Ирмину…

– О даешь! – Афросий вытаращил на него глаза и постучал пальцем себе по лбу. – Ты что, совсем тю-тю? Где старуха и где мы? Как бы она в зеркальце этом могла оказаться?

– Вот и я думаю – как… – задумчиво добавил Шкода.

Он оглянулся по сторонам, указал рукой на следы в траве:

– Глядите, а следы-то наши остались…

Афросий где стоял, там и сел.

– Если мы пришли отсюда, – Шкода указал на цепочку следов, – значит, прямо – это сюда, – он указал в противоположном направлении. – Итак, девятьсот девяносто девять шагов…

И двинулся к краю поляны, сосредоточенно продолжая вслух считать шаги.

Афросий, все еще оглядываясь по сторонам, потопал за ним. Его грязная рубашка источала неприятный запах смеси болота и человеческого пота. Ключник в недоумении молча шел следом.

Вскоре все трое исчезли за пределами круглой полянки.

Глава 12

Ярушка идет на риск

Ярослава вернулась в свою комнату, когда за окном стало затихать стрекотание сверчков и протяжное уханье совы. На еще темном небосводе одна за другой меркли звезды. Тавда притихла в ожидании чуда – нового дня. Над горизонтом медленно искрились первые лучи восходящего солнца.

Занималась заря.

Световой шар, потрескивая, в ожидании висел у Ярушкиного уха.

– Никогда ничего не проси, покудова сами не подадут, – повторила ему девочка слова бабушки. – Не проси. И не жди, выходит. Самой надо действовать.

Она присела на край лавки, подперла подбородок кулаком, начертила пальцем на столешнице крохотный, размером не больше пуговицы, круг. Посмотрела на Катину шкатулку: та темнела посреди стола.

– Так, может, и здесь не надо ждать, а? – она обернулась к световому шару, тот покрылся красноватыми трещинами: предупреждал. – Стар-то точно сейчас в Аркаиме, игры же.

И она, еще раз с сомнением посмотрев на Катину шкатулку, бросила взгляд на кровать, на которой мерно сопела ее новая знакомая. Светлые волосы растрепались, губы тревожно изогнулись, черты напряженные.

– Опять день вчерашний переживает, горемычная, – она присела на край кровати, легонько дотронулась до Катиного плеча, позвала: – Катя…

Девочка вздрогнула и распахнула глаза.

– Что? Кто здесь?

– Тише-тише, – Ярушка взяла ее за руку, успокаивающе погладила по плечу. – Я здесь, все хорошо.

Катя села на кровати, торопливо растирая щеки и прогоняя остатки сна.

– Случилось чего?

– Ничего не случилось. Собирайся, в Аркаим пойдем.

Катя замерла. Сон