Отражение - Анна Одувалова

– О боже!  – блаженно выдыхает Есения, и кидается мне навстречу, протягивая руки к коробке с горячей пиццей. – Дэн, почему мы не взяли две? Мне кажется, я эту готова всю съесть в одну морду.

– Ты лопнешь, – остужаю ее пыл. – Я же тебя знаю. Как удав заглотаешь первый кусок, а потом будешь весь вечер смаковать второй, говоря попеременно то как тебе хорошо то, как плохо, и ты больше ни в жизни не будешь так много есть.

Есения смеется, а меня отвлекает телефонный звонок. Когда вижу имя звонившего, не раздумывая скидываю, но через пять минут звонок повторяется, а потом еще и еще, и я с неудовольствием понимаю – ответить придется. И это неминуемо испортит настроение.

Есения

Дэн долго разговаривает в другой комнате. И я точно уверена, что  названивает ему женщина. И однозначно не по работе. Сердце колет  ревность, но я отгоняю ее от себя. Не имею права, поэтому жую пиццу, борясь с желанием проглотить первый кусок целиком. Помню слова Дэна и его смех. Почему-то хочется показать ему, что он неправ или, может, что я изменилась.

Дэн появляется минут через десять, одетый в свободные домашние штаны и футболку.  Мне немного жаль, что я больше не вижу его кубиков. Они определенно меня будоражили, хоть и неправильно так пялиться на друга и брата бывшего парня. О боже, даже произнеся эту сложную конструкцию в голове, я понимаю, насколько запутаны отношения между нами.

Сейчас Дэн напряжен, хоть я вижу – он улыбается. Но в то же время понимаю разговор  его… нет… не расстроил и не огорчил. Скорее всего, слегка разозлил и совершенно точно был неприятен.

– Все нормально? – уточняю я, впрочем, понимая: он не расскажет. Так и есть, парень отмахивается.

– Да, все хорошо. Рабочие моменты.

Это не так, я знаю, но больше вопросов не задаю, потому что  личная жизнь Дэна – не мое дело.

Он разливает вино по бокалам и, по-хозяйски подвинув мои ноги, усаживается на диван, а потом кладет их себе на колени. Словно так и должно быть. Я укрыта пледом, но мне все равно неловко. В нашей позе есть что-то неуловимо интимное.  Жар заливает щеки, но Дэн ведет себя как ни в чем ни бывало, и я решаю последовать его примеру.

Просто становится после второго бокала вина, а к концу бутылки, я и вовсе забываю о  неловкости. Я ем пиццу в компании красивого остроумного мужчины и получаю от  этого удовольствие. Прошлое перестает иметь значение. От него остается только ощущение комфорта, которое я всегда испытывала при общении с Дэном. Мы намеренно игнорируем сложные темы. Не говорим об исчезнувшем телефоне, о странно затоплении – новой информации все равно нет, а мозгу нужно перезагрузиться. Я рада, что мы оба это понимаем.

На диване становится тесно, и Дэн его раскладывает – так мы можем вытянуть ноги и вместе спрятаться под одним пледом,  хотя в квартире тепло. Я не замечаю, как моя голова оказывается у него на плече, а рука Дэна обнимает меня так уверенно и непринужденно, что именно это кажется единственно верным. Наверное, нам стоило напиться вместе еще при первой встрече. Впрочем, тогда тоже был алкоголь, и я еще очень хорошо помню, к чему привели коктейли на крыше, и сейчас ловлю улыбку Дэна и невольно вспоминаю о поцелуях. Но кроме поцелуев помню и о его реакции. Поэтому сегодня нам удается сделать вид, будто мы вернулись к прошлым взаимоотношениям. Мы просто друзья и ничего больше. Правда, чем дольше я смотрю на Дэна, тем чаще ловлю себя на мысли, что  теперь, спустя годы, сомневаюсь, а была ли между нами та самая дружба, воспоминания о которой я сохранила. Только сейчас я узнала о том, что сам Дэн испытывал ко мне не совсем дружеские чувства, но из-за Андрея всегда оставался в стороне. А что я сама испытывала к нему? Я  относилась к нему как к другу или просто, как и многие, так и не научилась до конца делить близнецов? Он служил продолжением Андрея, меня не тянуло физически к Дэну только потому, что я была с Андреем?

Эти мысли настолько отвратительны, что я не удерживаюсь и посылаю Дэна за второй бутылкой. Правда, к счастью, из нее я выпиваю только полбокала и усыпаю, прямо тут на диване под одним пледом с Дэном, доверчиво прильнув к его груди. Так хорошо и уютно я не чувствовала себя очень давно.

А с утра меня будит смс с единственным словом: «Прости». Оно пришло от Поли, моей бывшей лучшей подруги и, только заглянув в инстаграмм, я понимаю, почему она его послала. Я думала, всю боль я уже пережила. В том числе и боль от ее предательства, но то, что я вижу там, заставляет снова пережить ужас той ночи перед смертью Андрея. Одна фотография, а снова будто умираю, она рушит все, в том числе воспоминания. Я растеряна и дезориентирована.  Неужели шесть лет назад я жила в своем придуманном мире и не замечала реальность вокруг меня – жестокую и совсем не такую, какой я ее видела. А были ли у меня тогда вообще друзья. Я с ненавистью и отвращением смотрю на Дэна и осторожно сползаю с кровати. Мне нужно убраться отсюда до тех пор, пока он не проснулся. Его я видеть сейчас просто не могу.

Встаю, собираюсь и выхожу из дома. К счастью, все получается сделать быстро и тихо. Я не в силах думать о том, что пришлось бы сейчас о чем-то говорить с Дэном. Как он мог? Хотя, правильнее сказать, как мог Андрей. Ведь именно он, а не Дэн был  моим парнем. Именно он должен бы  заботиться о моих чувствах.

Я бегу, не разбирая дороги и только на лице понимаю, что не знаю, куда идти. Я сбежала из квартиры Дэна, но не могу никуда деться из этого города. Поэтому иду куда глаза глядят, а тут все дороги приводят к морю. Слезы жгут глаза, а руку телефон, в котором фотография, которая  заставила сердце буквально свалиться в желудок. Это удар под дых. Такого я не могла представить даже в самых кошмарных снах.

Фотография, за которую я могу ненавидеть только Дэна, ну и, пожалуй, Полю, но предательство Поли не так болезненно. Но ведь есть еще Андрей…у него даже не получится спросить, за что он так поступил со мной?

Море сегодня сизое. Еще неспокойное после вчерашнего ливня. Оно бьется о берег и подходит почти в полную к валунам, которые упираются в новую, еще недостроенную  набережную. Пожалуй, море я сегодня ненавижу меньше, чем людей, поэтому подхожу прямо к камням и забираюсь на один из них. И только после этого открываю телефон. Звук выключен. Не хочу слышать  звонки, а  вот от комментариев под фото никуда не денешься, и я маниакально их перечитываю, прежде чем вернуться к самому изображению и подписи под ним.

«Ты все еще любишь меня Есения?» Интересно, от кого из троих, изображенных на фото этот вопрос? Когда-то я любила их всех. Каждого по-своему, но все же. А они предали. Чем дольше нахожусь в этом городе, чем глубже погружаюсь в свое прошлое, тем больше  понимаю, что не знала слишком многого. И от этого становится невыносимо больно.

Я знаю, где сделана эта фотка. Лодочный док, в котором мы с Дэном вчера оказались заперты. На ней трое. Поля с шальными глазами и блуждающей улыбкой смотрит в камеру,  на ее обнаженной груди рука Дэна. Она лежит так, что Поля выглядит соблазнительно, но не пошло. Все скрыто, но сразу понятно – девушка обнажена. На парне нет майки. Он лукаво смотрит в камеру и на этой фотки до боли похож на брата. Только на шее медальон с мордой волка – серебряная безделушка, которую я привезла ему из Москвы. У Андрея такой же, только не с волком, а с диким, оскалившимся котом. Но по большому счету… здесь не нужно гадать, кто есть кто. Это неважно. Рядом с Полей они оба.