Воины Нав - Виталий Дубовский

— Бобура, мне легче тебе голову свернуть, чем этому птаху. Зачем старость обижать, пусть живет, ему еще хозяину доложиться надобно.

И Стоян громко рассмеялся, поскакав во главу отряда. Необходимо найти место для ночлега.

…Ледея открыла глаза. Утро было прохладным и туманным. Воины спали, свернувшись вокруг погасших костров. Все устали после тяжелого двухдневного перехода. Ледея встала и нетвердой походкой пошла по лагерю, стараясь не наступать на спящих людей. Оглядываясь в поисках Стояна, она увидела Всеведу.

— Что, Всеведа, тебе тоже не спится?

Молодая колдунья улыбнулась, прищурив незрячие очи.

— А я днем в телеге высыпаюсь. Это вы по ночам спите, а я вот в дозоре с парнями маюсь. Может, и не высыпаюсь, как хочется, зато с утра все живы и здоровы. А ты, часом, не ведьмака ищешь?

Ледея кивнула, присаживаясь возле подруги и закутываясь в накидку.

— Ушел он из лагеря. Вчера ворона-соглядатая подстрелил, пока ты спала. Сегодня забрал его и ушел куда-то. Не ходи за ним, все равно ничего не скажет. Задумал он что-то, ты же его знаешь, как что втемяшит в голову, под руку лучше не попадать.

Ледея кивнула, соглашаясь, грустно вздохнула, поежившись от утренней прохлады.

— Эй, подруга, — она тихо прошептала, не поворачивая головы, — ты же Всеведа…

— Ну?

— Ну! Ну так скажи мне, получится у нас то, что Ею задумано?

Всеведа долго не отвечала, то ли заглядывая в будущее, то ли просто подбирая слова, затем улыбнулась.

— Смешные ты вопросы задаешь. Разве могут быть кому-то ведомы помыслы Богов? Ты лучше Недолю спроси, все ли доживут до конца этого проклятого года. Она по нитям больше увидит. А я что? Не мое это. Вот ты о Силе своей спрашивала, смотрела я, только не нужно тебе этого знать. Она в тебе, словно улей пчелиный, дремлет. Только начни там ворошить, и все мы тут раньше времени поляжем. Да и ты с нами. Поняла меня?

Ледея кивнула, по спине пробежал холодок, она поднялась и пошла искать Недолю. Может, и права Всеведа, нити жизни больше могут рассказать, да и ворожит Недоля умело.

На самой границе лагеря, у отдельного костра, Недоля спала в объятиях кряжистого дядьки. Черно-седые растрепанные локоны красиво ниспадали на белое плечо. Ледея неуверенно остановилась, постеснявшись нарушать их сонную идиллию. Недоля слегка приоткрыла глаза, даже во сне почувствовав взгляд. Неторопливо выбралась из-под воинского плаща и стала одеваться.

— Погоди, я сейчас, — надела рубаху и, сонно улыбаясь, подошла к ней, — вишь, какого я себе медведича вчера отхватила. Неугомонный! Как с цепи сорвался, до утра спать не давал. Э, подруга, а ты, я вижу, тоже не одна? Смотри, не балуй, ежели ведьмаку не понравится, так он ему голову быстро открутит.

— О чем ты? — Ледея оглянулась и увидела сидящего недалеко Ярослава. — А, этот? Да нет, он сторожит меня, чтоб никто не обидел.

С самого раннего утра Ярослав тенью следовал за ней по всему лагерю. Заклинание жестко привязало его к ней, словно пса на короткий повод посадили. Недоля усмехнулась, расчесывая волосы:

— Это кого ж ты так опасаешься? Той, кто у Стояна в любимых ходит, бояться следует только самого ведьмака.

— Не знаю я, кого боюсь. Тяжело мне что-то на душе, неладное чую. Скажи, ты заглядывала наперед, что наш поход ожидает?

Недоля перестала усмехаться, лишь яростней заработала гребнем.

— Заглядывала, не заглядывала. Чему быть — того не миновать. Нечего умничать, Морана приказала, а мы исполняем. На то мы и колдуньи, чтоб Мать свою слушаться и помогать ей. А иначе, спросит она с нас — лишь пепел по ветру полетит.

Ледея сердито притопнула ногой, не сдержав раздражения.

— Да что ж вы, сговорились все, что ли? Я же ничего плохого не спрашиваю, ну посмотри на людей, на нас посмотри, доживем ли мы до конца года?

Недоля взглянула ей в глаза, и такая грусть была во взгляде том.

— Ну посмотрю я, может, тебе легче и станет. А ты на мою судьбу можешь взглянуть? Нет, не можешь. То-то и оно, сама хочешь все знать, а я ходи, значит, майся в неведении. Ничего не скажу, ничего смотреть не стану. Как будет, так и будет.

Ледея молча постояла, глядя на Недолю, затем огорченно повернулась и пошла прочь.

— Долгая твоя жизнь, почти вечная, слышишь меня? — Недоля перебирала пальцами, глядя Ледее вслед. — Только ты не радуйся, такой вечной жизни и врагу не пожелаешь. А теперь иди и не приставай ко мне более.

…Отряд двигался густыми древлянскими лесами словно черная река, заполняя торговый тракт от горизонта до горизонта. Стоян ехал во главе войска, играя с дергающимся на привязи вороном. Птица в который раз пыталась взлететь, но короткая бечевка вновь возвращала ее на латную рукавицу ведьмака. Ворон не прекращал свои бесполезные попытки, стараясь избавиться от страшного мучителя. Ведьмаку надоело постоянное карканье взбесившейся птицы. Грубо схватив его, он ножом отсек бечеву у самой лапки и подбросил ворона вверх.

— Ну лети, проклятый. Только пеняй на себя, предателей никто не любит, даже добрые Боги.

И Ведьмак громко рассмеялся одному ему понятной шутке. Ледея вопросительно взглянула на него, получив в ответ улыбку и задорное подмигивание. Следом, как обычно, ехали молчаливые колдуньи, осматривая окрестный лес и слушая пение птиц. Ведьмы /се на телегах времени не теряли. Они задорно шутили с воинами, смакуя предстоящий ночью отдых. Сегодня к вечеру отряд должен дойти до Древграда. Здесь, под столицей древлянского княжества, состоится их первое сражение. Кто-то ожидал его с нетерпением, желая поживиться чужим добром, другие переживали, немея до поджилок. Ведьмак не любил терять время попусту, выпустив свои черные нити, он поочередно стал подпитывать воинов безграничной ненавистью. Постепенно смеха и шуток поубавилось, воины угрюмо пялились меж лошадиных ушей, позабыв о веселых и распутных ведьмах.

Малюта был в растерянности. Не прошло и седмицы, как он нанялся на службу в Сварожью Дружину. Едва получил место десятника в новом наборе, как тут же поползли слухи: древляне подняли восстание. Многотысячный отряд повстанцев продвигается к Древграду. К ним также спешат восставшие волчьи племена. Голова шла кругом, еще четыре месяца назад ничто не предвещало бунта. Да, бывало, роптал народ, недовольный князьями и их ратниками, но умные старейшины умели угомонить горячих молодцев. Никогда святорусы не любили воевать попусту, лишь когда степняки загоняли их в леса, не оставляя иного выбора.

Малюта был чернее грозовой тучи. В Сварожью Дружину, как правило, набирали воинов из баеджиртов и ургов. Едва поползли слухи о восстании, как за его спиной стали переговариваться. Мол, десятник-то наш из древлян родом будет, как же верить ему в бою? А вдруг к своим переметнется, поди, пойми эту лесную братию.

Малюту мучили эти разговоры, но он не вступал с воинами в перепалки, стараясь не срывать зло на людях. Назначение десятником вмиг сделало его взрослее. Он размышлял над пересудами и каждый раз убеждался в их обоснованности. Правы вои, ох как правы. Он бы на их месте не стал судачить тайком, но недоверие бы выказал, не задумываясь. Нужно было что-то решать, чтобы раз и навсегда вернуть доверие соратников. Малюта пошел в конюшню запрягать Гнедыша — нужно съездить поговорить с воеводой. Он мужик умный, может, совет даст дельный, что да как.