Колдовская компания - Ольга Баумгертнер

И однажды, в самом конце этого удивительного лета, когда вернулся Ретч, он не нашел меня в замке. Прежде всего, досталось колдунам, не уследивших за мной, а потом, когда он нашел нас, играющих в охотников, недалеко от обрыва, гнев Ретча не знал предела. Он наказал меня, но наказал по-своему. Долго толковал, что между родом колдунов и родом человеческим нет ничего общего, а потому я впредь не мог не то чтобы играть вместе с ними, но и общаться. В заключение всех мальчишек, с которыми я вместе играл, жестоко выпороли на моих глазах. Я стоял, сжав кулаки, глотая слезы, но не в силах помочь кричащим от боли, а потом постепенно затихающим ребячьим фигуркам. Их всех избили до бесчувствия, ночью один из самых маленьких умер. А утром колдуна, ставшего их палачом, обнаружили разбившимся о скалы. Ретч, уверенный, что это дело рук горцев, отомстивших за своих детей, согнал всех слуг во внутренний двор, чтобы найти виновного. Но они молчали, а на их лицах ничего не отражалось, кроме страха и плохо скрытой неприязни. Тогда он выкрикнул, что накажет всех, пока кто-либо из них не сознается. Тут я не выдержал и, подойдя к ужасно страшному в гневе Ретчу, тронул опекуна за рукав. По щекам текли слезы, но все же я выдавил из себя признание: «Это сделал я… Я не хотел… Я не знаю, как это получилось…». «Что ты несешь?!» – руки колдуна больно сжали мне плечи. «Я не хотел… Я думал, мне это приснилось… а утром оказалось, что это правда!» Холодность ума Ретча заставила отступить ярость и прислушаться к моим словам. Отпустив всех, он потащил меня в мою комнату, где я рассказал, как во сне заставил колдуна прыгнуть с моста за то, что он так жестоко избил моих друзей. Ретч выслушал не перебивая, гнев его отступил, но лицо залила бледность, и он, озадаченный, опустился рядом со мной. «Только еще способностей гипномагии не хватало, – пробурчал он и вперил в меня пристальный, холодный взор. – А почему ты не „наказал“ меня? Разве ты не считаешь меня виноватым?» Я глянул на него с ужасом и, не сдержавшись, вновь заревел, уткнувшись в подушку, лишь бы не встречаться взглядом с опекуном. «Похоже, без твоей матери не обойтись». Мерлинда появилась через час. Они долго ругались. Я сидел, сжавшись в комок, смотря, как Ретч кричал на нее в вернувшемся к нему гневе. Она огрызалась, но в итоге ей удалось уговорить Ретча, чтобы я остался с ним еще на год. «Будь с ним поласковей!», – посоветовала она ему напоследок. «Поласковей? – Ретч фыркнул – Тебе разве неизвестно, как должны воспитываться наши дети? Чем он лучше остальных? Он что – особенный?» «Особенный, – твердо повторила она. – Разве ты не убедился в этом сегодня утром». Ретч скорчил гримасу: «Надеюсь, этого не повторится, и не указывай мне, как вести себя с ним!». Я вцепился ей в платье, умоляя не бросать меня больше. Она что-то долго ласково говорила, успокаивая меня и повторяя, что скоро вернется за мной, и чтобы я слушался опекуна. Потом стала рассказывать удивительные сказочные истории. Я разнежился от ее мягкого, спокойного голоса и ласок и уснул. Утром ее уже не было. После произошедшего горцы старались избегать меня, по замку поползли слухи, что у меня дар убивать людей во сне, что смерть настигнет всякого, кто хоть чем-то обидит меня. А мальчишки, которым я еще вчера таскал еду с кухни и с которыми бегал по горам такой же вольный как они, теперь шарахались от меня… С тех самых пор я больше никогда не чувствовал себя так беззаботно свободным.

Я очнулся от воспоминаний, поняв, что вода в ванне уже заметно остыла, выбрался из нее, растерся жестким полотенцем и, надев приготовленное для меня чистое белье, вернулся в главный зал. На столе ожидал ужин. Я отметил, что Арош перестарался – еды для одного здесь было слишком много. Я сел за стол и сделал ему знак присоединиться.

– Я не посмею, господин, – глухо произнес он.

– Неужели ты боишься, что сейчас тебя за это кто-то выпорет?

– Нет… меня достаточно наказывали и после этого… но разве… – он запнулся и насторожено глянул на меня. – Ваш дар…

– Ты поверил в эти слухи?

– Это действительно слухи? – весь его вид показывал, что он не готов поверить в обратное.

– Нет… но ни один человек еще не погиб от этого. Раздели со мной трапезу и расскажи, что тут произошло за последние годы.

– Скоро вернутся господа – они расскажут об этом лучше меня, – он все еще не решался сесть за стол.

– Не думаю, что они захотят откровенничать со мной – из-за дара я стал изгнанником. Но сначала поешь.

На этот раз он не посмел мне возражать.

– Жизнь здесь течет однообразно. Текла… Тем, кто работает на рудниках, приказали добывать сто фунтов золота за неделю.

– Сколько? – я не поверил своим ушам. – Кто приказал? И ты знаешь для чего?

– Для того, чье имя мы боимся произносить.

Я с непониманием воззрился на него.

– Для старого колдуна. Он приезжал пару месяцев назад и требовал, чтобы поторопились с добычей… Кто-то не удержался и возмутился… Он убил их одним только своим взглядом.

Я, еще не веря, уставился на него.

– Ментепер? Сюда приезжал сам Ментепер?!

Эта новость действительно изумила меня. Но зачем самому могущественному колдуну среди нас понадобилось золото? С таким могуществом вполне по силам материализовать любое вещество самому. Но Ментеперу понадобилось золото настоящее…

– А твой брат?

Губы Ароша нервно дрогнули.

– Он сбежал. Давно. Вместе с одной из наших сестер и несколькими верными ему людьми. Он… уговаривал многих и меня… Но мы не посмели.

Он замолчал на некоторое время.

– Господин, – едва слышно продолжил Арош. – Правда, что у вас и у старого колдуна один дар… вы… могли бы…

Я задумчиво посмотрел на него.

– Только я не умею управлять им. И радовался, если бы дара у меня вообще не было. Только из-за него у меня столько неприятностей…

– Но когда-то вы отомстили за маленького Ершу…

– Когда-то у меня были друзья…

Арош, отведя глаза, поднялся.

– Вы правы, теперь все по-другому.

– Так, когда вы ожидаете возвращения Ретча?

– Господа говорили, что не раньше, чем через неделю.

Арош ушел, а я направился в библиотеку – главную цель своего приезда сюда. Я приоткрыл тяжелую высокую дверь и скользнул внутрь. Слева от входа протянулись ряды полок, тонувших в полутьме зала. Прямо – несколько тяжелых дубовых столов и скамей. А справа, у жарко горящего камина, вытянув ноги к огню, в глубоком кресле сидел один старый колдун. До полуночи оставалось около двух часов, значит, Арош и не знал, что в замке кто-то остался. Колдун между тем обернулся и прищурился, пытаясь разглядеть в неверных отсветах пламени.

– Здравствуй, – сказал я на нашем языке, чуть склонив голову в приветствии, и подошел ближе.

– Здравствуй, – отозвался он. – Что-то я не припомню тебя.

– Наверное, ты давно не выбирался из этого замка, – сохраняя вежливый тон, заметил я.