Маг без диплома - Ольга Романовская

Но покой Эллине, увы, только снился: пришедшая назавтра в «Белую мышку» Урсула сообщила тревожные новости: вчера в их дом приходили солдаты. С обыском. И предписанием госпоже Эллине Тэр проследовать с ними для дачи показаний. По словам служанки гоэты, им разрешалось применить силу в случае сопротивления.

— Я сказала им, что вы у подруги. Так не поверили, до ночи просидели. Потом ушли, злыдни. Бумажку-то мне оставили, сказали, что вас настоятельно желают видеть в Следственном управлении. Мол, сроку у вас день, чтобы добровольно явиться, а после уже арестуют.

Слушая Урсулу, Эллина благодарила богов за то, что успела найти и сжечь тот кусочек грамоты.

Часом позже приехала Анабель, встревоженная запиской подруги. Выслушав её сбивчивый рассказ, авторитетно заявила, что той нужно немедленно уезжать из города.

— Тебя кто-то травит, Лина, и этот кто-то не остановится, пока не посадит тебя в тюрьму. Не беспокойся, я всё устрою. Достану через Тейнаса новые документы, позабочусь о том, чтобы стражники не придирались. Ехать-то есть куда?

— Да. Мне Гланер адрес одного знакомого дал. Далеко от Сатии, у источников.

— Вот и чудесно! Деньги мы тебе соберём, вещи уложим, ты пока лежи, сил набирайся. Думаю, верхом тебе ехать не стоит, куплю тебе место в дорожной повозке. Их и досматривают реже, обычно только списки пассажиров сличают. Урсула, ты, если солдаты заявятся, скажи, что госпожа всё ещё у подруги, в каком-то имении под Сатией. А Звёздочку вели ко мне привести — это чтобы они лошадь не конфисковали. Мало ли, чего им в голову взбредёт!

— И угораздило же тебя, Лина, — вздохнула Анабель, — к Главному следователю в лапы попасть! Этот и моему Теймасу может зубы показать, если тот станет слишком сильно настаивать закрыть дело. Вот уж пиявка — вцепится, не отдерёшь!

— Всё так плохо? — приподнявшись на высоких подушках, шёпотом поинтересовалась Эллина.

— Бывает намного хуже, — пожала плечами оптимистичная подруга и виновато добавила: — Прости, но Теймас больше за тебя просить не станет. Зато мы постараемся. Будь уверена, я обеспечу этому соэру головную боль на всю оставшуюся жизнь.

Оставив гоэту лежать в «Белой мышке», её друзья и знакомые развели бурную деятельность, в результате которой она тем же вечером стояла у стоянки дорожных повозок.

Чтобы успокоить, поглаживая Звёздочку.

Одетая, накрашенная и причёсанная так, чтобы никто не признал в ней при скудном освещении Эллину Тэр, Эллина всё равно боялась, что план провалится.

По новым документам она значилась вдовой аптекаря — это должно было объяснить наличие в сумках снадобий, если бы их стали досматривать.

Место в повозке купили до ближайшего крупного города — далее Эллина планировала путешествовать самостоятельно, понимая, что так у неё будет гораздо больше шансов скрыться от преследований властей.

Если бы голова прошла, она бы и Сатию покинула верхом, но последствия встречи с неизвестной тварью в Аптекарском переулке давали о себе знать.

Головокружения и тошнота с укором напоминали о предписаниях врача, но гоэта при всём своём желании не могла их выполнить.

Но Эллина старалась держаться прямо, не привлекая к себе внимания.

Постепенно стоянка заполнилась людьми, которыми так же, как ей, овладела тяга к перемене мест.

Неспешно подкатила дорожная повозка. Начали грузить вещи, рассаживать пассажиров.

Проследив за тем, чтобы Звёздочку привязали, гоэта тоже заняла своё место. Не у окна, а посередине, чтобы свет фонаря стражника отбрасывал на лицо тень. Она была не настолько сентиментальна, чтобы провожать тоскливым взглядом улицы и стены Сатии, собственная безопасность дороже. Не в последний раз видит, ещё вернётся, когда весь этот кошмар закончится.

Убедившись, что весь багаж погружен, а среди набивших повозку людей не притаились неучтённые пассажиры, кучер забрался на козлы и весело щёлкнул кнутом.

Эллина дремала, откинувшись на спинку сиденья.

Голову то и дело клонило на плечо соседу, но гоэта старалась не допускать подобных вольностей.

Ей по-прежнему было плохо, а колдобины вызывали непроизвольные спазмы желудка. Приходилось постоянно нюхать подушечки с травами.

Судя по взглядам попутчиков, они полагали, что Эллина беременна. Её это устраивало: не придётся объяснять недомогания. А живот… На первых месяцах он незаметен, зато постоянно выворачивает наизнанку. В училище кратко рассказывали о подобных вещах — не для личного пользования, а для работы. Беременные — хорошие клиенты, за облегчение их страданий платят неплохие деньги. Теперь полученные знания помогали Эллине бороться с тошнотой, вызванной другими причинами.

— Да вы прилягте, зачем же так мучиться? — предложила соседка справа, женщина неопределённого возраста и положения. — Что ж вы, дорогая, без дорожной подушки путешествуете? Без неё ведь одно мучение.

Гоэта поблагодарила за заботу, но отказалась. Ничего, скоро рассветёт, утро они встретят уже на постоялом дворе.

Это единственный ночной переезд — на дорогах станет небезопасно.

Эллина всё же не выдержала, заснула. Тело само собой нашло более-менее удобное положение, а голова — мягкую опору. Хозяин этой опоры и разбудил гоэту, когда дорожная повозка въехала в деревню, где намечалась первая остановка.

Пассажиры, потягиваясь, разминая затёкшие мышцы, выбрались наружу, поёживаясь спросонья от студёного воздуха.

Солнце только-только взошло, и дыхание едва заметной струйкой пара поднималось к небу. По ночам уже холодно, хотя заморозков нет, но они не за горами, вот-вот окутают землю искрящимся инеем.

Забрав вещи, пассажиры гуськом, чвакая ногами по немощёной деревенской улице, побрели к постоялому двору, чтобы позавтракать и немного отдохнуть.

Кучер распряг лошадей, давая и им возможность перевести дух и пожевать овса в конюшне.

Эллина вошла на постоялый двор последней, проследив, чтобы о Звёздочке позаботились должным образом. Разумеется, не за бесплатно, но деньги у неё были — спасибо друзьям. Они и слушать не стали её возражений, насильно сунув в руки увесистый кошелёк.

Стоянка длилась четыре часа — достаточно, чтобы восстановить силы.

Первым делом, войдя в обеденный зал, гоэта попросила кружку воды и растворила в ней прописанные врачом капли. Потом кое-как, безо всякого аппетита, поела. Съела мало — мешала лёгкая дурнота.

Но Эллина понимала, что голод не применёт проявиться позднее, уже в пути, поэтому запаслась нехитрой провизией: яблоками, хлебом и сыром. Какая хозяину разница, съест ли она это сейчас или возьмёт с собой, лишь бы оплатила.

За комнату отдала сущую безделицу — десять медяков — и, не обращая внимания на убогую обстановку и сомнительную чистоту, завалилась спать. Опоздать к отъезду не боялась: служанка согласилась разбудить за лишнюю монетку.