Дневник кота мага - Ольга Мяхар

Потом он сел, долго радовался, что может сесть, рассказывал о жизни в аду (мол, никто не любит, все изгоняют).

Нас снова покормили, но не выплатили гонорар, а посочувствовали горю и вытолкали на улицу, посоветовав заскочить в церковь.

Ну а уже на улице, замерзнув в зюзю, Сай пришел в себя, а нечистик с тихим писком вышел наружу и скользнул в землю серым облачком тумана.

Сидим, ежимся, Сай рассматривает новые штаны.

— Н-да… гхыр ж вам в гряку.

Фыркаю и забираюсь по его одежде на руки. Сапоги я тоже оставил в доме.

— Опять не повезло. — Почесывая меня за ухом и глядя на закрытые двери. — А может, вернемся? Заберем штаны, отберем гонорар? Работу-то мы сделали.

Киваю и пытаюсь мяуканьем передать, что он прав. После чего перед глазами как-то сильно все поплыло, тело начало увеличиваться. А еще через миг я, в виде обнаженного юноши, повис на руках ошалевшего Сая.

— Опять?!

— Мяу. То есть, тьфу, а что ты на меня так смотришь? Я это не контролирую.

20:15

Мне отдали куртку и рубашку, которую я обмотал вокруг бедер. Сай пошел в дом разбираться. Полуголый и страшно брутальный.

20:19

Сая выгнали пинком под зад и попросив больше не беспокоить. Выгнал муж хозяйки: здоровенный мужик с перемазанной в сметане и хлебе бородой.

20:23

Выламываю дверь, захожу и хуком справа вырубаю злого хозяина. Старшего сына приложил лбом о косяк и уронил на пол. После чего молча стянул с него штаны и надел на себя.

Верещащая хозяйка пару раз высовывалась в окно с криком «Люди!». Но люди все не шли, спеша по своим делам.

20:34

Выхожу из дома в нержавейке, пришедшейся как раз впору, и с гонораром в кулаке. На улице стоит мокрый, грязный Сай и сжимает в руке искрящийся молниями пульсар. Сунул ему в руки куртку, рубашку и мешочек с деньгами. Парень немного успокоился и даже робко улыбнулся. Я мягко попросил его не рушить здание, ибо больше незачем. Кивок — и пульсар крепко сжали в кулаке, гася запал.

Но пульсар из кулака выскользнул. После чего рванул в сторону и со всей силы врезался в морду скачущей мимо лошади с богато одетым всадником. Обоих снесло. Всадник рухнул в лужу, запутался ногой в узде и, когда обезумевшее животное с истерическим ржанием рвануло вперед, сметая все на своем пути, — полетел следом, подскакивая на мостовой и визжа, как девчонка.

Молча смотрим им вслед.

— Я надеюсь… он тебя не запомнил.

Сай закивал, полностью со мной согласный.

— Может, догоним? — Неуверенно.

— Видел его одежду? Из знатных господ, не иначе, а таких и без нас остановят, спасут и выручат. Не переживай.

Сай еще раз кивнул и покорно пошел за мной обратно к таверне.

А из окна за нами с ужасом наблюдали расплющенные о стекло лица пришедшего в себя семейства.

22:15

— Оставаться в номере — очень дорого. Предлагаю снять комнату… ну или дом. Небольшой такой.

— Думаешь?

— А чего тут думать? Сметана дорогая, кильбаса — еще дороже. Надо экономить.

— Но мы сегодня неплохо заработали.

— Еще пара таких заработков, и нас загребут в казематы дворца.

Вздох.

— И потом. Чего ты так боишься снять дом? Это же проще. А есть можно продолжать в таверне.

— Ты не понимаешь. — Мучительно.

— А ты объясни.

— Я уже раз пять пытался снять жилье… или купить.

— И что?

— На первый дом напали термиты, буквально за неделю сожрав его до основания. Во втором поселилась колония крыс и летучих мышей, у третьего рухнула крыша, четвертый сгорел, а про пятый даже вспоминать не хочется!..

— Дай догадаюсь. В него попал метеорит?

— Нет. На него упало дерево.

Н-да-а…

— Слушай, но ведь когда я рядом, с тобой происходит куда меньше несчастных случаев.

— Ну…

— Коты, они вроде как поглощают отрицательный фон и меняют минус на плюс. По крайней мере, так Славик говорил, когда приносил мне остатки кильбасы из столовки. Я ему еще позволял за это чесать мне за ухом.

— Ну…

— Короче! Снимаем каменный домишко, желательно вкопанный в землю, дабы не сгорел, на него не упало дерево, и его не съели термиты… ну а с крысами и мышами я как-нибудь сам разберусь.

Лицо Сая прояснилось, на меня смотрели с надеждой и удивлением. Гордо задираю нос, сидя на подоконнике и выглядывая на улицу.

А за окном как раз идет первый снег, усеивая землю тающими в лужах снежинками и придавая грязному городу немного более уютный, зимний вид.

Воскресенье

10:15

К утру снег растаял, а я дико замерз. Вообще спать вдвоем на узкой кровати — удовольствие то еще. Когда ты кот — тебя оберегают, отодвигаются, поглаживают во сне, если дернул лапкой. И умиляются виду раскинувшейся поперек кровати пузатой тушки, урчащей во сне.

Но стоит тебе сменить облик на человеческий, и мир тут же становится несправедливым и серым. Дернешь ножкой, и тебе заедут локтем в живот, шипя ругательства сквозь зубы. Никто не накрывает одеялом. А любимую подушку нагло вырывают из-под головы, умоляя не наглеть. Одеяло приходится отвоевывать с боем, применяя запретные приемы и расплющивая соперника о стенку. А стоит попытаться раскинуть руки пошире, как их тут же кусают, вгрызаясь в мясо и остервенело рыча. А я не виноват, что снова заехал ему в глаз! Или куда я там заехал? Спать надо, прикрывая руками голову, вытянувшись в струнку и отвернувшись к стенке. Дабы все жизненно важные органы дожили до утра.

— Проснись и пой! Вставай, давай, пошли есть.

Сай сел и хмуро обозрел серый мир и меня в центре.

Правый глаз у него заплыл, одной рукой он держался за живот и разговаривать со мной явно не хотел.

— Ладно, тогда я схожу за едой, а ты посиди тут. Дай денег только.

Парень прижимает руку к трусам, глядя еще более неприветливо.

— Ты чего?

— Я больше никогда в жизни не буду с тобой спать!

— Кхм. Я не против. Денег дай.

— Погоди. Щас оденусь, и пойдем вместе. А то я тебя знаю: одну сметану и принесешь. С этой… с колбасой.

Пожимаю плечами и натягиваю штаны, заодно выгребая из сумки рубашку и прежнюю куртку.

12:09

В таверне народу было мало, и нас обслужили довольно быстро. Ел я вволю, наслаждаясь процессом и тем, что еду не надо выпрашивать. Заодно расспрашивал одну из официанток, где тут можно снять каменное жилье. Девушка хихикала, жеманилась и в итоге уселась ко мне на колени. Сай, которому как всегда не повезло, угрюмо за нами наблюдал.