Гостья из прошлого - Алексей Борисов

рубашку. Впрочем, Егор ощущал его совершенно отстраненно.

На этот раз у него не было никакого запасного варианта. «Альтернативный мир… Государыня-рыбка… Чтоб вас… А вот не буду делать ничего, кину всех, кому обещал — и что дальше? Чем порадуете?»

— Эй! Подожди!

До Егора не сразу дошло, что зовут именно его.

— Я тут. Алло!

«Кто-то надо мной издевается, что ли? Ухмылка мироздания или как всё понимать?» — подумал он.

Голос принадлежал Наталье Мелентьевой. Третья носительница одного и того же имени в ходе эксперимента — это было, пожалуй, чем-то большим, нежели совпадение. Их знакомству в октябре исполнился бы год. «Бы» потому, что оно продлилось недолго. В том мире, откуда прибыл Егор, Наталья сама перестала общаться без объяснения причин. Объяснять что-нибудь было не в ее стиле. Генеральный директор общества с ограниченной ответственностью, она вечно куда-то неслась и опаздывала. Всегда за рулем, с двумя попеременно трезвонящими телефонами, Наталья-третья покупала и продавала горюче-смазочные материалы. Спрос на них был высок, и на каждом свидании Егор волей-неволей окунался в атмосферу специфического бизнеса, где, кажется, не слишком придерживались правил.

Даже в день своего тридцатилетия Наталья, договариваясь об укладке с салоном красоты, параллельно толкала кому-то цистерны с керосином. Егор, привезя ей букет кремовых роз, никак не мог до конца выговорить свое поздравление и терпеливо ждал завершения переговоров на правом переднем сиденье черного «Форда». Когда, наконец, прозвучали все подобающие слова, она рассеянно кивнула в ответ и удостоила его поцелуя в щеку. Вечером беспокойного дня Мелентьеву ждали такие же деловые подруги — они условились сообща оторваться в сауне с бассейном и караоке.

Сейчас вместо блестящего «Форда» последней модели у нее была более скромная «девятка». Припарковавшись у тротуара и распахнув дверцу, Наталья сигнализировала Егору с водительского места.

— Привет! В аварию попала?

Такая версия напрашивалась сама собой, поскольку Наталья гоняла на грани фола, а порой за гранью.

— Целая, не переживай. Садись ко мне.

Обойдя машину спереди, Егор заметил на ее правом борту, в самом низу, следы ржавчины. Авто было явно с пробегом.

— Как бизнес? — поинтересовался он.

— Какой?

— Бензин, керосин… что там еще?

— А-а, этот… Кончился, — резюмировала Наталья.

Она включила свет, и Егор оценил перемены, произошедшие с ее внешним видом. Щеки впали, глаза покраснели — скорее всего, от недосыпа, из косметики Наталья теперь ограничивалась одной помадой, прежнюю прическу сменила короткая стрижка. Одета она была в простой джинсовый костюм и вязаный свитер с горлом.

— Разорились?

— Эти не разорятся, — неохотно выдавила из себя Мелентьева.

— Ты о ком сейчас?

— О дорогих учредителях, конечно.

— Кто они?

— Тебе лучше не знать.

— С твоей хваткой, опытом другие найдутся, — Егор попытался утешить бывшего генерального директора.

Вышло так себе. Наталья уперлась руками в руль и без наводящих вопросов, используя непечатные обороты, вкратце рассказала свою историю. Горюче-смазочные материалы действительно продавались прекрасно. Настолько прекрасно, что в один далеко не прекрасный день учредители фирмы перегрызлись из-за прибыли. Она, во-первых, показалась им маловатой. А, во-вторых, вину за это заодно с соответствующими подозрениями они приписали Наталье.

— Основания хоть были? — спросил Егор.

Она только скривилась, как от глотка уксуса.

— Хрен, а не основания. Ни гроша не сперла. Дура конченая.

Разборки продолжались долго. Ей даже пришлось прятаться за городом, на даче у родственников. Самый ярый учредитель подключил к процессу бандитов. Спор хозяйствующих субъектов был в конце концов урегулирован, однако Мелентьевой пришлось расстаться со своими накоплениями и частью личного имущества, а потом лечить нервную систему.

— Хорошо, хоть квартиру не забрали. До сих пор на колесах сижу, — сообщила она.

— Жесть, — искренне сказал он.

Оркестр на волне музыкальной радиостанции тихо играл «Будь со мной мальчиком, пушистым зайчиком». Егору подумалось о том, как превратности судьбы влияют на человека.

— Ты куда пропала тогда?

— Не помню. Замоталась, наверное, — Наталья выключила свет и прибавила звук на магнитоле.

За всё время их разговора не раздалось ни одного звонка. «Интересно, это и есть моя третья попытка?» Сердце у Егора заколотилось часто-часто.

— Душно у тебя. Я окно открою?

Наталья издала сдавленный звук, потом еще. Приглядевшись, он сообразил, что она плачет. Это было так неожиданно и несвойственно всегда предельно собранной, целеустремленной женщине, что Егор растерялся.

— Перестань, всё образуется.

Вместо ответа она повисла у него на шее, продолжая всхлипывать.

— Десять лет… десять лет с этими козлами… На побегушках начинала… Только бабки, ни семьи, ни детей… Выкинули, как тряпку… Использовали и выкинули…

Егор неуклюже погладил ее по спине, приобнял.

— Наташа, не надо. Ты сильная, справишься.

— Не хочу быть сильной! Надоело! — яростно выкрикнула она.

На секунду заглушив радио, пискнул мобильник. Егор знал, что это первое смс от Лежневой, напрасно ждущей около театра.

— Тебя кто-то хочет?

— Ерунда, забей.

— А поедем ко мне? — предложила Наталья.

Что последует у нее дома, он тоже знал. Изучил в деталях за время их предыдущих свиданий. Разнообразием дебютов она его не баловала, да и на дистанции придерживалась одной и той же схемы. Секс в ее исполнении был похож на занятие в спортзале ради сброса лишних калорий. Для разнообразия и поддержания формы такое вполне годилось, но с точки зрения будущей близости Егор хотел чего-то более зажигательного.

— Подождешь минуток несколько? — спросил он. — Отскочу обратно в офис, кое-что забыл.

— Подожду, не вопрос.

Когда он освободился от ее объятий и уже взялся за ручку дверцы, Наталья тронула его за рукав.

— Слушай… ты мне не поможешь?

— Как? — спросил Егор, не сомневаясь в том, каким будет ответ.

— Денежку одолжишь? Тысяч пятнадцать хотя бы?

Его месячная зарплата в агентстве вместе с процентами, как правило, составляла меньшую сумму.

— Я долги еще не все отдала, — сказала Наталья.

— Обсудим. Жди.

Идя обратно по проспекту, он глянул на часы: 18.29. До кафе «Ешь-пей» можно было ускоренным шагом добраться минут за десять. «Сейчас позвоню, извинюсь. Почему бы нет? Скажу, что задержали… Одна попытка — это один час по времени моего мира. В офис я переместился в 17.59, даже тут прошло всего полчаса». Егор полез за мобильником.

Звон колокольчика показался ему громче камнепада в горах. Замерев посреди тротуара, он услышал, как ругнулся какой-то прохожий, чуть не врезавшийся ему в спину.

«Не может быть! Так рано?» Но ведь Николай Николаевич говорил, что в альтернативных мирах время течет по-своему. Или рыбка отмеряет минуты и часы как пожелает?

Колокольчик звенел, не умолкая. Егор застыл перед витриной с манекенами, которые безжизненно улыбались чему-то своему. Третья и последняя попытка тоже оказалась тщетной.

Витрина задрожала и начала растворяться