Путь Могучего. Том 1 - Дмитрий Дубов

За Тайнопись он должен был получить эквивалент ста тысячам золотых рублей. На эту сумму можно было купить себе титул и безбедно жить до глубокой старости. Но что-то пошло не так, и он дважды не смог перехватить нужное тело, поместив в него своё сознание. Причём, во второй раз всё могло закончится плачевно. Он едва успел переместиться обратно в умирающее тело квартального. В какой-то момент он даже подумал, что всё кончено. Так что теперь это задание стало для него делом чести.

— Это всего лишь моя ошибка, но не провал, — раздельно, выговаривая каждое слово, проговорил Джампер. — Я работаю над её исправлением.

— Плохо работаешь, — моментально бросил ему бандит. — Медленно.

И тут Валерий почувствовал приступ клаустрофобии, поэтому принялся озираться по сторонам. Флуоресцентные шары под потолком были притушены до минимума, поэтому в комнате царил плотный полумрак. Угадывались зашторенные тяжёлой тканью окна и тёмные обои. Больше никаких предметов интерьера разглядеть не получалось.

— Это не так просто, — ответил прыгун.

Он уже просчитал все вероятности и понял, что нет ни одного сознания поблизости, в которое бы он мог вытеснить из тела. По сути, его заманили в ловушку. Повезёт, если выпустят.

— Мне плевать, я тебе плачу, будь добр выполнять свою работу, — пальцы-сардельки нетерпеливо стучали по подлокотнику, словно специально выхваченному из окружающей тьмы. — У тебя есть сутки. Потом пеняй на себя. Свободен.

Валерий выдохнул и поспешил убраться из квартиры. Его место занял громила, который постоянно крутил что-то в правой руке.

— Слушаю, босс, — сказал он, сохраняя каменное выражение лица.

— Проследи за этим прыгуном, — попросил его бандит и, немного подумав, добавил. — Как только он добудет Тайнопись, убери его от греха. И того, у кого она сейчас, тоже убери. Нам не нужны лишние посвящённые.

— Будет сделано, босс, — всё с тем же выражением проговорил громила.

— И перестань звать меня боссом. Зови лучше шефом, — раздражённо заметил сидящий в кресле, но раздражение это в большей степени касалось вышедшего прыгуна.

— Как скажете, шеф, — не поведя бровью, ответил подчинённый.

— И возьми защитный артефакт от этого джемпера, тьфу ты, богомерзкий человечишка, — он потёр толстыми пальцами лысину. — Всё, иди.

Ни слова не говоря, громила развернулся и вышел вон.

Глава 8

— Сколько прошло времени? — деловито осведомился Пирогов, бодро шагая к корпусу больницы.

— Пара минут, — ответил Борис, едва поспевая за врачом. — Я как раз увидел, что вы въезжаете.

— Распорядитесь, чтобы прислали мне ассистентов, — скомандовал Алексей Сергеевич, заходя внутрь. — Какая палата?

— Триста восьмая, — ответил некромант, раскрывая от удивления глаза.

Судя по всему, он не был готов к тому, что кто-то решит поспорить со смертью. Но при всём том он беспрекословно подчинился ситуации. Борис, набирая ход, помчался за ассистентами, хотя я полагал, что они должны быть и в палате, раз там только что происходила схватка за жизнь пациента.

Пирогов, не теряя ни секунды, взбежал по лестнице, словно ему было двадцать лет, и безошибочно направился в сторону палаты моей сестры. Из чего я сделал вывод, что он бывал тут и не раз.

Распахнув дверь, он коротко кивнул присутствующим и тут же подошёл к кровати, где на причудливых подвесах покоилось тело Вероники. По всему было видно, что схватка со смертью тут закончилась только-только.

Мне казалось, что подобные манипуляции происходят в специально отведённом месте, но нет, тут в каждой палате находилось всё необходимое для операций.

Правда, Алексею Сергеевичу пока вообще не требовались инструменты. Он подошёл к Веронике и положил обе ладони ей на грудь. При этом его руки засветились приятным зелёным светом, который перетекал и на тело сестры.

Все вокруг замерли. Кроме нас, в палате находились две медсестры и молодой врач, которого я раньше не видел. В коридоре послышались быстрые шаги. Сначала внутрь зашёл Борис, за ним ещё две медсестры, которые тут же принялись готовить необходимые медикаменты.

А следом в расстёгнутом халате явился Лука Сергеевич — заведующий отделением. Он явно что-то хотел спросить, причём, в гневном ключе, но, увидев родственника, сдержался и лишь слегка кивнул.

Всё это я отмечал лишь краем глаза. Основное внимание было приковано к груди Вероники. Я смотрел на неё, внутренне приговаривая: «Дыши, дыши, дыши».

Пирогов ничего не говорил. Лицо его побледнело, а из-за зелёного света, исходящего от рук, приобрело нездоровый оттенок. Больше ничего не происходило.

И тут я почувствовал движение у левого плеча. Обернувшись, я ничего не увидел, но на интуитивном уровне понял, что ощущаю движение в потустороннем мире. Это зашевелился мой живоглот.

Снова прикрыв глаза, я попытался сосредоточиться на клыкастой пасти. Решил визуализировать её, полагая, что так смогу увидеть и хозяина этой самой пасти. Логика моя была проста: мне подумалось, что живоглот почувствовал более лёгкую добычу и решил переместиться к ней.

Я даже не предполагал в тот момент, как ошибался.

— Ну что же ты, девочка? — услышал я слова Пирогова, который, как я видел, полностью выкладывался для того, чтобы вернуть мою сестру. — Давай, живи! Ты же ещё здесь, я чувствую!

— Лёш, чем помочь? — услышал я сдавленный голос Луки Сергеевича.

— Аппарат, быстро! — скомандовал тот, не оборачиваясь. — Нужно сохранить мозг в работоспособном состоянии!

Но всё это я слышал лишь краем уха. Сам я полностью сосредоточился на том, чтобы увидеть живоглота. Закрыв глаза, я визуализировал огромные зубы и пожелал увидеть хозяина этих самых зубок. Если бы знал, что просто-напросто вызываю магическое зрение, пошёл бы более лёгким путём. Но, к сожалению, у моего тела совсем не было опыта в применении оного.

Словно пелена рассеялась перед моим взглядом, и я увидел… рыбу. Огромную рыбу на лапах с полуметровыми клыками. Выпученными глазами она смотрела на что-то в другом конце палаты.

— Так вот ты какой, живоглот, — произнёс я и посмотрел туда, куда так заворожённо глядела тварь, по сути сидящая на моём плече.

В чём-то я оказался прав. Над моей сестрой сидел ровно такой же монстр. Но, если мой был желтоватого цвета, то над Вероникой расположился ярко-красный. И он держал зубами какой-то сгусток. Тот трепыхался, словно пытался вырваться.

И тут до меня дошло, что этот самый сгусток — ничто иное, как душа моей сестры