Дочь лжеца - Меган Кули Петерсон

– Я об этом не просила!

– Мне хотелось сделать для тебя что-то приятное. – Женщина протягивает ее мне.

Я выхватываю подношение.

– Никогда больше не прикасайся к моим вещам, – шиплю я и бросаюсь вверх по лестнице обратно в комнату. Трясущимися руками ставлю коробочку на стол, поднимаю крышку и отодвигаю толстый слой ваты.

На меня смотрит, подмигивая, зеленый камень.

Наступает обеденное время, но не мой урчащий желудок заставляет нас с отцом в спешке покинуть его кабинет.

А крики Беверли Джин, которые доносятся с первого этажа.

Мы с шумом сбегаем по лестнице, отец перепрыгивает две ступеньки за раз.

– Что случилось? – спрашивает он.

Сестра неотрывно смотрит в окно. Кас и Сэмюель тоже выглядывают на улицу. Затем Беверли Джин бросается ко мне, едва не сбив с ног.

– Снаружи стоит грузовик. А оттуда выбираются мужчины с оружием, – поворачиваясь к нам, говорит Каспиан.

– Не нужно их бояться, – заявляет отец. – Эти люди явились, чтобы защищать меня. Чтобы защищать вас. В адрес Коммуны поступило несколько угроз. Это мера предосторожности, но вам лучше оставаться в доме. – С этими словами он выходит на улицу. Стоит одетым во все черное и с автоматами наперевес мужчинам его заметить, как они тут же выпрямляются.

В этот момент я испытываю радость, что родилась женщиной. Это означает, что мне никогда не придется учиться, как обращаться с оружием.

– Давно они приехали? – спрашиваю я подошедшего Каса. Наши локти соприкасаются, вызывая покалывание кожи, и мне тут же хочется отодвинуться, чтобы проявить верность отцу. Не думаю, что он одобрил бы эти эмоции, особенно теперь, когда Томас выбран мне в мужья.

Мужья. Я стараюсь проглотить страх, сомнение. Отец никогда не ошибается.

– Всего несколько минут назад.

– Они такие страшные, Пайп, – шепчет Беверли Джин. – И выглядят злыми.

Я обнимаю ее, а затем другой рукой притягиваю к себе Сэмюеля.

Пока мы наблюдаем за чужаками, с пляжа подбегает Генри. Завидев оружие, он прямиком направляется к мужчинам в черном. Мы с Касом тут же выскакиваем за дверь и мчимся наперерез через лужайку. Приятель успевает перехватить младшего братишку за секунду до того, как тот дотронулся бы до автомата. Ковбойская шляпа мальчика летит на землю.

– Поставь меня! – пыхтит он, вырываясь из хватки. – Это мой подарок! Мама обещала привезти нам подарки!

– Это настоящее оружие, и оно очень опасное. Тебе нельзя к нему прикасаться. Понял? – спрашивает отец. Его лицо покраснело, а на шее проступили вены.

Мы с Касом уносим в дом разобиженного Генри. Он тут же лягает меня в лодыжку и убегает в свою спальню.

– Я с ним поговорю, – обещает Сэмюель.

– Уверен? – уточняю я.

– Ага, меня он послушает. – Мальчик иногда выглядит старше своих одиннадцати лет. В этом возрасте ему следовало бы еще быть ребенком, но нас много, и каждый должен помогать присматривать за остальными. Засунув руки в карманы, брат медленно поднимается по лестнице.

– Куда подевались тетушки? – спрашиваю я сквозь стиснутые зубы.

– Не видел их с самого завтрака, – пожимает плечами Кас. – И не слишком-то жалуюсь.

– Они должны были следить за Генри. Малышам опасно находиться рядом с озером без присмотра. А где Милли? – Я немедленно принимаюсь оглядываться, испытывая чувство вины, что забыла о младшей сестренке.

– Она спит с Анжелой, – отзывается Кас, хватая меня за руку. – Хватит волноваться.

Меня снова пронзает, словно электрическим разрядом.

– Увидимся позже, хорошо? – Я отстраняюсь. – Мне пора готовить обед.

* * *

Я пробираюсь через перелесок и кусты возле дальнего конца озера к поляне, о которой никто больше не знает. Я иногда прихожу сюда, чтобы поплавать и подумать. И даже соорудила на берегу скамейку из упавшего деревца.

Сбрасываю одежду. Вода не слишком чистая, но там можно чувствовать себя свободной: ни обязанностей, ни тревог.

В детстве матушка водила меня на уроки в модный бассейн и даже купила розовую купальную шапочку. После занятий мы всегда ели в парке мороженое. Это мои самые счастливые воспоминания из тех, что сохранились из времени до переезда сюда.

Ветер гонит по поверхности озера волны, пока я захожу в воду. Она теплая и мутная. Принимаюсь намыливать волосы лавандовым мылом, которое матушка привезла мне из Парижа. Затем откидываюсь на спину и лежу на поверхности, позволяя чистым прядям змеиться, точно лозы ползучих растений. Тело постепенно начинает погружаться.

Я поворачиваюсь, услышав громкий всплеск.

На берегу стоит Кас.

Он видит все: мою грудь, растительность на лобке, шрам внизу живота, оставшийся от удаления аппендикса. Я ныряю под воду, надеясь, что незваный гость уйдет. В конце концов, он почти не умеет плавать.

Но тут ощущаю на плечах крепкую хватку и оказываюсь на поверхности. Мокрые волосы залепляют глаза, словно влажная осенняя листва землю в лесу.

– Кас? Ты что творишь? – кричу я.

Он же смотрит на меня так, будто увидел призрака, и явно не в состоянии ответить.

Я плыву к берегу и вскоре уже бреду по галечному пляжу. Парень следует по пятам.

– Ну, ты доволен? – рычу я, прикрывая руками грудь и низ живота. – Ты напугал меня так, что чуть душа не вылетела. – Капли стекают по моим голым плечам и спине.

– Я думал, ты тонешь, – наконец выпаливает Каспиан. – Ты погружалась под воду. – Он обводит меня взглядом, краснеет и отводит глаза.

– Ты думал, я тону? – не могу удержаться от смеха я. – Это ты практически не умеешь плавать! Ты что, за мной следил?

– Н-нет, – запинаясь, отвечает приятель. – Я пришел сюда, чтобы немного успокоиться.

– Это мое секретное место.

– И мое. Вернее, я думал, что оно секретное.

– Не смотри, пока я одеваюсь.

Он садится на землю и закрывает глаза, пока я торопливо натягиваю лифчик и трусы на мокрое тело.

– Каспиан и Пайпер! Чем это вы здесь занимаетесь? – внезапно раздается из-за деревьев звонкий голос матери.

Кожа тут же покрывается мурашками.

Парень поднимается на ноги.

– Я пришел сюда, чтобы побыть в одиночестве. И не думал, что застану тут вашу дочь.

Лицо матушки искажается от отвращения. Она заносит руку, точно собирается влепить Касу пощечину, но затем роняет ее.

– Вы же практически брат с сестрой.

Но это не так. У меня всего двое братьев: Генри и Сэмюель. Почему она так говорит?