Поворот в пустоту - Владимир Григорьевич Колычев

стула на пол, начал подниматься. Толпа захохотала, бросаться на возмутителя спокойствия никто не спешил.

– В баре Галоша! – сказал толстяк с бутылкой пива в руке и кивком указал в сторону Лесковки.

Возле бара стояло несколько легковых машин, три «девятки», одна потрепанная иномарка и древняя «копейка». На входе двое, один высокий, другой пониже, но оба внушительной внешности. У одного волосы рыжие, лицо конопатое, другой похож на хомячка – с глазами змеи. Никого из них Степан раньше не видел.

– Хлопцы пана атамана? – спросил Федот.

– На шухере, – кивнул Кулик.

– На пьяного их надо брать! – Рома рвался в бой. – Я первый!

Он вышел из машины и направился к охране.

– Мужики, а телочки здесь тусуются? – закрывая за собой дверь, услышал Степан.

– Телочками здесь становятся, – сказал рыжий, косо глядя на Федота, который пьяно спотыкался, подыгрывая Лозовому.

– Раком! – гоготнул «хомячок».

– Это ты мне?! – негромко, но грозно рыкнул Федот.

Все так же спотыкаясь, он поднял руку, собираясь ударить нахала, рыжий закрылся в готовности дать ответ, но Федот нырнул ему под ноги. Захват, рывок, и здоровяк на земле. В падении он стукнулся головой о чугунную урну, и под этот гул Лозовой атаковал его дружка. Кулик пришел ему на помощь, вдвоем они уложили «хомячка», а Степан подстраховал Комова.

Рыжего и «хомячка» сковали по рукам и ногам, отнесли в сторонку, в темное место и оставили там лежать на земле. Оружие отбирать не стали – по причине отсутствия такового.

Степан очень надеялся, что посетители бара не знают об их появлении. Охрана сигнал не подала, дверь не открывалась, никто ничего не видел, можно было рассчитывать на эффект внезапности, но увы. В баре их встретили двое с двумя помповыми дробовиками, один ствол слева, другой справа, причем стрелки не находились на одной линии. Зато могли размозжить голову Степану и Комову, которые вошли первыми. Кулик и Лозовой втянулись в бар вслед за ними.

У барной стойки лицом к Степану стоял высокий молодой человек с правильными чертами лица, его внешность можно было бы назвать располагающей и даже приятной, если бы не взгляд – насколько ироничный, настолько же жесткий и коварный. Арктическая пустыня в глазах – с видом на штормовой океан. И пистолет с глушителем в руке. По правую руку от него держал позицию плотного телосложения парень, и слева мутный тип с хищным выражением лица. И эти вооружены. Все три ствола смотрели в пол, но в любой момент они могли быть направлены на оперов.

Еще мутнорылый тип стоял чуть в стороне, у стола, за которым с опущенным видом сидели Тяглов и еще двое из банды Шагая, и у этого «быка» в руке пистолет с глушителем. Видимо, шагаевских застали врасплох, досталось им крепко, у Тяглова распухло под глазами, и верхняя губа разбита, и нижняя, его дружкам досталось не меньше. Все-таки захватили залетные власть.

– А это мы удачно зашли! – усмехнулся Степан, пристально глядя на скуластого детину с толстой нижней губой, который собирался всадить в него пулю или заряд картечи.

Ружье мощное, похоже, самого крупного, двенадцатого калибра, одним выстрелом полголовы снесет. Степан держал в руке пистолет, но в его положении лучше забыть о нем.

– Так проходите! – усмехнулся парень с арктической пустыней в глазах.

Улыбка стала шире, но взгляд – еще холодней.

– Раздевайтесь, снимайте бронежилеты! – довольный своей наблюдательностью предложил он.

– Да здесь не жарко! – качнул головой Степан.

Он смотрел на себя в зеркало, под ветровкой бронежилет не особо бросался в глаза, но тело полни?л.

– А мы сейчас парку поддадим!

– Кто это мы?

– Можешь звать меня Юрием. Если ты из милиции.

– Капитан Круча, начальник уголовного розыска… Передай своим баранам, что мы из милиции, – кивнув на скуластого, сказал он.

– Женя боится, что ты на него набросишься. Пообещай не обижать парня!

Круча кивнул и вложил пистолет в кобуру, опера последовали его примеру. И скуластый Женя опустил ружье, и второй ствол уткнулся в пол. Напряжение спало, но ситуация могла накалиться в любой момент.

– У нас сегодня акция, два ствола по цене одного срока, – сказал Степан.

– Срока хранения?

– Срока за хранения! – хмыкнул Комов.

– Так это же не боевое оружие.

Юрий подошел к Степану и спокойно, без резких движений взял свой пистолет за глушитель и протянул ему.

– А это пневматика. По три рубля за пучок.

Степан взял пистолет, осмотрел – действительно пневматическая игрушка. И остальные пистолеты такие же пустышки. Но ружья точно настоящие, Степан в этом не сомневался.

– А это что? – Степан кивком указал на Тяглова.

– Не знаю, говорят, подрались друг с другом. – Юрий казался самой невинностью, но взгляд его не теплел.

– Тяглов!

Степан подошел к мутному типу с хищным выражением лица и остановился, не отрывая глаз от Тяглова, затем протянул руку, требуя ствол.

– Да мы сами! – кивнул, вздыхая, Тяглов.

Мутный отдал пистолет, с усмешкой отшагнул от Степана.

– Мы сами! – подтвердил избитый в кровь бандит, на которого выразительно смотрел Юрий.

Степан усмехнулся. Видно, залетные смогли нагнать страху на шагаевских недобитков, если они боятся идти против них даже в присутствии уголовного розыска.

– То есть вы ничего такого не делали? – Круча резко развернулся к Юрию.

– Да нет, подъехали водички попить, сигарет купить, смотрим, мужики какие-то дерутся, мы их разняли, а чего? – парень усмехался, уверенный в своей безнаказанности.

– А дробовики зачем?

Степан повернулся к рослому скуластому Жене, но тот, мотнув головой, отошел назад. Он свое ружье отдавать не собирался. И его напарник отошел к дальнему окну, чтобы Федот не смог дотянуться до него. А дотягиваться надо, хотя бы потому, что в профиль его лицо казалось плоским, как в данном Лименовым описании.

– Так у этих и отобрали, – Юрий кивнул на Тяглова. – Они уже стреляться собирались, мы их остановили. Кровопролитие, так сказать, предотвратили.

– Ваша красная «девятка»? – спросил Степан, кивком указав на дверь.

– Наши красные «девятки».

– На какой из них похищенного Помора увезли?

– Это ты о чем, начальник?

– А я тебя сейчас заберу в отдел, там и узнаешь!

– Да не вопрос! – Юрий поднял руки, давая понять, что готов капитулировать. – Только за что?

– Скажи, чтобы твои люди ружья сдали!

– Какие мои люди? Мы не банда, мы друзья, все равны, никто никем не командует.

– Ружье сдай!

Комов резво взял старт, в два прыжка сократил расстояние до плосколицего, вырвал у него из рук дробовик, а самого сбил с ног. Степан же шагнул к скуластому, тот кивнул, приставил ружье к стене, а сам отошел на пару шагов. Не хотел он