Археология по следам легенд и мифов - Герман Малиничев

Смысл рисунков упрямо не поддавался ученым. Поэтому и сыпались фантастические домыслы и пессимистические предсказания. Единственная бодрая мысль принадлежала тогда советскому исследователю А. Деянову, посчитавшему, что общий прогресс средиземноморской лингвистики и археологии в конце концов поможет добиться здесь успеха.

* * *

В 1954 году к самостоятельным исследованиям Фестского диска приступил болгарский академик Владимир Георгиев, знаток этрусских и фракийских лингвистических проблем, а также многих языков древнего Эгейского мира. Прежде всего, он исходил из положения, что за отправную точку следует брать индоевропейский язык. Древний Крит — это перекресток торговых интересов прежде всего индоевропейских племен. Затем он выяснил, что Фестский диск относится к тому периоду истории Крита, когда на нем еще не господствовали греки. Академик знал о полном провале расшифровок на основе древнегреческого языка.

Тут сразу следует пояснить, что работа академика В. Георгиева была подвижнической. Надо было перечитать все труды по выбранной проблеме, проанализировать горы информации на разных языках, определить корни ошибок и искать свой собственный путь к истине. Разумеется, путь был не гладким и не стремительным. Были у болгарского ученого свои драматические тупики, дни отчаяния, недели напряженной внутренней мысли. Для дешифровки нужен огромный комплекс знаний — археология, история, лингвистика, математика, морфологическая статистика, комбинаторика.

В один из дней исследовательской работы в библиотеке он натолкнулся на факт, который после обдумывания принял, условно говоря, за нить Ариадны. Если другие дешифровщики упорно твердили о необходимости здесь билингвы, то есть древнего двуязычного текста вроде Розеттского камня, болгарский академик отважился обойтись без такой удобной подсказки. Ведь работал же он с этрусским и иллирийскими языками без билингвы и получил международное признание. Его перу принадлежат оригинальные труды по сравнительным морфологическим моделям хеттского и этрусского языков.

Словом, о легкости разгадки диска не приходится говорить. Проникать в пласты истории древних народов всегда сложно. Тем более что существуют пессимистические прогнозы и табу корифеев, которые всегда являются серьезным препятствием. Например, в научном труде, вышедшем в Лондоне в 1952 году, категорично утверждалось, что сейчас ни у кого нет исходной точки зрения на языки древнего Крита.

Какую же исходную нашел В. Георгиев? В трудах древнегреческих историков им найдено краткое сообщение о том, что на Крите задолго до прихода сюда греков с континента жил народ, называвший себя терминами. Эти термины пришли из Малой Азии, а затем переселились по каким-то причинам обратно, где образовали Ликийское царство.

Вот вам и нить Ариадны, ибо ученый мир хорошо знаком с историей и религией ликийцев. Их язык стал понятен после того, как были найдены и прочитаны надписи на камнях, относящиеся к VI веку до н.э. Надписи оказались на лувийском языке, близком к ликийскому.

Сейчас ликийский язык ученые относят к хетто-лувийской группе, имеющей явные индоевропейские корни. Все это и позволило болгарскому ученому выдвинуть перед собой гипотезу, согласно которой Фестский диск, вероятнее всего, содержит письмена терминов. А если это так, то появляется реальный подход к дешифровке посредством уже известной лувийской письменности.

Прежде чем приступить к конкретной работе, академик В. Георгиев разработал следующие фонетические и, соответственно, логические принципы своей дешифровки диска:

1. Всякий отдельный знак — рисунок диска должен означать СЛОГ, то есть сочетание гласных и согласных звуков речи, как это принято в ликийских и лувийских письменах.

2. Поскольку письменность лувийцев была основана на принципах АКРОФОНИИ, то каждый знак должен иметь свое фонетическое значение по первому слогу лувийского слова, исходя, естественно, из названия предмета, изображенного на диске (рыбы, воины, орудия труда и др.).

3. Знаки, которые подобны крито-микенским знакам линейного письма или рисункам лувийских пиктографических письмен, должны здесь иметь одинаковое фонетическое значение.

4. Во внимание следует принять комбинаторное соображение, то есть метод объяснения и толкования надписей на основе определенных закономерностей, полученных из самого текста этих надписей и опыта других дешифровок.

5. Установленные фонетические значения знаков рисунка должны давать возможность читать лувийские фразы, естественно, с определенным смыслом и логикой текста.

6. Фонетическое значение одного знака с Фестского диска можно считать точно установленным, если оно будет отвечать по крайней мере трем вышеизложенным принципиальным положениям дешифровки.

Вот два примера приложения принципов академика В. Георгиева при определении фонетического значения некоторых знаков. Знак «голова собаки» имеет соответствие в лувийском пиктографическом письме, где он означает слог «су» (слово «собака» по-лувийски звучит как «сувана»). Значит, можно выбрать слог «су» с достаточной точностью. Фонетическое значение «су» дает возможность читать лувийские фразы, то есть отвечает третьему принципу. Вот так один слог определен.

Знак «летящая птица» имеет соответствие в критском линейном письме, где он означает слог «кху». В то же время слово «птица» в хетто-лувийских языках звучит как «хува». Следовательно, можно выбрать слог «ху». Он дает возможность читать лувийские фразы. Значит, в данном случае и он приемлем.

Но прежде чем приступить к полной дешифровке, болгарский ученый долго думал о том, что в тексте могут встречаться личные имена и географические названия. В тексте Фестского диска имеется 13 групп знаков, которые оканчиваются двумя знаками. Например, несколько раз за знаком «круглый щит» следует рисунок «голова воина в шлеме». Академик решил, что тут речь может идти о двуосновных личных именах, характерных для многих индоевропейских языков. Для сравнения он приводит славянские имена: Борислав, Владислав, Святослав.

Выбрав для расшифровки определенную группу рисунков диска, болгарский лингвист установил фонетическое звучание 10 слогов. Они помогли сдвинуться с места, ибо было найдено с большой степенью достоверности несколько собственных имен. Так, из знаков «рог», «хвост», «летящая птица» и других было составлено имя «Тархумува». Удача здесь в том, что личные двухосновные имена хеттов и лувиицев довольно часто оканчивались именно на слог «мува». Академик не мог не быть довольным таким совпадением. И как тут не вспомнить слова Шампольона, разгадавшего древнеегипетские иероглифы: «Вдохновение разгадки — вот настоящая жизнь».

Еще раз В. Георгиев убедился в правильности своей исходной точки и методики, когда нашел на диске второе имя: «Ярамува». Такое имя хорошо известно ученым по хетто-лувийским надписям на известковых камнях и мраморных плитах, найденных французскими и американскими археологами в юго-западной части Турции.

Из другой группы знаков, куда входили изображения «печать», «хвост», «голова собаки» и другие, получилось имя «Сармасу». Оно тоже известно по лувийским надписям. Всего академик вычислил 11 собственных имен.