Кодекс Крови. Книга II - М. Борзых

нужна ваша помощь! — позвал я богов-покровителей, надеясь получить хотя бы какую-то информацию по специфике абсолютно незнакомого божества, — вы слышали что-то про клык Фенрира?

— Слышали, — скорбным голосом отозвался Виноград, — бешеная свихнувшаяся тварь, возомнившая себя сверхбожеством! Одно время он охотился на других богов и поглощал их силы, пока мы не объединились и не начистили ему морду, в результате чего он половины своих зубов недосчитался!

— Прелестно, просто прелестно! Понимаю, что у вас там тоже своих отморозков хватает, — я начинал нервничать, время стремительно утекало, а понимания по сути артефакта не прибавилось, — но, если можно, ближе к сути. Что за зуб? Что он конкретно делает? Как активируется?

— В зубах этой твари концентрировалась ярость, — объяснил Комаро, — от неё даже у богов срывало все стопоры, а уж что устроят люди, если попадут под действие артефакта, представить страшно.

— Защититься от неё реально? — я искал варианты, хватаясь словно утопающий за соломинку.

— Мы не знаем такого способа! — честно ответили боги.

— Но вы же как-то ему морду набили! — не выдержал я.

— Да мы в ярости и набили, — смущённо ответил Виноград.

Эпично. Что ж я такой везучий! Ну ничего, как говаривала однажды Тильда: «Если не можешь остановить оргию, возглавь её!»

Здесь, видимо, тот же случай. Идея у меня была, но вот как она сработает, я понятия не имел. Попытка не пытка. Всё равно других вариантов на ум не приходило.

— Тэймэй, выпускай мою иллюзию из форта. Как можно медленней опускай иллюзорный мост через ров и подразни Крысина чем-то. А ещё лучше отвлеки их внимание так, чтобы я смог пробраться к пленникам. Я уже даже не против устроить им вечер нетрадиционной любви.

— Любовь, прости, не обещаю, но что-то придумаю! — услышал я по кровной связи, и тут уж иллюзионистка разошлась на полную катушку. Моя копия начала откровенно нарываться:

— Ну что, Крысёныш, я в отличие от твоей подлой душонки дорожу своими людьми, — послышался лязг цепей, опускающих подъёмный мост через ров. — Тебе же родная кровь безразлична! — моя копия обернулась к семье Крысина и прокричала, — баронессы, если я вас сделаю вдовами, вместо того чтобы убить, как хотел ваш муж, вы принесёте мне вассальные клятвы верности?

Ненастоящие жёны Аркадия Ивановича активно кивали, соглашаясь с предложенной участью, а та, что помоложе, ещё и добавила:

— Я и в наложницы готова, если возьмёте! Всяко лучше с молодым, чем с этим плюгавым старикашкой в постель ложиться!

Ух, а Тэймэй молодец, нашла чем разозлить Крысина, ибо тот не выдержал:

— Ах ты ж сучка неблагодарная! Я тебя подобрал, обогрел, дал свободу действий, а ты вот так⁈

Брызжа слюной, он кричал так, что его лицо пошло белыми пятнами. Кое-кто из наёмников уже откровенно посмеивался над ним, отчего Крысина и вовсе перекосило.

— Даже если вас этот сопляк не тронет, я теперь вас в живых не оставлю! — прошипел он, — мне такие шлюхи и даром не нужны!

— Да я тебе земли принесла, людей! Детей рожала без остановки, а ты нас в расход пустил! — подключилась к ссоре старшая супруга, удерживая на руках полуторагодовалую малышку, начавшую хныкать.

Пока в семействе Крысиных стараниями Тэймэй разыгрывалась настоящая семейная драма, я пробирался через стан врага.

— Не крадись, я тебя минут на пять скрыла под иллюзию невидимости, — тихо отозвалась азиатка. — Надолго меня не хватит, слишком много овеществлённых иллюзий приходится поддерживать одновременно. Но хоть чем могу.

— Спасибо, дорогая! — поблагодарил Тэймэй и припустил бегом к пленникам. Те стояли, понуро опустив головы. Елена и ещё один кровник лежали, так и не приходя в сознание. Прямо напротив них медленно опускался мост, по которому шагал иллюзорный барон Михаил Комарин.

Я услышал скрипучие голоса стариков, которые наперебой пытались докричаться до ненастоящего меня:

— Не надо, барон, не надо! Он убьёт нас всех! Лучше уж мы! Уходите!

— На кого артефакт нацепили? — прошептал я, находясь у них за спиной. Старики растерянно заозирались по сторонам. Пришлось одёрнуть их в приказном порядке, — замрите! Пусть кивнёт тот, на ком артефакт.

Один из стариков несмело кивнул, и я принялся обшаривать его тело под рубашкой. Артефакт нашёлся практически сразу. Тяжело было не заметить треугольную пластину размером в ладонь, примотанную к поясу обычной бечёвкой. Зуб напоминал скорее акулий, чем волчий, ну да кто там этого Фенрира знает, какая у него биография, и с кем его мама согрешила.

Едва я забрал артефакт в руки, и в тот же момент глаза мне застила кровавая пелена. Ненависть и ярость поднялись из самых тёмных глубин моей души. Они выжигали кровь в жилах, уничтожали последние крупицы добра и благородства, требовали утолить жажду крови и жажду мести. Они требовали устроить кровавую мессу!

Цепляясь остатками своего сознания за кровную связь, я отдал приказ:

— Всем на землю и не шевелиться! Молитесь!

На большее сил у меня не хватило. Иллюзия Тэймэй спала, и Крысин увидел меня с артефактом в руках.

— Тут ты и сдохнешь, тварь! — самодовольно расхохотался он.

— Может быть, но вас я с собой прихвачу! — не понимая, что делаю, я вогнал пластину себе в бедро, даже не почувствовав боли.

Безумие, раздирающее мой разум на части, притихло, словно голодный зверь, получивший пищу. Ярость из огненной лавины превратилась в холодную сталь клинка, послушную моей воле. Зуб Фенрира вкусил крови и готов был отблагодарить своего кормильца.

— Будет тебе кровавая жатва! Ату их! — я выпустил лозы Винограда, напитав их яростью и ненавистью божественного волка.

Каждая ветвь отрастила на конце зазубренные наконечники, так мне показалось на первый взгляд. Но стоило лозе проникнуть в тело врага, как наконечники превращались в голодные зубастые пасти, раздирающие и пожирающие плоть изнутри.

Лозы всё вырывались из моего тела, уничтожая один за одним врагов. Из-за симбиоза двух божественных артефактов, обычная магия просто не действовала на них. Попытки достать меня тоже не увенчивались успехом. Лозы обладали своим разумом, беря на себя функции идеального убийцы и ещё более идеального защитника.

Тела врагов один за одним падали к моим ногам, кровь лилась ручьями, земля уже просто не впитывала её потоки. Последним передо мной остался Крысин. Вокруг него виднелась мутная плёнка, к которой присосались уже больше десятка лоз, но всё никак не могли пробиться внутрь.

Аркадий Иванович смотрел на меня со смесью страха и зависти.

— Тварь! Как ты смог получить двух богов в покровители⁈ Это запрещено! Это запрещено! Так не должно быть! — Крысин сорвался на противный визг под конец, заметив, что защитная плёнка всё истончается по мере присасывания новых лоз. Аркадий Иванович практически исчез в живом алчном клубке, пытавшемся до него добраться.

— Нет! Это императорский щит! Ты не можешь! Никто не может! Нет! — последний истеричный визг Крысина потонул в жадном чавканье дорвавшихся до него лоз. Мутная сфера вокруг него лопнула словно мыльный пузырь. Хищные лозы подняли его в воздух и просто разорвали на части, не дав упасть на землю ни единому кусочку плоти.

Я стоял посреди кровавой вакханалии, плохо соображая, что сейчас произошло. Лозы одна за другой тёрлись о меня, словно живые змеи, и истаивали туманом. Когда последняя из них растворилась, я явственно почувствовал хруст в бедре. Не понимая, что происходит, я смотрел, как из раны выпадают осколки кости, ранее бывшие зубом Фенрира. Артефакт оказался одноразовым, что не могло не радовать.

В воцарившейся тишине сквозь остатки кровавого безумия пробился отчаянный зов Маркуса по кровной связи:

— Барон, если вы ещё нас слышите, запрашиваем помощь! Они не пошли на школу, они вырезают гражданских!

Глава 11

Решение отправиться в школу было спонтанным, продиктованным эмоциями и ситуацией в целом, но осуществить его сразу не вышло. Всё потому, что Андрей захотел идти с ними.

— Света, я же тоже лекарь. Я тоже могу помочь, — насупившись, смотрел из-подо лба племянник.

— Андрюш, не можешь. Магам до совершеннолетия вообще не рекомендуют использовать силу, — Светлана терпеливо объясняла мальчику прописные истины, которые он не мог знать в силу возраста и отсутствия должного воспитания. — Не до конца сформированные энергетические каналы могут не выдержать и сгореть. Ты больше не сможешь лечить.

— Свет, я не это имел в виду, — взгляд мальчика стал строже и будто