Чисто альпийское убийство, или Олигархи тоже смертны - Ирина Пушкарева

Он поднял голову, ища сочувствие в глазах собеседников. Сочувствия не было.

– Вы поймите, если бы эта информация всплыла, я в лучшем случае разорился бы. Обиженные спонсоры уйдут, а новые никогда не появятся. Кому я нужен со своей маленькой конторкой? И тем более с такой репутацией… Все, конец карьере! Так вот, Мориша, сука, мне сначала эту запись прокрутила, а потом озвучила сумму, за которую она готова обо всем забыть. Мы договорились, что я заплачу ей через неделю. И вот буквально за два дня до обозначенного срока эта тварь звонит, говорит, что ей надо срочно уехать, мол, дела у нее, и предложила мне прилететь сюда, в Куршевель. Потому что здесь она пробудет несколько дней, а деньги ей нужны срочно. Так что мне не оставалось ничего, кроме как сложить бабки в чемодан и тоже сюда приехать.

Детектив сделал какие-то пометки у себя в блокноте, задумчиво посмотрел на взъерошенного Броста и уточнил:

– То есть встретиться здесь, в Альпах, было ее идеей? Не вашей?

Тот замахал руками:

– Нет, ну что вы! Именно ее. Насколько я понял, Морише было необходимо оказаться именно здесь и именно в это время! А я был просто вынужден делать то, что она говорит. Поймите, у меня не было выбора!

– А почему вы говорите «Сложить бабки в чемодан»? Вы что, по международным курортам с наличностью катаетесь? Неужели нельзя было просто передать ей пластиковую банковскую карту с нужной суммой на счету?

Брост отрицательно замотал головой:

– Ну что вы! Ларски никогда не связывалась с безналичными деньгами! Она всегда брала только кэш. Никаких счетов или переводов.

Детектив задумался, выстукивая ручкой по столу какую-то неизвестную мелодию. Потом встрепенулся и продолжил допрос:

– Вы передали ей деньги?

Брост кивнул.

– Вы отдали ей требуемую сумму лично?

Брост отрицательно мотнул головой:

– Нет. Я даже видеть эту дрянь не хотел. Деньги отдавала Белла. Она зашла ко мне, мы еще раз пересчитали купюры, и моя помощница ушла в номер Ларски. Я обычно такие деликатные дела поручаю Статской. Она же не просто мой референт. Об этом мало кто знает, но основная работа этой женщины – быть моим телохранителем. Она вообще не человек, а киборг какой-то. Я иногда сам ее побаиваюсь.

– Да, осиное гнездо это какое-то, а не кулуары нашего бомонда. Хамы, истерички, предатели и вруны. Каждому есть чего бояться. Мерзость какая-то!

Элка брезгливо поморщилась и отодвинула пустую чашку из-под кофе. После всех этих разговоров с элитой ей стало противно-препротивно! И настроение упало ниже некуда.

А вот детектив выглядел довольным.

– Ну, и что вы предполагаете делать дальше? – обратилась Элка к детективу. – Слушайте, а как вы вообще преступления расследуете? У вас какой-то свой собственный метод, как у Шерлока Холмса его знаменитая дедукция? Или в штаб-квартире французского сыска разработана специальная методика раскрытия преступлений?

Месье Этьен Анатоль вышел из задумчивости и улыбнулся:

– Ерунда это, книжный штамп – вся эта дедукция и прочее. Вы, конечно, правы, существуют стандартные формы проведения расследований, общепринятые и часто работающие… Но я обычно действую по своей схеме.

Ёлка с любопытством уставилась на француза. Еще бы, интересно же, какая у этого брутального мэна методика! И вообще, когда еще такая возможность представится – поучиться сыскному делу у заслуженного работника французского розыска!

А в том, что француз среди своих коллег был товарищем весьма уважаемым, она ни на минуту не сомневалась. Вспомнить тот же обыск в номере убитой Ларски – д’Ансельм только глаза поднимал, а все остальные уже по струнке перед ним вытягивались и каждое его слово ловили с трепетом!

Кстати, про обыск!

– Брост сказал, что Морише деньги передали! А вы их в номере нашли? – поинтересовалась Ёлка.

Похоже, этот же вопрос занимал и француза, потому как тот пожал плечами и расстроенно сообщил:

– В том-то и дело, что нет! Мы тщательно обыскали помещение, перерыли буквально все, но, кроме мелочи в сумочке пострадавшей, никаких денег в номере не было! Не могла же она вот так запросто спрятать куда-то чемодан с наличными! Поэтому возникает вопрос: передала ли мадам Белла Статска´я ей эту сумму? Если передала, то где эти деньги? Кстати, вы обратили внимание на последние слова телевизионного магната? Он своего референта сам побаивается… Интересно, почему? И если это так – зачем держать рядом с собой человека, присутствие которого тебе неприятно? Вот вам еще одна загадка…

– Ну и как ее отгадывать? Загонять Бростовскую барышню в угол и бить ногами? У нас, в смысле у вас, нет ни единой зацепки, ни единой возможности заставить ее говорить правду. И согласитесь, никакие методики расследования и гениальные умозаключения здесь не помогут.

Француз задумчиво прикусил губу и, глядя куда-то сквозь собеседницу, произнес:

– Не хочу вас обижать, но здесь вы не правы. Любого человека можно вывести на чистую воду. При любом, казалось бы, даже совсем безнадежном раскладе можно распутать дело. Надо просто обращать внимание на мелочи. Даже на самые незначительные! У русских есть замечательная поговорка: «Шила в мешке не утаить». Это гениальное выражение! Мой личный метод расследывания как раз основывается на этом верном изречении. Дело в том, что надо просто очень тщательно и не один раз этот самый мешок прощупать. Я, конечно, образно выражаюсь, но тем не менее.

Элка изобразила на лице крайнюю заинтересованность, ручкой щечку подперла и с таким любопытством уставилась на собеседника, что тот не мог не сказать столь милой девушке все, что она хотела услышать.

– Понимаете, Элла… – Детектив закинул ногу на ногу. – Вся жизнь состоит из мелочей. Да-да, не из великих свершений и подвигов, а из мелочей. Кто-то что-то сделал, кто-то что-то сказал, а еще кто-то это все увидел и услышал. И поделился с женой. Или соседом. Или просто случайно проговорился. Словом, мир состоит из людей. А жизнь людей – это совокупность мелочей. Вот за эти самые мелочи я хватаюсь и распутываю самые сложные преступления. При использовании моей методики самое главное – внимательно и не по одному разу выслушать всех, кто имеет хотя бы косвенное отношение к делу.

Знаете, бывает такое ощущение, словно воздушный змей из рук выскальзывает. Ты его за веревку ухватить пытаешься, натяжение чувствуешь, а он как-то ловко, неуловимо выскальзывыет… и никак его не зафиксировать в руке.

Вот и в Ёлкиной голове сейчас что-то подобное происходило. Какая-то важная, неуловимая и пока еще не осознанная, но важная мысль ускользала, просачивалась сквозь здравый смысл – и никак не хотела обретать законченную форму, не фиксировалась.

Ощущение было настолько реальным, что Элка даже головой помотала, чтобы мысли утряслись. Не помогло.

– А зачем одного и того же человека допрашивать несколько раз? – так и не разобравшись со своими мыслями, Ёлка продолжила диалог с французом.