Феникс - Светлана Олеговна Сорокина

владельца – П.Х., ряд незначительных записей и вырванную из никому не известного предмета страницу со следующим содержанием:

«С болью утраты придется жить. От этой боли нет спасения. От нее не скрыться, не убежать. Рано или поздно она снова накрывает, и хочется только одного – избавления.»

Тройка людей разом оторвалась от чтения пустившего у всех по телу дрожь клочка бумаги, после чего неохотно принялась к детальному изучению других предметов.

– А не слишком ли мало вещей для столь огромного хранилища? – Эмма яро подметила данную странность, потянувшись рукой к полюбившейся ей вещице – еще одной записной книжке.

– На самом деле, все это, – Аббигейл указала рукой на располагающиеся на крышке комода вещи, – находилось в среднем ящике. Два других забиты одеждой. Я даже порылась в ней, но ничего, что можно было бы в ней спрятать, не нашла.

Дрейк посмотрел, как его белокурая подруга принялась к чтению содержимого чьей-то из владельцев поместья записной книжки, и решил изучить не менее важный, по его мнению, предмет. Плоский металлический футляр, примерно для 20 сигарет, имел декоративное оформление в цвете хром и такой же, как сам портсигар, металлический держатель. Молодой человек задумался над гравировкой на крышке коробочки, которая в точности походила на инициалы. П.Х. – только один из хозяев поместья мог являться владельцем данной вещицы.

Аббигейл перебрала один лист с записями за другим, быстро пробегая по каждому из них содержанию глазами – даты встреч и благотворительных приемов, почтовые адреса, списки домашних дел, некого рода извещения о семейных собраниях и другие, не особо значительные напоминания. Рыжеволосая журналистка прошелестела всей стопкой бумаг, которую после того, как не смогла найти в ней ничего особенного, отложила в сторону. Женщина вернулась к недавно прочтенному клочку бумаги с изрядно пугающим и неприятным содержанием. «Боль утраты» – намека на что-то хорошее в данном словосочетании и быть не могло. Вероятно, сама комната, где находилась троица, являлась неким очагом жизни кого-то конкретного из владельцев поместья, и этим человеком являлся тот, кто пережил утрату дорогой его сердцу и душе персоны, кто своими инициалами обрисовывал принадлежность ему портсигара, и кто описывал все свои пережитые эмоции в записную книжку, которая на тот момент находилась под изучением Эммы.

Белокурая девица перелистывала одну страницу блокнота за другой, натыкаясь, пока что, на вполне обычные и ничем не затрагивающие внимание жизненные события. Каждая изложенная на бумаге история была в конце подписана такими же инициалами, что красовались и на крышке портсигара, который Дрейк не переставал вертеть в руках. Эмма уже в силу покидающего ее терпения принялась быстро перелистывать страницы записной книжки, пропуская изрядно много информации. Однако на тот момент, когда девушка наткнулась на некое изложение, написанное ручкой красного цвета, в то время как все другие писались черными чернилами, она решила немедля поделиться этим со своими товарищами. Блондинка встала между ними, давая им тем самым возможность следить за самим текстом. Перед тройкой людей предстало изложение со следующим содержанием:

«5 ноября, 1976 год.

Я не прикасался к своему дневнику целую неделю. Мне не хотелось ничего писать, ни о чем рассказывать и ничем делиться.

Ровно семь дней назад на мою семью обрушилось страшное проклятье. Я отказывался верить в существование подобного до последнего.

Я буду винить во всем своего прадеда и его жену, которые, из-за чьего-то сглаза, потеряли двух своих дочерей. А виноваты они будут в том, что так просто на людей никакую порчу не наводят. Они согрешили… Или совершили что-то из ряда вон выходящее, что теперь не позволяет родившимся у кого-то из всех поколений нашей семьи девочкам наслаждаться этой жизнью.

Мою детку забрали у меня прямо на глазах.

Чертова тварь с косой навсегда лишила меня звания отца.

Этот дом… Все мы прокляты!

Я нашел дневник своего прадеда в одной из комнат, куда мне не приходилось заходить за всю свою жизнь. Только сейчас, когда я лишился ребенка, мне захотелось узнать всю правду. Раскаивался ли вообще этот умерший черт за все свои деяния, которые могли привести к недовольству со стороны простого народа… Да и какое чудовище смело так гробить чью-то семью?!

Мой прадед, Том, сам не понимал, как такого рода вещь могла настигнуть его. Я не удосужился прочитать весь его дневник, мне было тяжело. Я решил оставить его в той же тумбочке и никому не говорить о нем. Пусть сгниет там.

Я все еще зол на прадеда. Не могу понять, как меня может распирать такая злоба к нему, но с чего бы рожденным девочкам было приговорено умирать?

Я не могу без слез вспоминать о моем сокровище. Не могу спокойно произнести ее имя…

Я плохой отец! Я ничтожество! Я не смог спасти свою единственную дочь!

Моя малютка утонула… Я за ней не доглядел. Я был рядом, я обязан был смотреть только на нее.

Сейчас моя жизнь похожа на Ад.

Я не хочу никого видеть!

Я провожу в своей комнате все время. Мне приносят еду, а я не хочу есть. Моя жена пытается поговорить со мной, а я ее отвергаю. Она мне постоянно твердит, что из-за недостатка сна моя кожа стала бледной… Я сильно похудел…

Мой отец и брат Эдвард хотят отвезти меня в больницу. Но я не поддаюсь. Я даю им отпор и велю убираться из моей комнаты.

Мой отец лучше всех знает историю о своем деде, которую услышал из первых уст, поэтому он очень волнуется за мое здоровье и душевное состояние.

Но мне все равно, что он думает. Мне не нужна помощь. Я уже обречен.

Смерть настигнет каждого… Она отняла у меня дочь… Видать следующим буду я.

Я сейчас еле пишу. У меня трясутся руки, и я чувствую, как сама Смерть дышит мне прямо в затылок. Она уже тянет ко мне свои костлявые руки.

У меня слипаются глаза. Чувствую сильное головокружение. Я смотрю на свои кисти рук и понимаю, что я в действительности истощен. Одежда стала велика.

Мне плохо и больно. Но скоро это закончиться.

Я надеюсь увидеть ТАМ свою девочку, которая встретит меня с распростертыми объятиями, и мы с ней навсегда останемся вместе.

Я больше никому ее не отдам. Я должен попросить у нее прощение за то, что не смог ее спасти.

Она, наверное, на меня в обиде.

Я сделаю это… Думаю, моя любимая жена меня тоже простит.

Я все исправлю.»

Эмма с неимоверной скоростью и силой, как только успела прочитать последнюю строку, закрыла записную книжку.