Звездное притяжение - Анна Ведышева

Мужчина так и не смог простить себя, оставшись навсегда в собственной тени. Теневой дар вознес его до небес. Мужчина положил начало роду, из которого вышла мать Карланиса.

Женщина осталась призраком бродить среди каменных статуй, вечно оплакивая свое разбитое сердце. Существовали ли ее потомки неизвестно, хотя многие поговаривают, что способность исцелять у хентериек — это один из частей ее дара.

Долгое время я не мог понять смысла этой грустной истории. Мама говорила, что нельзя отпускать тех, которых дарует тебе богиня. И необходимо вовремя рассмотреть и сделать правильный выбор.

Мать учила жить меня чувствами, а отец — разумом. Я долгое время метался между двух огней, пока мама не покинула нас. И тогда я решил, что все женщины расчетливы и коварны, каждая из них может стать пауком, что сожрет твое сердце и превратит его в камень, будь то мать, сестра или возлюбленная. Долгое время я убивать в себе любую человечность, оставляя место только голому расчету и долгу. Но это не принесло мне почета и славы, более того именно так я получил прозвище кровавый.

Но сейчас, лежа на холодном камне, осознал всю нелепость и глупость своих умозаключений. Ведь дай друг другу, создания из легенды, шанс, и они были бы счастливы. Так просто изменить что-то в себе, стоит только захотеть. И так сложно это сделать. Будет ли у меня возможность изменить свое положение и начать жить эмоциями и чувствами?!

Рассуждения прервал появившийся на пороги моей обители Горн. Его шаги я узнал бы за несколько метров, грузные под тяжестью лишнего веса. Несвежее дыхание, от вечного переедания и сладкий приторный аромат его парфюма также выдавали посетителя.

Брат несколько недель обливал мое тело специальным снотворным раствором, чтобы я продолжал пребывать в полуобморочном состоянии.

На его месте, наверное, я бы поступил также. Одним махом убрал бы всех конкурентов на пути к трону.

Я практически мертв. И Горн отравил бы меня окончательно, но боялся, что яд засекут при вскрытии.

Сейчас Карланис вместе с моей несостоявшейся невестой обвинен в сговоре против короны и отправлен восвояси. Чтобы найти виновных, дабы обелить свое имя.

Брат плеснул горьковато-сладкий настой, и я снова погрузился в полудрему. Мне снилась та, что я так страстно целовал, но только во сне.

Моя собственная спальня. Землянка на кровати в довольно откровенной сорочке, край которой сполз и оголил белоснежную кожу.

Сейчас Марина стала похожа на кошку, что охотится за своею жертвой. Будь у нее хвост, и девушка бы покрутила им. Вот только смелая мышка, в моем лице, давно наблюдала за опасным хищником, сама решая, когда напасть.

Девушка сползла с кровати, приблизилась ко мне и потянулась за поцелуем. Ласковые и хрупкие руки легли на мои плечи, на фоне металлического доспеха они казались еще меньше. Землянка потянулась к рукавам и нажала знакомую комбинацию. Костюм сыпался вместе с моим сопротивлением.

Я наблюдал за собою со стороны, будто видя то, как должна была сложиться моя судьба, не будь я столь самонадеянным и доверчивым. Марина всегда мне дарит свою нежность. А я еще ни разу не давал ей правдивый ответ, ведь на планету счастья меня привел долг. И как бы ни сильно было притяжение между нами, я не был уверен в его истинной ценности. Об этом ли чувстве говорила мама?!

Марина

Мне снился Александр. Сначала я видела его лежащим без движения на каменном постаменте. Через секунду наше уединение прервал тучный молодой мужчина лет двадцати. Он совершенно не был похож на брата, но я уже видела однажды Горна рядом с императором. Что-что, а зрительная память меня никогда не подводила. Общим у братьев был высокий рост и цвет глаз, видимо в отца. Но младший отталкивал своей неряшливостью и небрежностью. Он походил на грязного немытого и толстого поросенка. Но мне почему-то казалось, что его образ часть чьего-то безумно успешного спектакля. Как и скрытие истинного лика Александра от простых смертных.

Я вздрогнула, когда мужчина выплеснул на ангела прозрачную жидкость, которая тут же впиталась в костюм, словно это вторая кожа марианца. Сердце застучало быстрее, а я проснулась на корабле. Мара спала рядом на полу. Девушка с некоторых пор боялась оставаться одна.

Моя душа, полная тревоги, металась по бренному телу. Из глаз градом сыпались слезы. Я беззвучно плакала, боясь разбудить названную сестру. Откуда взялось и что значило это безумное чувство тоски и безысходности?! Ответом являлось лицо Александра, его волосы раздуваемые ветрами планеты счастья Айрин и внимательный взгляд, направленный в бесконечный океан. Я вздрогнула. Вытерла щеки и приподнялась на локтях.

Маришка тут же встрепенулась. Словно и не спала вовсе, а ждала моего пробуждения. Ее глаза сегодня не улыбались, а были наполненные жалостью и печалью. У хентерийки было очень говорящее лицо. Любую ее эмоцию можно было прочитать по слегка вздернутой брови или надутым губам, об очах и говорить не стоит. В лечебном корпусе я этого не замечала, может потому что лицо Мары наполняла старость. И женщина больше походила на робота, что беспрекословно выполняет свои обязанности.

Хентерийка заговорила первой, а правильнее сказать запела. Язык был мне незнаком и песня не понятна, но ее голос, словно мамина колыбельная, что убаюкивает и успокаивает малыша, действовала на меня положительно. Струны растревоженного сердца начали играть правильную мелодию, и я почувствовала себя лучше.

— Амелис, не бойся! Вместе мы найдем решение, и ты перестанешь видеть печальные сны.

Но ласковый голос моей подруги прервал кашляющий смех. На пороги стоял, пошатываясь, Карланис. Он смеялся и не мог успокоиться, но звук лился отвратительный, полный сарказма и издевки. Вот только весь негатив мужчина хотел направить не на меня и Александра, а на сидящую возле моей кровати Маришку.

А в следующее мгновение марианец полетел на пол от удара кулаком по голове капитана.

— И как выбрался, гаденыш?! — удивлялся главное существо на корабле.

Чуть позже за завтраком, проходившим в полном молчании, каждый думал о своем. И никто не смел нарушить тишину.

Но на полу начал стонать Карланис. Ноу Бирман решил, что у наших ног держать его будет надежнее, чем в запертой каюте, выбраться из которой цверг мог, не открывая замков. Капитан несколько раз осмотрел помещение и проверил все датчики. Но и следа прикосновения марианца не было. Загадка, что мог раскрыть только ее виновник.

— Какого черта! — заорал Карланис. Мужчина был зол, ведь на шее красовался ошейник из специального сплава, что сдерживал суть цвергов — тень.

Хотя официально Карланис был признан ребенком мира Марины с отсутствием основного дара с родины его матери, капитан предположил, что данный факт хорошо скрывался, как и наличие крыльев и их цвет у военнокомандующего армией кровавого Александра. Именно потому Карланиса привязали, как собаку к ножке высокого стола, за которым мы сидели.