Баба Люба. Вернуть СССР-2 - А. Фонд

натравили, дом отца без моего ведома продали…

Договорить я не успела, раздался звонок в дверь.

— Открыто! — крикнула я.

Дверь скрипнула и на кухню заглянула сияющая, как ясно солнышко, Ивановна:

— Любаша, получилось! Спасибо тебе огромное! — затем, рассмотрев, что люди незнакомые, сконфуженно ойкнула, — я помешала?

— Да нет, Ивановна, — покачала головой я, — садитесь чай пить, или хоть пирога с собой возьмите.

— Пирога возьму, — обрадовалась Ивановна, — они у тебя вкусные. Я благодаря твоим пирогам из больницы живой вернулась. Спасибо тебе, Любашенька. Если бы не ты…

Она всхлипнула и сконфуженно вытерла глаза платочком.

— Да не за что, — ответила я, накладывая куски пирога и булочки на тарелку ей с собой, и аккуратненько направила разговор в нужное мне русло, — вот как раз из опеки ко мне товарищи пришли. Помните, ваша Райка денег требовала, иначе опеку натравит? Видимо, таки надо было давать, наверное, а то теперь даже и не знаю, что будет…

— Вы о чём? — округлила глаза Александра Викторовна, да и Людмила Ильясовна тоже вскинулась.

— Да вот беда у нас в подъезде приключилась, — начала свой рассказ я, радуясь, что вроде, как и получилось.

И в красках живописала, как алчная Райка сперва чуть не оставила старушку без квартиры, а когда не вышло, потребовала с меня денег за детей.

— Что-то вы фантастики явно начитались, — неодобрительно покачала головой Александра Викторовна.

— Да я и расписку показать могу, — деланно-равнодушно пожала плечами я.

— Покажите! — моментально велела Александра Викторовна.

— Хорошо, сейчас принесу, — я вышла с кухни, оставив неприкрытой дверь, чтобы было слышно, как благодарная мне Ивановна поёт дифирамбы мне и ругает Райку.

В общем, от опеки отбилась, за квартиру Ивановне порешала, но переволновалась, конечно, изрядно.

Видимо поэтому на работу я пришла не в очень благодушном настроении. А проще говоря, злая как собака. Хорошо, Степан Фёдорович был на участке, так что можно было поработать спокойно.

Я вытащила из верхней папки наугад несколько чистых бланков и принялась заносить туда цифры из большого гроссбуха. Работа была механической и совершенно не мешала мне думать. А размышляла я о том, как вернуть дом любашиного отца. Вчера он до позднего вечера ходил по магазинам, искал семена поздних сортов.

Нехорошо, если я после того, как обнадёжила старика, оставлю вопрос открытым. Причём тянуть с этим было никак нельзя. И не потому, что он мне мешает, нет, старичок оказался деликатным. Но видно же было, как он мается.

Поэтому я себе поставила срок — неделя. За неделю я обязана найти решение и на выходных мы с детьми должны отвезти его в деревню.

Затем мысли перескочили на финансы. А финансы почти поют романсы. Нет, те деньги, что оставил Скороход, плюс немного из Любашиной заначки, плюс жиденькие вкрапления зарплаты — с голоду мы не пухли. Пока ещё не пухли. Но нужны нормальные деньги.

И как можно быстрее.

А ведь ещё нерешенная проблема с Виталиком…

Но додумать мысль мне помешал стук в дверь.

— Войдите! — авторитетным голосом сказала я и с важным видом принялась записывать цифры в бланки.

За время работы здесь я убедилась, что если с людьми по-простому, то начинают лезть на голову. Поэтому приходилось изображать дистанцию.

Дверь открылась и в кабинет заглянула Гала:

— Можно?

— Проходи, Галина, — кивнула я и добавила. — Случилось что или так?

После того, как ей тоже не повезло на рынке я таки смогла устроить её в наш ЖЭК, на своё бывшее место и на тот же участок.

— Да я посплетничать, — сообщила Галя.

— Садись, — я указала на стул напротив и предупредила: — у нас минут десять-пятнадцать. Скоро Фёдорович вернётся.

— Я тогда быстро, — сказала Галя, — слушай. Ты слышала, на нашем участке подрались Семён и Михалыч.

— Чего опять не поделили?

— Да Михалыч совсем оборзел, накидал тряпок во внутридворовую сеть! Представляешь⁈

— И что? — не поняла я (ну не разбираюсь я во всех этих нюансах).

— Да там всё так забилось и как пошло, чуть ли не фонтаном. Залило Семёну всё, что только можно.

— Говном залило?

— Нет, водой, но вонище ужас. Жильцы ругаются…

— А как узнали?

— Да одна старушка из окна видела, как Михалыч туда тряпки совал. Ну и рассказала. Так вот, пока ждали слесарей, чтобы колодцы прочистить, Семён пошел к Михалычу и в морду ему дал. Тот в ответ. Ну и подрались так, что скорую пришлось вызывать.

— Мамочки! — охнула я, — и что теперь будет?

— Ой, не спрашивай, — покачала головой Галя. — В лучшем случае уволят. А так-то за диверсию и посадить могут.

— Прям диверсия?

— Да там такой излив получился, что теперь даже землю вывозить будут и обеззараживание проводить.

— Вот он придурок, — покачала головой я, — это ж надо додуматься было…

Галина уже ушла, а я всё сидела и под впечатлением от глупого поступка Михалыча. Я не осуждала его и не оправдывала, просто пока Галина рассказывала сплетни, мне в голову пришла замечательная идея!

Кажется, я придумала, как вернуть дом любашиного отца, даже если там с документами будет всё в порядке.

Я вышла из здания ЖЭКа и направилась немного другим, более длинным путём, так как хотела зайти в магазин. Продукты, которые привёз с собой любашин отец, подошли к концу, нужно было пополнить запасы.

Вот что меня бесило в этом времени, что в магазинах ничего почти не было. Денег у людей не было, но даже если у кого и были. То купить что-то нормальное не представлялось возможным.

На выходе из ворот меня поджидали.

— Любовь Васильевна! — окликнул меня мужской голос.

Я обернулась. Мне улыбался давешний сусликоподобный парень, который прицепился ко мне в секте. Насколько мне потом удалось выяснить, его звали Ростислав и он всячески крутился возле верхушки, у руководства. Насколько я поняла, амбиций у парня было чересчур много.

— Ростислав? — удивилась я.

— Я на минуточку, — приветливо улыбнулся он, — я вас не задержу.

— Но я тороплюсь в магазин, нужно продуктов подкупить, — развела руками я, — иначе спать придётся ложиться голодными.

— Не переживайте, Любовь Васильевна, — понимающе кивнул он, — мы можем поговорить по дороге. Давайте я вас