Клон. История любви - Габриэлла Лопез

Леонидас, в свою очередь, в который раз спу­стил на другавсех собак, обвинив его в полной безответственности, и в том, что его науканику­да не годится.

И тут позвонил Али и сообщил, что приезжа­ет Лукас.

Тщательно поразмышляв и взвесив все за и против, Эдвалдурешил попытаться попросить прощения у Деузы. Ему очень не хотелось рас­ставатьсяс ней. Он купил роскошный букет и отправился к танцовщице, надеясь с помощью такойнедорогостоящей лести покорить ее суро­вое сердце. Однако негритянкапросто-напросто вышвырнула его цветы из окна и выставила его самого.

Через два дня она, явившись к Эдне делать ма­никюр, сосвойственной ей откровенностью по­ведала доктору Албиери об обмане жениха. Тот выслушалее внимательно, а потом рассказал о за­чатии в пробирке. И предложилпопробовать...

Деуза заинтересовалась. Больше всего на свете она мечтала оребенке! Ребенок любой ценой! Всеми правдами и неправдами!

Воодушевленная Деуза даже надумала простить Эдвалду, которыйвсе время висел у нее над ду­шой и вымаливал прощение.

— Ладно, так и быть! — объявила Деуза. — Пойдем с тобой навечеринку! Заходи за мной в семь.

Она открыла ему дверь нарядная и счастливая. Эдвалду вошелнесмело, сел и протянул ей пи­нетки...

— Ух ты! Молодец! Хороший подарок! И вов­ремя! —обрадовалась Деуза. — Так вот, послушай, дорогой... Поскольку ты не можешьиметь детей и врешь по поводу своих двоих, я пойду на искусственноеоплодотворение. Я уже согласи­лась.

Правда, она скрыла от своего жениха, что по­просилаподыскать ей донора, похожего на Эдвал-ду, чтобы потом считать, будто это егоребенок.

Эдвалду возмутился.

— Что?! — взревел он.

— А чего ты ждал при своем бесплодии? — по­жала плечамитанцовщица.

И начался новый скандал... Но Эдвалду напрасно пыталсяотговорить Де-узу от ее замысла.

— Я вернусь в Эспериту Санту, так как не хочу видеть тебя сребенком от другого мужчины! — закричал он.

— Пожалуйста, — вновь дернула плечами Деу-за. — Возвращайсякуда угодно... А я буду рожать!

— Нет... Давай лучше я усыновлю его, — тот­час передумалбедолага.

Он метался и мучился. Больше всего его пуга­ла мысль оботцовской ответственности, а вовсе не генетическое происхождение ребенка. Но потерятьДеузу он тоже не хотел.

А ее осуждали многие. Норма, подружка Деу-зы, заявила, чтоискусственное оплодотворение — это предательство. Лишь Лауринда поддержаламаникюршу.

— Наплюй на всех! — сказала она. — И рожай в своеудовольствие! Если слушать людей, никог­да ничего не сделаешь!

Счастливая Деуза думала только о ребенке. Ре­бенка изпробирки... Она рассказывала подруге, что собирается назвать сына Эдвалду.Правда, лю­бимый прислал ей письмо, в котором просил признаться впредательстве.

— Пусть родится ребенок, похожий на него, и ты увидишь, онсразу растает, — уверенно сказа­ла Деузе Лауринда.

Танцовщица сияла. И помешать ей теперь не мог никто.

— А где Диогу? — спросил Лукас, приехав до­мой и увидев лишьотца.

Старший Феррас со слезами на глазах обнял сына. Но тотничего не понял.

— Его больше нет... — прошептал Леонидас. — Вы меня никогдане слушали, считали, что отец ничего не понимает, и вот к чему привело вашеупрямство!.. Двое безответственных мальчи­шек... - старший Феррас разрыдался, абедолага Лукас так ничего и не понял. За что он заслужил столь нелестныехарактери­стики?.. Чем опять провинился?..

— Произошла катастрофа, вертолет разбился..; — тут срыданиями к Лукасу бросилась Далва.

Лукас побежал наверх, няня метнулась за ним.

Он вошел в комнату Диогу... Возможна ли жизнь после такойпотери?.. Лукас растерянно стоял по­среди комнаты. Старая нянька прижала голо­вук себе...

— Почему это был не я, почему?.. – повторял Лукас.

— Не говори так, мой мальчик, — прошептала Далва. — Такнельзя говорить...

— Но так было бы лучше для всех... Все больше любили Диогу:папа, Албиери, ты... Даже я любил его больше, чем он меня... — потерянно бормоталЛукас.

На глазах его мерцали слезы...

Вскоре после переезда в дом Али Лукас неожи­данно обнаружилпод своей дверью записку. От кого это? Он поднял смятый листок. Жади назна­чалаему встречу в палатке рядом со знакомыми развалинами...

Время текло медленно, как заговоренное. Али откармливалЛукаса восточными кушаньями и ре­шил подарить ему Коран. Причем дядюшка наста­ивал,чтобы Лукас прочитал его, а не просто хра­нил на память, как его друг Албиери.Лукас от­крыл большую книгу и сразу закрыл... Коран оказался на арабском языке,да и не лезло ему ничего в голову..

В назначенный час Жади помчалась к месту встречи заранее.Путь ей перегородила отара и Жади, торопливо разогнав ее, бросилась даль­ше.Лукас уже ждал ее. Влюбленные оказались рядом и уже особо не объяснялись. Лукасснял с

Жади платок и поцеловал ее.

— Я думала, ты меня разлюбил и отказался от меня, — прошепталаона.

— Я никогда не откажусь от тебя, никогда, — он нежно смотрелна свою возлюбленную.

— Я боялась, что дядя все узнает... Тогда он убьет тебя, даи меня тоже... — вновьвспомнила  свои прежние тревоги девушка. тожезабеспокоился, тем более что дядя Али и говорил с ним исключительно о смерти.

Видно, неслучайно, И Лукас предложил Жади сбежатьнемедленно. Но она отказалась.

У нас все получится, — успокаивала она Лу­каса, обнимая, — унас все получится и без вся­кого побега. Все предначертано — ты предназна­ченмне судьбой, а я тебе. Ничто не может изме­нить написанное на роду и никто.Жади поцеловала его.

— Не понимаю, что может получиться, если нам не удастсябежать? — недоумевал Лукас.

— Теперь нас никто никогда не разлучит! Если нам сужденоумереть из-за любви, мы умрем вме­сте! — упрямо твердила Жади, как безумная. —

Умрем вместе! — она сжала тонкими пальцами лицо любимого, ипо ее щекам потекли слезы...

Жади решилась на крайний шаг... Испытать любовь — а потом иумереть не страшно...

Солнце медленно клонилось к закату. Юные и дерзкие любовникивозвращались домой. Жади бежала впереди, Лукас шагал метрах в трех от нее.Довольная и счастливая, она все время оглядыва­лась на него...

— Будет еще красивей на ее теле! Я всю ее по­крою золотом,она будет самой роскошной жен­щиной в Марокко, - говорил Сайд брату, пока­зываяшикарное ожерелье, купленное специально для Жади.