Короче: Очень короткая проза - Линор Горалик

* * *

– …у нас семейная традиция – совершать идиотские поступки безо вской пользы для себя. Например, мой дедушка был первым цыганом в истории, разбившимся при аварии самолета.

* * *

Тигре

– …еще у нас в палате происходят интересные классовые сцены. Ну, например, тут лежит с нами девочка, такая позитивненькая, с вот эдаким фингалом под глазом. И вот она садится каждый день и полчаса красит ресницы.

Слой за слоем, красит-красит, красит-красит, накрашивает такие большииие, большие-пребольшие. Потом еще красной прямо помадой рот делает себе – и идет на лавочку курить. С фингалом и ресницами. И так каждый день. Вчера я спускаюсь – вроде кто пришел проведать, – она сидит, качает шлепанцем. Говорит мне: «Ну как, красивая я?» А я себе думаю: «Ага, аж как продавщица из магазина». Ну, не сказала, конечно. Прошла три шага, что-то такое вертится в голове – и тут – бац! – вспомнила: черт, а она же и есть продавщица из магазина. Еще бабка с нами лежит, говорит – таблетки нам дают дешевые, горькие, наверное, из полыни.

* * *

– …потому что все это – цепь непростительных преступлений друг перед другом.

Глухонемая девочка лет восьми, болтающая всеми пальцами сама с собой на ступеньках эскалатора.

* * *

Огромный, бородатый, многовласый байкер в цепях и коже, покупающий в супермаркете «Вискас для котят», два йогурта и цветастую бутылку детского «шампанского».

* * *

Старый бомж в переходе, ломко поющий «Ну-ка, солнце, ярче брызни!» и торопливые люди лет тридцати, кладущие в протянутую руку по десятке.

* * *

Беременная женщина с эмалированной мисочкой в руке, тяжело пересекающая пустой приморский двор навстречу беременной кошке.

* * *

Песенка на вьетнамском, доносящаяся из кабинки туалета в детской районной поликлинике.

* * *

Несколько мужчин в деловых костюмах, стоящие посреди Тверской над трупом собаки.

* * *

Школьная тетрадь с изображением двух целующихся арбузов и надписью «У них есть уши, но не слышат».

* * *

Проросшая палка, торчащая из руин муравейника.

* * *

Немолодая женщина в позднем вагоне метро, вдруг громко говорящая никому: «Просто с нами уже все ясно».

* * *

Толстая девочка в ресторане, выедающая из диетического салата сыр и сухарики.

* * *

Муха, вылетающая из кармана бредущего по вагону инвалида, когда в карман бросают мелкую монету.

* * *

Вороны над тушей, оставленной на тележке у рынка. Двое клюют, один кружит.

* * *

Синий игрушечный пистолет за поясом у бомжа.

* * *

Женщина с подбитым, почти полностью затекшим глазом, тщательно подкрашивающая губы за столиком кофейни.

* * *

Человек лет сорока, нехорошего вида, медленно плетущийся за испуганно оглядывающейся девочкой лет двенадцати, монотонно приговaривая: «…будь моей доченькой, будь моей доченькой, будь моей доченькой…»

* * *

Солдатик, кричащий приземистой тетке в берете посреди станции «Маяковская»: «…муж – офицер? А я тебе говорю, раз офицер – значит, скотина! Вы говорите, он вас не бьет, – а я говорю, бьет! И детей ваших бьет, только вы не знаете!»

* * *

Надпись «Христос Воскреснет!» на лежащей в луже oткрытке с пасхальным зайцем.

* * *

Старый бомж, кормящий коркой огромную стаю голубей, и женщина с пакетами, замедляющая шаг и проходящая сквозь место действия на цыпочках, чтобы никого не вспугнуть.

* * *

Женщина лет тридцати пяти с сильно торчащими зубами; на мохеровом белом свитере, чуть повыше левой груди, виднеется небольшое темное пятнышко, которое она время от времени судорожно пытается скрыть, прилизывая ворс в нужную сторону; она улыбается, не разжимая губ; ее кавалер, очень импозантный, с наголо выбритой головой и лицом раскаявшегося пирата, произносящий в темпе рэпа: «Ил-восемнадцать – я летал, миг-двадцать девять – летал, су-тридцать-эм-ка-эм – летал, падал, ми-восемь – летал, ка-пятьдесят – летал, су – двадцать семь – летал, падал, а-пятьдесят – летал, падал, ту-девяносто-пять – летал, миг-тридцать-один – летал…» При каждом «падал» он резко наклоняется к ней и притоптывает ногой, столик вздрагивает, она нервным движением пальцев заглаживает ворс.

* * *

Две немолодых дамы на рижской улице, исполняющие «Que sera, sera» на народных инструментах – одном щипковом и одном духовом.

* * *

Человек, читающий в метро газету «За рулем».

* * *

Две девочки, делающие покупки в магазине аксессуаров; одна примеряет пояс с блестяшками, вторая дает советы и вносит поправки. Первая вдруг застывает, смотрит на подругу стеклянными глазами и отчетливо говорит: «У меня чувство, что вот прямо сейчас я просто трачу время моей жизни».

* * *

Дональд Дак, произносящий в русской озвучке фразу: «Уважаемый суд! Подсудимый Дак совершил надцатого мартобря…»

* * *

Мужчина лет тридцати пяти, пригласивший пожилых родителей, очень простых, в японский ресторан. Он учит их есть палочками, потом – курить кальян. «Нет, нет, ты рот не закрывай до конца!» Маме, наконец, удается выпустить дым через нос. Хохочут и фотографируются. Отец подливает им сакэ, сын отмахивается, мама пьет маленькими глоточками.

* * *

Пара лет тридцати пяти, сидящая за двумя компьютерами в интернет-кафе. Он клепает какой-то документ, она роется в сети. Говорит ему: «Вот смотри гороскоп – сегодня для этого хороший день и завтра хороший день, говорят – вырастет гений…» Он: «Слушай, ну мы же договорились, что не в этом году».

* * *

Группа американских туристов, глазеющая на Кремль; дама, закидывающая голову и говорящая, прищурясь: «It looks nice».

* * *

Взрослые люди, расхаживающие в костюмах диснеевских героев у памятника Жукову и фотографирующиеся с детьми за небольшую мзду; заяц Багс Банни, сидящий на парапете: подмышкой – огромная поролоновая морковь, в свободной руке – бутылка с пивом; девочка лет шести, сидящая рядом с ним, беседуя и болтая ногами.

* * *

Приоткрытая дверь служебного помещения в дорогом ресторане; шкафчики для хранения вещей персонала, помеченные вместо имен детскими переводными картинками.

* * *

Старик в синем пиджаке с орденскими планками, спрашивающий в киоске газету «Советская Россия».

* * *

Немолодой человек, поджидающий кого-то у входа в метро; большая грязная собака, внимательно смотрящая внутрь сквозь стеклянную дверь. Человек, поразмыслив, отворяет дверь, собака входит, осматривается, разворачивается и смотрит наружу, человек снова отворяет дверь, собака выходит, смотрит на человека, потом с тоской на дверь, человек со вздохом снова открывает дверь, собака входит, начинает озираться, человек становится поближе к двери, чтобы было удобнее.