Малефисента. Сердце вересковых топей - Холли Блэк

Малефисента широко улыбнулась ему, явно забавляясь всем происходящим.

– Прелестное выражение, надо будет запомнить, – сказала она. – А теперь запомни ты: посмеешь своими сказками снова огорчить меня – и я просто не знаю, что с тобой сделаю. Во всяком случае, котом ты больше не будешь – разве что какой-нибудь рыбой или улиткой...

– Нет-нет, не волнуйтесь, теперь всё будет хорошо, – успокоила сказочника Аврора, присаживаясь рядом с ним на корточки. – Фея просто пошутила. – Она сняла с руки тяжёлое золотое кольцо с крупной жемчужиной и протянула его сказочнику. – Вот, возьмите за свои страдания.

– Ну да... Пошутила... Типа того, – обиженно пробормотала Малефисента.

– Позвольте, я покажу ему, как выйти с вересковых топей, – предложил Диаваль и, не дожидаясь ответа, обхватил сказочника за плечи и потащил его за собой. Сказочник уходить не желал, пытался вырваться.

– Пойдёмте, пойдёмте, – уговаривал его Диаваль. – По дороге поговорим о превращениях. Ведь на свете так мало людей, кто по-настоящему мог бы понять наши с вами проблемы...

Малефисента долго провожала их взглядом, затем повернулась к Авроре:

– Теперь ты довольна?

– Да, – кивнула Аврора и прижалась головой к плечу своей крёстной.

Фея рассеянно погладила золотистые волосы королевы, и Аврора спросила, вздохнув:

– Как ты думаешь, я была бы намного хуже, если бы выросла во дворце? Я бы тоже ненавидела фей?

– Я думаю, что ты родилась на свет с добрым сердцем, – ответила Малефисента. - И сделать тебя другой не смог бы ни один дворец.

– Ну, может, тогда боялась бы их? – вспомнила Аврора про девушек – своих ровесниц, которых она видела среди горожан и фермеров.

– Ты никогда ничего не боялась. Даже того, чего следовало бы опасаться. – Услышав эти слова, Аврора горделиво улыбнулась, а её крёстная добавила: – Пойдём поедим вместе.

Они уселись в столовой увитого вьющимся плющом дворца за стол, сделанный из древесного ствола и уставленный вылепленными из чёрной глины тарелками с горой горячих медовых лепёшек и варёными гусиными яйцами. Тут же стояли кувшинчики со сливками (Аврора очень надеялась, что эти сливки не были украдены у людей.)

Наевшись, Аврора откинулась на подушки из мха и уставилась на звёзды, сверкающие в просветах между листьями плюща.

– Тебе в этом дворце должно понравиться, – сказала Малефисента, приподняв одну бровь. – Хотя бы немного.

– Мне здесь очень нравится, – ответила Аврора, сладко потягиваясь. – Я уже люблю дворец, который ты для меня сделала.

Казалось, всё между ними стало как встарь, когда Аврора ещё не знала, чья она дочь, и что её отец сделал с Малефисентой, и что Малефисента сделала с ней, с Авророй.

Она взглянула на свою крёстную, сидевшую напротив и тоже откинувшуюся на подушки. С крыльями Малефисента выглядела совершенно иначе, чем прежде. Теперь она стала массивнее, но при этом казалась необычайно лёгкой. Раньше Аврора даже и не подозревала, насколько тяжело было Малефисенте, когда она была вынуждена ходить по земле как все. Как Аврора.

Да, много было всего, о чём она и не догадывалась.

О том, например, каково было для Малефисенты так безрассудно влюбиться в Стефана и быть так жестоко обманутой им. Каково было отомстить ему. Каково ей сейчас вновь настолько поверить в людей, чтобы заключить с ними мирный договор.

Аврора вспомнила о своей встрече с горожанами и фермерами сегодня утром и о странном выражении, которое она заметила на лице Филиппа. Между прочим, сегодня они договаривались прогуляться с ним по саду, но Филипп так и не появился за целый день – испарился куда-то. Исчез. Если честно, то эта мысль тревожила Аврору сильнее всего. Конечно, ей хотелось поговорить об этом с Малефисентой – но зачем, если она заранее знала, каким будет ответ крёстной.

«Насади его сердце на вертел. Хорошенько прожарь со всех сторон. А потом выброси его».

– Хочешь, я постелю тебе постель как раньше, когда ты была ещё маленькой, моя золотая козявочка? – спросила Малефисента.

– Да, – улыбнулась Аврора, услышав своё детское прозвище.

Ей было очень приятно побыть вдали от замка в Персифоресте, от дыма и железа, отдохнуть от ощущения, что кто-то постоянно старается загнать тебя в угол.

Когда Аврора была маленькой, она спала в подвешенном к веткам огромного дерева гамаке, сплетённом из паутины. Но сегодня её уедала роскошная кровать во дворце с увитыми зеленью стенами.

И Аврора с радостью забралась в неё, под целую гору набитых пухом одуванчиков одеял – невероятно тёплых и лёгких.

Но спустя несколько часов, когда Малефисента, по-птичьи плотно обхватив себя крыльями, дремала на диване, Аврора всё ещё не спала – лежала в темноте с открытыми глазами.

Она много раз пыталась заставить себя уснуть, отдохнуть, но стоило ей закрыть глаза, как они тут же открывались вновь, а всё её тело вздрагивало от какой-то необъяснимой тревоги. После нескольких попыток сердце Авроры бешено забилось, и она поняла, что уснуть ей сегодня уже не удастся. А если при этом не скрыть охватившую её тревогу, то это заметит и Малефисента. Заметит – и будет ужасно себя чувствовать, а этого Авроре хотелось меньше всего.

Стараясь не шуметь, она соскользнула с кровати. Искать туфли Аврора не стала, накидывать на себя что-нибудь из верхней одежды тоже. Быстро спустившись по лестнице, она вышла из дворца. Мох под её босыми ногами был мягким, прохладным и слегка влажным. Дул лёгкий тёплый ветерок. Аврора не спеша пошла вперёд. Под водой, отражая лунный свет, искрами сверкали, переливались камни. На берегу Аврора заметила уоллербогов, они мирно посапывали, зарывшись в груды листьев.

Незаметно для себя Аврора подошла к тому месту, где когда-то проходила граница между вересковыми топями и землями людей. Здесь она услышала звук – слишком громкий для опоссума, но слишком осторожный для медведя. Сначала Аврора подумала, что это олень пришёл сюда пощипать молодых листочков. А к тому моменту, когда она поняла, что это не олень, а человек, уйти незамеченной было уже поздно.

Глава 15

Малефисента не поняла, что именно разбудило её. Она повернулась набок на своём диване, чтобы машинально взглянуть, как там Аврора.

Девушки в кровати не было.

Вышитые одеяла откинуты в сторону, одно из них свисает до пола – похоже, что его нетерпеливо сбросили с себя ногой. Малефисента села и осмотрелась вокруг. За окном, роняя серебристые листья, качались на ветру деревья.

Малефисента покинула дворец и шла до тех пор, пока не наткнулась наконец на отпечатки босых ног на влажном мху. Судя по ним, Аврора шла спокойно, никуда не торопясь, а значит в любую минуту могла возвратиться.

Но прошла минута, и вторая, и третья, и Малефисента начала волноваться. Она двинулась по цепочке этих следов, и чем дальше шла, тем сильнее её охватывала тревога.