Все, в чем он нуждается (ЛП) - Оливия Торн

— Лили, ты знаешь кто такой Никола Тесла?

Если вы помешаны на науке, вы должны знать, кто такой Никола Тесла. Это всё равно, что знать, кто такой Джеймс Тиберий Кирк, или кем стал Энакин Скайуокер.

— Американский изобретатель сербского происхождения, живший в начале двадцатого века, — ответила я. — Настоящий гений. Какое отношение он имеет к нашему разговору?

— Тесла, возможно, был величайшим неоцененным изобретателем в истории науки. Томас Эдисон нанял его, чтобы починить электрические генераторы постоянного тока, а затем кинул его с премией за работу. Тесла взял и, по сути, изобрел переменный ток, и Эдисон попытался пустить в ход все средства, чтобы остановить его. Когда Маркони изобрел радио, он использовал более десятка патентов, впервые зарегистрированных Теслой. В 1917 году у него появилась идея для радара, но в то время во главе департамента научных исследований ВМС США стоял Эдисон и он отклонил ее, потому что ненавидел Теслу. Так что фактически радар был изобретён лишь в 1935 году кем-то другим. И он изобрел вещи, в которых мы и по сей день все еще не разобрались и до сих пор не можем воспроизвести, например, беспроводная передача электричества или извлечение его из атмосферы. Тесла собирался бесплатно раздавать его по всей планете, но, когда инвестор Теслы понял, что не сможет контролировать этот процесс или взимать плату с людей за электричество, он прекратил финансирование, и башню снесли.

— Я все это знаю, — сказала я.

Коннор пристально посмотрел на меня.

— Ну… я знаю кое-что из этого, — проворчала я. — Как это связано с тобой? Хочешь сказать, ты современный Никола Тесла?

— Нет. Вовсе нет. Но я бизнесмен, и у меня есть возможность помочь современным Тесла. Только представь, если бы тот инвестор не уничтожил башню. Каким бы сейчас был наш мир?

— Другим, — согласилась я.

— Совершенно другим, — произнес Коннор. — Но мой отец? Он как тот инвестор, который снес башню. Он похож на Эдисона. Ну… если бы Эдисон никогда не прославился своими изобретениями. Эдисону возможно и приписывают изобретение лампочки, но он этого не делал. Он продавал лампочки. Эдисон заплатил лаборатории техников, чтобы те улучшили существующую конструкцию, созданную кем-то другим, для производства ее в промышленных масштабах. Вот кто такой Эдисон — и мой отец — в двух словах.

— Эдисон был гением, — возразила я.

— Да, был. Но его основным талантом было умение вести бизнес и рекламировать себя. Посмотри, что он сделал с Теслой: обманул, оклеветал его, сопротивлялся внедрению некоторых из потенциально самых больших достижений 20-го века, потому что Эдисон хотел денег, славы и власти, и он не мог вынести, что кто-то другой утрет ему нос. Мой отец такой же. Черт, почти каждый руководитель любой крупной корпорации, контролирующей рычаги правления миром, такой. Они инвестируют в существующее положение вещей и сделают все возможное, чтобы защитить его, даже если это означает препятствие прогрессу, который может принести пользу всему человечеству. Они убеждают себя, что все новое — это просто бредовые идеи, кратковременное увлечение. Но даже если бы им были представлены неоспоримые доказательства, им было бы все равно. Они принимают решения в угоду себе и своим богатым дружкам. Им наплевать на то, что будет, кроме тех случаев, когда они могут набить свои карманы сразу или получить прибыль от своих вложений в самом обозримом будущем. И если они понимают, что технология работает, но видят в ней угрозу, тогда они активно саботируют ее развитие. Только когда джинн выпущен из бутылки, и встает выбор: пан или пропал, тогда они, наконец, подпишутся на это. Но до этого момента они будут бороться не на жизнь на смерть против прогресса, потому что все, что их волнует — это всемогущий доллар. По их мнению, пять центов в руке лучше, чем десять возможных долларов в каком-то далеком, недоказанном будущем. Каким бы удивительным ни было это будущее.

Коннор отошел от меня и начал ходить туда-сюда как сумасшедший дирижер перед каким-то невидимым оркестром в темноте.

— Я не хочу быть таким. Я хочу быть тем, кто меняет мир к лучшему. И, если я не могу им стать, тогда я хочу помочь тому, кто изменит мир к лучшему. Я хочу быть человеком, который дает гениям возможность изменять мир. Я хочу быть человеком, который помогает сделать мир лучше, который открывает для человечества будущее. Потому что именно в этом я хорош — в уловках. В убеждении. В политике выкручивания рук. Борьба за власть происходит за кулисами. Я могу сделать это для людей, которые не могут сделать это сами. Мечтатели, ученые — современные Николы Теслы.

Я хотела ему верить. Я никогда не видела его настолько поглощённым страстью (ну…по крайней мере одетым).

Определённо его сильно волновал этот вопрос

Но я не была полностью убеждена.

— И, если в процессе ты уничтожишь своего отца, тем лучше, я правильно понимаю? — спросила я, скрестив руки на груди.

— Если я действительно хочу делать то, о чем говорю, мне придется убрать с дороги своего отца и любого другого руководителя, подобного ему, которые хотят сохранить мир таким, какой он есть, независимо от того, сколько людей заболевают из-за этого, независимо от того, сколько бедных людей страдают, независимо от того, сколько пали жертвами их действий. Потому что это статус-кво, и они сделают все, чтобы защитить существующее положение вещей. Хочешь изменить мир? Не природа твой враг. Не медленная волна научных открытий твой враг. Твои враги — это люди, которые контролируют ситуацию. Бюрократы… представители власти… мега-богачи… все, кто рискуют что-то потерять, если положение вещей изменится.

— Разве ты делаешь это не ради денег тоже?

— Да, но деньги лишь побочный продукт. Причина не в деньгах. Никогда не была и не будет. Основной причиной является игра. Вопреки всему, создать что-то прекрасное и замечательное как Дубай. Как ты думаешь, почему я занялся отелями в качестве хобби? Ради денег? Нет, черт побери. Я мог бы заработать в десять раз больше на разведке нефти. Я хотел создать что-то красивое, что и через сотню лет все еще будет считаться прекрасным и первоклассным.

Он подошел ко мне ближе, с каждым шагом его речь становилась все более вдохновенной.

— А теперь представь, что ты делаешь что-то, что останется на тысячу лет. Что-то, что принесет пользу не только богатым, но и бедным людям на каждом континенте. Что-то, о чем в книгах по истории будет сказано, как о изменившем ход человеческой цивилизации. Я хочу быть