Метахак - Алексей В. Мошков

которого росли огромные деревья, дававшие густую тень. Кое-как привязав дракона, Бро со стоном кинулся в воду, даже не раздевшись.

Рия занялась завтраком. Лекс и Фэнгол, отхлебнув из походных фляжек, разлеглись на травке. Если забыть о цели похода, можно было легко представить, что все они совершают увеселительное путешествие, но забыть о цели было нельзя, и потому оставалось лишь наслаждаться каждым мгновением покоя… Однако покой длился недолго. Нибел, только что безмятежно барахтавшийся в озерной прохладе, вдруг пронзительно заверещал, забился, рванулся к берегу, но что-то удержало его и хуже того — потащило ко дну. Бро скрылся под водой, потом на миг показался над поверхностью и снова исчез.

Все это произошло так быстро, что наемник не успел проглотить пиво, которое только что отхлебнул. Фляжка полетела в траву, а ее владелец обрушился в воду, словно кусок скалы. В два шага Лекс достиг места, где скрылся под водой Бро. И в этот миг ноги воина обхватила тугая, скользкая петля и рванула его вперед и вниз. Подводная тварь была неимоверно сильна, но и наемник был не из слабаков. Он наклонился, нащупал то, что удерживало его, и дернул на себя. Тварь забилась, ослабила хватку, и на мгновение над бурлящей водой появилась бугристая голова с огромными глазами, которые походили на омерзительные бельма. В этот миг Лекс свободной рукой выхватил из заплечных ножен «Стрижа» и вонзил его острие в правое бельмо монстра.

Щупальца твари утратили силу и соскользнули с ног наемника. Не вынимая клинка из ее глаза, он налег на рукоять, покуда острие не воткнулось в дно взбаламученного озера. Добив чудовище, Лекс вернул «Стрижа» в ножны, подхватил всплывшее тело нибела и выбрался на берег. К несчастному Бро тут же кинулись Рия и Фэнгол. Неизвестно, что оказало наибольшее воздействие — чародейство или навыки целительства, но через несколько мгновений нибел закашлялся, заперхал, выпустил фонтанчик мутной воды и задышал. Наемник перенес его в тень, положил на попону и твердо сказал:

— Все! С этой минуты никто не лезет ни в воду, ни в кусты, ни даже в крысиную нору, покуда я не буду убежден, что там не сидит какая-нибудь тварь! Всем понятно?

Удрученные спутники послушно кивнули. А несостоявшийся утопленник пробормотал:

— Глупый Бро теперь никогда не полезет в воду без разрешения…

— Это моя вина, — смягчился Лекс. — Нападение шипохвостика было первым намеком, а ему не внял.

— Намеком на что? — осведомился Фэнгол.

— На то, глубокоуважаемый чародей, что ваши любимые эманации зла, которые источает Великая Грибница, уже вовсю проникают сюда.

— Что это значит? — спросила Рия.

— Это значит, дорогая королева, что чем ближе мы будем к Грибнице, тем больше нам будет попадаться самой разной дряни, — ответил волшебник.

— Вот именно! — подтвердил наемник. — Так что давайте перекусим и в путь. И держите ухо востро!

Призыв оказался не напрасным. Едва они покинули негостеприимный берег, как на них обрушилась туча железного гнуса. Каждая кусачая тварюшка обладала жалом, которое было тоньше ворсинки на брюшке лжемухи, но твердостью и остротой могло поспорить со швейной иглой. Если бы не мгновенная реакция Лекса, и он, и его спутники, и шестиног, и оба сломула попросту истекли бы кровью. Уцелел бы один дракон, чешуя которого обладала алмазной твердостью. Вот на него-то и положился наемник. Сдернув с кресла-седла дриаду и знаком велев чародею спрыгнуть на землю, он проорал:

— Огонь!

Напуганный озерным происшествием Бро был теперь начеку. Как заправский погонщик, он прыгнул на спину Чистоплюя и натянул поводья что есть сил. Взнузданный дракон задрал голову, раскрыл пасть и выдохнул длинный язык пламени, в котором железный гнус мгновенно превратился в пепел. Все это произошло так быстро, что вьючные животные даже испугаться не успели. Сломулы, правда, особой сообразительностью не отличались, но шестиногий конь нападение гнуса, конечно, заметил, и лишь выучка не позволила ему дрогнуть перед опасностью.

— Молодчина, Бро! — похвалил Лекс начинающего погонщика. — Так держать! Теперь я вижу, что ты не напрасно пропадал в Драконьих стойлах.

Нибел мгновенно приободрился и посмотрел на чародея и девушку свысока, хотя при его росте сделать это было нелегко.

— Предусмотрительный Бро отработал этот прием особенно тщательно! — похвастал он. — Он знал, что сей навык нам обязательно пригодится…

— Придется на всякий случай надеть доспехи, — сказал наемник, проигнорировав бахвальство спутника. — И позаботиться о защите лица и рук.

— Эти доспехи… — простонала Рия. — Они такие тяжелые…

— Придется привыкать, королева, — откликнулся Лекс. — Боюсь, нам теперь долго нельзя будет снимать их.

Других возражений не последовало. Путешественники облачились в доспехи и шлемы. Натянули перчатки. А из кисеи, приобретенной для дриады, сделали противомоскитные сетки. Теперь они больше походили на военный отряд, чем на странствующих бездельников, и до самой темноты ехали, озираясь на каждом шагу.

Уровень восьмой

Великая Грибница не имела четкой границы. Она начиналась исподволь. Неопытный взгляд и вовсе не видел никакой разницы между той местностью, которую путешественники только что миновали, и той, что окружала их теперь. Пожалуй, лишь наемник стал замечать, что сырости в воздухе прибавилось, и это была особая, грибная сырость: потягивало лесной прелью, хотя окрест по-прежнему простиралась каменистая равнина. На третий день после выезда из Драконьего рынка на горизонте показалась громадная слоистая неподвижная сизо-серая туча. И чем ближе подъезжали к ней путники, тем шире и выше она становилась.

Несколько раз на отряд нападали разрозненные стайки псоглавцев. Лекс почти не вмешивался, позволяя своим спутникам самим расправляться с хищниками, считая это куда лучшей тренировкой, нежели отсекание голов соломенным чучелам. Тем более что, обратив в бегство этих свирепых тварей, нибел, чародей и даже печальная дриада заметно приободрились. Теперь у наемника появилась надежда, что они выдержат все тяготы перехода через Грибницу, признаки которой были все отчетливее: то справа, то слева поблескивали шляпки грибов, которые с каждой милей становились выше и выше.

Утром четвертого дня путешественники вступили под сень исполинских грибов. Их серые, покрытые слизью шляпки заслоняли солнце, отчего внизу царил полумрак. Копыта животных, ступни двуногих и чешуйчатые лапы дракона то и дело оскальзывались в мелкой грибной поросли. Запах лесной прели сгустился настолько, что казалось, его можно нарезать ломтями. Лекс велел своим спутникам быть бдительными. Великая Грибница только казалась необитаемой. На самом деле за маленьким отрядом уже наблюдали тысячи глаз, оценивая потенциальную добычу с точки зрения ее способности к сопротивлению.

Конечно, Грибница не только наблюдала, но и пробовала отчаянных путников на зубок. Первого удушника наемник сбросил с себя под копыта Вислобрюха уже через полчаса