Утро в Нормандии - Кристин Лестер

А вот Жана она не помнила. То есть был у них разговор или нет, она не знала. Вот так, вчера еще что-то смутно представляла, а сегодня – нет. Но, бог ты мой, надо же было так напиться! Она и в юные-то годы, когда любила пошалить в компании хулиганистых одноклассников, такого себе не позволяла!

Проснувшись утром, вполне придя в себя и больше не чувствуя слабости, Кейт сидела на кровати, схватившись за голову руками, и раскачивалась из стороны в сторону от ужаса перед собственными подвигами. В таком виде ее застала старуха.

– Что с тобой? – Ее голос был встревожен и участлив.

– Я вспомнила, как попала сюда.

– А! – Старуха с облегчением вздохнула. – Голова не кружится?

– Нет. Только очень стыдно.

– Значит, выздоровела.

– А что у меня было?

– Какая разница? В больнице ты провалялась бы с таким не меньше двух недель.

– А почему у вас… четыре дня?

– Четвертый пошел. Это все лекарство, которое ты не хотела пить.

– А как оно называется?

– Это мой собственный рецепт. Ты все равно не сделаешь. – Старуха постоянно улыбалась всезнающей снисходительной улыбкой.

– Как я могу вас отблагодарить?

– Никак.

– А что мне делать? Мне нужно идти.

– Посиди до вечера. Мой внук тебя отвезет на машине, куда скажешь.

– У вас есть машина?

– Есть. Тебе ведь отец велел не приходить до вечера?

– А откуда вы…

Старуха опять показала свои зубы в улыбке:

– Да я не подслушивала, просто динамик в трубке очень сильный, а твой отец громко ругался.

Кейт ухмыльнулась, уже не удивляясь познаниям этой глубокой старухи. Казалось, та сочетала в себе мудрость своих предков и абсолютно современные навыки обращения с техникой. Кейт уже готова была, выйдя наконец-то из этой комнаты, увидеть компьютер с Интернетом.

Все утро она сидела, согнувшись, горестно подперев голову руками и поставив локти на колени. Волосы висели сосульками, кожа на голове чесалась.

– Я вся грязная! – с отвращением оглядев себя, проговорила Кейт. – Где у вас ванная?

– Нигде.

– Как это?

– В моем доме нет ванной. Хочешь, подожди до вечера – сходишь к моему внуку, там другой дом.

Вот тебе и набедренные повязки с луками и стрелами! Кейт взмолилась:

– Я могу хотя бы выйти из этой комнаты? Иначе – с ума сойду!

– Можешь, можешь. – Старуха тихо засмеялась. – Теперь уже не сойдешь.

– Почему вы так уверены? – спросила Кейт скорее из вежливости, потому что за цветастым ковром ее ждало разочарование: еще одна точно такая же комната, а за ней – третья.

– Потому что знаю.

Против такого ей нечего было возразить, и она поспешила в единственно возможный выход – дверной проем с еще одним ковром. И – о чудо! Наконец-то ее встретили свежий воздух и солнце.

Стоял прохладный зимний день. Не больше плюс десяти. Кейт накинула свою куртку на плечи и несколько минут дышала, закрыв глаза и подставив лицо косым солнечным лучам.

– Твоя голова похожа на солнце и на нашу землю. Это очень красиво!

Старуха улыбалась, глядя, как солнце играет в волосах Кейт. На улице индианка выглядела значительно моложе – лет на семьдесят пять. Кейт умиротворяло присутствие этой женщины, умиротворяла тишина вокруг, нарушаемая только редким движением грузовиков по дороге. Да, что бы там ни было, хорошие получились каникулы…

Но нужно ехать в Париж. Бернар там, наверное, на стенки лезет. Вечно она пропадает, только иногда предупреждает его, а иногда – нет. Кейт похлопала по карманам в поисках зажигалки, потому что ее снова потянуло курить. И вдруг замерла с правой рукой, опущенной во внутренний карман. Она даже нахмурилась, боясь верить своим ощущениям: неужели такие чудеса бывают? В этой куртке она прилетела, и вечером, когда уезжала кататься на мотоцикле, забыла выложить из карманов содержимое. Теперь одежда, конечно, в ужасном состоянии, но паспорт и все документы, по которым она может вернуться в Париж, – у нее с собой! Кейт, повизгивая, запрыгала на месте:

– Как хорошо, что я такая разгильдяйка!

А с другой стороны: ведь она миллион раз могла потерять документы, просто выронить… или ее могли обокрасть. И на восстановление ушел бы не один месяц! Вот это – настоящее везение, подумала она и поспешно зашарила по карманам, в поисках еще чего-нибудь неожиданно-приятного, например, денег… А вот их не было совсем. Ни единого цента! Кейт тяжко вздохнула: без денег билетов в аэропорту не выдают.

Несколько минут она озадаченно нарезала круги вокруг лабиринтообразного дома старухи, размышляя над дилеммой: съездить к отцу, рискуя попасться шерифу в лапы, или нет? Если она не поедет, может, он отстанет от папы со временем. Она совершеннолетняя, значит, родители не должны за нее отвечать. В кафе штраф заплачен, а со Стенингом отец сам разберется, они старые приятели. Все может быть очень гладко, если… если этот педантичный придурок не сцапает ее под залог за мелкое хулиганство. А может, и не мелкое? Там много статей можно приписать… Да, но где взять денег? Можно попросить папу приехать в аэропорт, но ей не хотелось делать крюк: до Остина отсюда ближе. Нет, ее родные – совсем никудышные конспираторы, с ними можно напороться…

Кейт было не внове скрываться из-за своих проделок, только раньше пострадавшими были всего лишь родители друзей или соседи, в крайнем случае – директор школы. Но полиция… Нет, такого не было. Кейт вздохнула, в пятый раз завернув за угол какой-то пристройки, из трубы которой валил черный дым, а из приоткрытой двери пахло чем-то вкусным. Она расхаживала вокруг дома, заставляя тело и мозг работать. Похоже, Техас влияет на нее. Она вспомнила себя в Париже и представила, какая она сейчас. Ей даже дурно стало: надо же было такую очаровательную девочку снова превратить в хулиганку…

– Сядь.

Старуха всегда появлялась внезапно, и Кейт вздрогнула, но повиновалась.

– Что тебе душу тянет? Деньги? Я тебе их дам.

– Да что вы! – Кейт округлила глаза: такой доброты она уже не ожидала, наверное, ни от кого на свете. Просто не верила, что это бывает. – Вы и так спасли мне жизнь, подарили здоровье, а теперь еще и денег предлагаете. Нет. Я не могу взять у вас.

– Ты боишься шерифа?

– Вообще-то… да. – Кейт давно догадалась, что от этой старухи невозможно спрятать мысли, даже если надеть капюшон.

– Правильно.

– Почему?

– У тебя могут быть проблемы.

– Что же мне делать? – Она совсем растерялась.

– Возьми денег. Я назову тебе номер моего счета, потом вернешь.