Черный Василек. Наекаэль - Никита Воробьев

уж, судя по реакции ты насквозь пропитан магией. Ты человек вообще? — Вэлдрин невозмутимо кивнул. — Ладно еще тот, что перед тобой был, но это уже вообще ни в какие ворота. — Вэлдрин молчал.

— Все, успокойся. — Сказал его напарник. — Действуем по инструкции. Скажи, к какой урне тебя б-больше тянет? — Обратился он к вору.

— Не знаю, — пожал плечами он, — в каждой что-то есть, я прав?

— В каждой? — Мужчина постарался взять себя в руки. — В каждой, значит пойдешь в универсальный. Сейчас выйдешь из шатра и скажешь, что поступил на факультет иллюзий, понял? — Вор утвердительно кивнул.

— Тогда выметайся отсюда, и никогда, слышишь, никогда не открывай такие урны. — Чуть не сорвавшись на крик добавил мужчина. — Ты понял меня? — Вор промолчал.

С каменным лицом Вэлдрин поднялся со стула и зашагал к другой стороне помещения. Прошипев что-то под нос, мужчины покрутили урны и духи стали отцепляться и возвращаться назад.

«Печальное зрелище», — подумал он: «прекрасные творения природы на службе людской прихоти». Пообещав себе при любой возможность освободить маленьких друзей, он двинулся дальше. «Так значит на Генрика они среагировали похожим образом. Любопытно», — думал он, выходя на свет.

Глава 4. Маски

Архимаг

В просторном помещении, среди прочных каменных стен, заставленных высокими полками, на которых книги перемежались склянками загадочного содержания и вязанками таинственных растений, за широким массивным столом, заставленным кипами бумаг, сидела, и напряженно водила пером седовласая женщина. Архимаг внутренне усмехнулся: какие бы силы демоны не давали человеку в обмен на душу, было бы абсурдно надеяться получить бессмертие, ведь тогда они бы не смогли насладиться платой. Марна чувствовала, что ей осталось не много, судя по усердию, с которым она вгрызалась в работу. Волшебник понимал желание оставить в мире как можно больший след, ему даже было жаль коллегу (в некотором смысле), но ее мечта всегда казалась ему слишком… приземленной. Учить кого-то сокровенным знаниям, постичь которые в высшей мере способен лишь самый непревзойденный ум: как не пытался, он не мог понять, что толкало ее к этому. Слабые и не готовые к суровой реальности колдуны и колдуньи на его взгляд были обречены всю свою жизнь прятаться, вжимаясь в стенные щели и задыхаясь от вони сточных канав, чтобы не превратиться в топливо для костров инквизиции. Чудо волшебства в случае слабых духом грозило стать смертельным проклятием для покинувших тепличные условия замка выпускников. «С другой стороны», — думал он: «пусть занимается чем угодно, раз это доставляет ей удовольствие. Для стариков типична любовь к возне с мелюзгой».

— Ну? — Устав ждать, задала наводящий вопрос Марна, не отрываясь от заполнения пергамента. — Хватит меня рассматривать, от твоего сочувствующего взгляда меня мутит. — Она поставила перо в подставку и подняла на него усталый въедливый взгляд. — Эх, многое бы я отдала, чтобы поменяться с тобой местами, и глазеть на тебя такими глазами.

— Глупо вас в этом упрекать. — Улыбнулся Архимаг. — Думаю в этом и состоит ваша проблема: вечно отдаете вместо того, чтобы взять принадлежащее по праву великого ума. Может вы себя недооцениваете, или это что-то, заложенное в природе?

— Хватит язвить, Завулон, прояви уважение. — Прищурившись произнесла она. — Даже на смертном одре у меня останется достаточно гордости чтобы плеваться ядом от твоих комплиментов. — Последняя часть фразы отдалась инфернальным отзвуком, а глаза собеседницы раскрасились всполохами алого.

— Прошу прощения, если имел неосторожность вас оскорбить. — Сказал волшебник с иронией. — Я ни в коей мере не хочу принижать ваших достижений, просто считаю, что вы способны на много большее. — Завулон откашлялся. — Что ж, переходя к делу, вам уже доставляли сообщение о прошедших испытаниях?

— Анка поразила всех своими способностями? — Спросила она, переложив на рабочее место новый лист, и пробегая его глазами.

— Можно и так сказать, — ухмыльнулся он, — но, полагаю, не совсем в том смысле, в котором вам бы хотелось.

— Мм? — Марну раздражала любовь собеседника к смакованию растянутых предисловий.

— Ваша внучка превратила один из наших фонарей в мышат. — Улыбнулся он.

— Спонтанная магия. — Произнесла Марна, почесывая подбородок. — Ничего удивительного. — Она пожала плечами, стремительно теряя интерес. — Кошмарная сила, способная ровнять с землей горы, и возводить города в пустыне щелчком пальцев. Полагаю, ее сразу определили в боевой?

— Не хочу показаться консерватором, — нарочито спокойно протянул Завулон, — но так как отдельных инструкций вы не давали, Анка проходила распределительный экзамен на общих условиях.

— И? — Нетерпеливо махнула рукой она.

— Иллюзии. — Усмехнулся волшебник.

— Шик. — Она разочарованно откинулась в просторном кресле. — Глупцы не разглядят бриллиант у себя под носом, если слегка смазать его глиной. — Женщина устало протерла виски пальцами. — Ладно, это все равно не имеет значения. Столь могучий потенциал раскроется вне зависимости от направления учебы. — Завулон согласно кивнул. — Что это еще не все? Поторопись, ты отвлекаешь меня от работы.

— Помните я говорил вам об Охотниках святой инквизиции? — Проговорил Завулон непривычно серьезно, но Марна все равно закатила глаза.

— Опять за старое? Черт возьми, как ты дожил до своих лет, если боишься каждого камня, который неровно лежит?

— Информация подтвердилась, Пламекрылая, к нам послали убийцу, и вас это должно беспокоить куда больше, чем меня. — Улыбка Завулона на мгновение стала демонической. — Понятное дело, что ни мне ни вам этот человек не угрожает, но безопасность учеников и родственницы находятся под вопросом.

— Правильно подметил, Завулон, человечишке меня не напугать. Крайне глупо в одиночку лезть во вражеское логово, надеясь остаться целым. — Марна задумалась. — Как поживает наш ручной песик? — Глядя в глаза архимагу спросила она. Тот непонимающе выгнул бровь. — Что Сареф? — Напрямую спросила ведьма.

— Восстанавливает силы. — Виновато улыбнулся Завулон. — Вампирша сильно потрепала его в последний раз, бедолага даже с постели сам встать не может, но, если станет достаточно жарко, я прерву его заслуженный отдых чего бы это ему ни стоило. — Несмотря на нейтральный тон, у ведьмы не оставалось сомнений в серьезности жестоких намерений архимага.

— К черту, — махнула рукой Марна, — Охотник не сможет прятаться вечно, и как только покажет себя, мы его прихлопнем. Жизнями пары учеников можно рискнуть ради того, чтобы преподать святошам урок, так я считаю. — В речи женщины прозвенела сталь. — Кстати, откуда ты столько знаешь про инквизиторов?

— Личные источники, — расплывчато улыбнулся архимаг, — без них я бы и правда не дожил до своих лет, несмотря на все подвластные мне силы. Вам бы тоже следовало обзавестись, такими одной мощи недостаточно, когда противостоишь такой махине, как церковь. — Марна фыркнула.

— Освободи меня от своих советов. Хочешь искать убийцу — развлекайся, ищи сколько влезет, а мне нужно работать.

— Не спешите. — Оборвал он,