Пепел на троне - Руслан Рустамович Бирюшев

достатке, и только. Больным нужно горячее питание. Мало дров. Ещё у нас снова забирали свежие трупы.

— Я займусь, — пообещала девушка. — Горячую еду вам обеспечат. И дрова.

— Ещё мы… очистили подвал. — Священник потянул себя за усы. — Окончательно.

Роза плотно сжала губы. В ранние дни работы госпиталя она сама поделила всех пациентов на четыре категории. Первая — пострадавшие от имперского оружия косвенно. Те, кто получил ожоги от пожаров или был истощён долгим бегством и голодом. Вторая — те, кого выброс сырой магии при взрыве лишь едва затронул. Третья — те, кто пострадал более серьёзно. И четвёртая — те, кто был к местам взрывов очень близко, и кого сырая магическая энергия пропитала насквозь. Пациенты первых двух категорий нуждались в простом лечении. Четвертая категория была обречена, но тем доставляла меньше всего проблем — этим людям требовалось лишь облегчить страдания. Судьба больных третьей категории была непредсказуема. Кто-то из них умирал. Кто-то поправлялся. Кто-то начинал превращаться в агрессивный ком слизи или рассыпался ядовитой пылью. Поэтому таких пациентов размещали в старом винном погребе храма, где были каменные стены и обитая железом дверь. Где постоянно дежурили солдаты с топорами, маг с огненным амулетом и священник, готовый принять исповедь либо прочесть отходную молитву в любой момент. Слова старика означали, что последний больной покинул это жуткое место — а новым взяться было пока неоткуда. Теперь в госпитале остались лишь те, кто пострадал от последствий огненной ночи, но не от неё самой.

— Я пройдусь по общим палатам, — решила ученица некромага. — Вы можете со мной не ходить, возвращайтесь к работе.

Час спустя она встретила Литэль и Минерву на том же крыльце. Однорукая эльфийка церемонно поклонилась юной волшебнице, та, страдая от эха чужой боли и собственной ломоты в висках, лишь кивнула в ответ. Сказала прямо, потому что на расшаркивания и предисловия сил не осталось:

— Леди-капитан, мне нужна ваша помощь. Вы говорили, что вполне оправились от ран.

— К вашим услугам. — Эльфийка поставила уши торчком. — Меня ещё не допускают к обучению рекрутов, и я схожу с ума от скуки.

— В седле удержитесь?

— Да.

— Соберите небольшой отряд — ровно чтобы обеспечить вашу безопасность. Отправляйтесь в места, где недавно был мятеж. — Роза сделала пространный жест рукой, будто указала направление — хотя она даже не знала, в какой стороне света находится взбунтовавшаяся деревня. — Донна Виттория решила не искать женщин и детей мятежников. Они ушли в леса, но там сейчас опасно, и близится зима. Я решаю иначе. Сможете их выследить?

— Толпу человеческих крестьян со скарбом? — Леди-капитан опустила уши так, что их кончики оказались направлены к затылку. — В лесу?

— Понимаю. — Роза слабо усмехнулась. — Всем, кто ещё жив, передайте мои личные гарантии безопасности и скажите, чтобы возвращались в свою деревню. Я приеду позже и с отрядом солдат провожу их в лагерь беженцев. Если у вас всё получится, конечно.

— Я умею вести переговоры, мэтр. — Эльфийка едва заметно приподняла уголки губ. — Это интересная задача, и я рада буду ей заняться.

Когда леди-капитан ушла, Жанна поинтересовалась:

— Теперь-то домой?

— Да, но не чтобы спать, — мотнула головой Роза. Перед её глазами вспыхнули белые искры, и девушка пошатнулась. Телохранители поддержали её с двух сторон. — Всё хорошо, отпустите. Мне ещё сочинять речь для спора с наставницей…

Вечерние дебаты завершились полнейшим успехом младшей из волшебниц, хотя Роза включила в спор несколько вещей, явно не входивших в планы донны Виттории — например, предоставление жилья и работы семьям казнённых мятежников. По пути в отель ученица некромага прошлась по лавкам и купила там немного продуктов, включая безумно подорожавший мёд и приличное вино. То, что в свободной продаже вообще сохранялось какое-то разнообразие товаров, было серьёзным достижением Чёрной Гвардии. Но Роза сомневалась, что это продлится долго — если не получится восстановить связь с соседними областями королевства и торговлю с другими странами.

— Решили отвести душу? — поинтересовалась шагающая налегке Жанна. Несмотря на всю заботу о здоровье Розы, гвардеец никогда не таскала за ней тяжести, полагая, что руки телохранителя должны оставаться свободными. Одну корзину с едой несла сама волшебница, ещё две — Минерва. — Пир устроим?

— Ага. — У дверей своей комнаты девушка достала из корзинки слегка чёрствый пряник, сунула его в карман Минерве. — Вот, это тебе. Если что-то ещё приглянулось, возьми сама. Не скромничай. Ты до утра свободна. Только передай кому-нибудь из слуг, чтобы сбегал за доном Марием в дракошни.

— Вечер вдвоём? — понимающе кивнула Жанна. — Я тогда…

— Втроём. — Юная учёная потянула гвардейца за рукав. — Заходи.

Драконий рыцарь явился через полчаса, когда женщины уже успели накрыть стол. За окном темнело, выл ветер, обещая очередную дождливую ночь. Марий повесил тёплый плащ на гвоздь, улыбнулся, разглядывая скудные яства на столе:

— Празднуем твою победу в споре с донной Витторией?

— Хороший повод, но нет. — Роза обошла юношу и заперла дверь не только на ключ, но ещё и на щеколду. Взяв его под локоть, провела к столу, усадила рядом с собой. Жанна сидела напротив. — Должна вам признаться… Четыре дня назад мне исполнилось двадцать лет.

— У вас был день рожденья? — Кажется, Жанна даже слегка растерялась.

— И ты нам не сказала? — возмутился Марий.

— Мы были в дороге, — заметила ученица некромага. — Не хотела вас отвлекать. Да и… вру. — Она ощутила, как горят щёки. — Вообще, я сама только сегодня вспомнила. Давайте… отметим?

— Втроём? — Жанна прищурилась. — Вот настолько у вас маленький круг близких людей?

— Маму и папу я бы позвала. — Роза придвинула ближе серебряное блюдо с сухим печеньем, присыпанным сахарной крошкой. — Наставницу? Минерву? Литэль? Маршала? Нет.

— Значит, мама, папа, и мы с Жанной? — Марий негромко рассмеялся, взял печенье. — Польщён.

— Я тем более, — кивнула гвардеец. — Со мной вы ведь даже не спите.

Раньше после таких слов Роза чем-нибудь поперхнулась бы. Сейчас она лишь взяла с блюда ещё одно печенье и с улыбкой протянула подруге. Та приняла его, склонив голову, как награду из рук сюзерена. Строго говоря, так оно и было.

— За последние месяцы я видела много боли и грязи. Много ужасных людей, — медленно проговорила волшебница, не глядя на своих товарищей. Она взяла в руки пустой серебряный кубок, поиграла им, любуясь чеканкой на потемневших от времени боках. — Но ещё я встретила и людей прекрасных. Вы, может, и не лучшие среди них. — Она хмыкнула. — Но самые мне близкие. Этот вечер — наш и ничей больше. Радуйтесь сегодня. Будет ли ещё один такой — я не знаю…

Глава