XVII. Мечом и словом Божьим! - Александр Вячеславович Башибузук

вот ее сообщники, руки, которые за нее работают, ни перед чем не остановятся, чтобы прийти к власти. Кто с ней? Однозначно, Гастон Орлеанский, но он тоже не мог приказать убить брата. Тем более, перед смертью тот его простил. Это работа людей попроще, не королевской крови. Не сошла бы с ума де Шеврез, я бы подумал на нее. Вычистить бы это логово частым гребнем до приезда Марии Медичи, сразу бы все стало ясно. Но не все так просто. Дворец принадлежит лицу королевской крови, королем не конфисковывался, а значит, доступ в него с досмотром или обыском мог быть осуществлен только по прямому указанию короля, либо, в его отсутствие, с разрешения Парламента. А это бюрократия — пока будут рядить, все сбегут, а регентшей станет Медичи. Хотя… может, по ложному следу пошел я, а де Брас завтра притащит ко мне Сен-Мара?

Так, в раздумьях, я и добрался до Лувра, где сразу направился в покои королевы. А там неожиданно застал Гастона Орлеанского. Брат короля весело и непринужденно игрался с дофином.

— Вы великолепный воспитатель! — восхищенно воскликнул он, при виде меня. — Мой племянник уже держит шпагу как взрослый!

Юный Луи с гордостью отсалютовал игрушечным клинком, а я молча поклонился. Анна Австрийская с полными тревоги глазами кивнула мне, видимо, она уже знала о покушении.

— Но мне надо поговорить с вами, — с изящной издевкой улыбнулся Гастон. — Не уделите ли минутку своего времени, ваше преосвященство? Клянусь, я всю неделю исправно молился.

Пришлось еще раз поклониться и отправиться с ним в кабинет.

В кабинете герцог сразу сел в кресло без приглашения и уже жестким тоном заявил:

— Я всегда относился с симпатией к вам, мой друг! И помню, как вы хлопотали за меня пред моим покойным братом. И собираюсь вернуть вам должок.

— Я ваш покорный слуга, ваше королевское высочество…

— Итак! — напористо продолжил Гастон. — То, что случилось, весьма прискорбно, но жизнь продолжается. Юный дофин еще не скоро сядет на трон, Франции нужен регент…

Он с намеком замолчал.

Я состроил понимающую физиономию:

— Вы о себе, ваше королевское высочество?

— Именно! — Гастон принял величественную позу. — Увы, его высокопреосвященство тоже не вечен. Со временем, вы можете занять его место и место первого министра при мне.

Я сразу вычеркнул герцога Орлеанского из списка заговорщиков. Этот глупец собрался тягаться со своей мамашей? Да она его сожрет без соли и даже не поперхнется. Сам он не идиот, совсем не идиот, но очень честолюбив и падок на лесть своего окружения. Интересно, кто ему нашептал подобные мысли?

Пока думал, понял, что сказать.

И согласился.

— Вы добры ко мне, ваше королевское высочество. Конечно, я не отвечу отказом. Но это будет очень нелегкий путь. Вы должны догадываться, что ваша мать тоже претендует на место регента, и у нее очень много сторонников, влиятельных сторонников.

— Для этого вы мне и нужны! — веско заявил Гастон. — А я вам помогу. У меня уже сложился примерный план! Для начала, надо хорошенько надавить на этих мерзавцев из Парламента! Короли управляют Ложем Справедливости! И больше никто!

Пришлось слегка умерить его пыл.

— Спокойствие, ваше королевское высочество, только спокойствие. Любая дорога начинается со сборов. Надо хорошенько подготовиться…

Пока сплавил его, семь потов сошло.

Уже вечером, машинально спросил у маркизы дю Фаржи.

— Прочитай описание. Ты не встречалась с таким человеком. Кто это?

Она прочитала, немного помедлила и пристально посмотрела на меня.

— Я почти уверена, что этот человек — граф Шарль-Сезар де Рошфор…

А утром вернулся де Брас.

И он не привез Сен-Мара…

Глава 9

Барон

Чертова черная полоса! Да закончится она когда-то или нет? Причем, судя по всему, она наступила одновременно и у меня, и де Бриенна.

Вдобавок Рошфор и, очевидно, леди Карлайл вернулись в Париж. Граф-то уж точно, ведь именно он устроил побег Сен-Мара и покушение на епископа. Повезло еще, что де Бриенн на пару с Арамисом сумели отбиться от превосходящих сил соперников. Да, это единственное, в чем нам повезло. Все остальное было сплошной неудачей. Маркиза мы не поймали, а штурмовать Люксембургский дворец не получится при всем желании — на это требуется специальное королевское разрешение, которое в данной ситуации взять негде. Так что Сен-Мар будет отсиживаться там столько, сколько нужно — ровно до тех пор, пока Совет не выберет регентом Марию Медичи. Тогда всем крышка, у старухи отличная память, и она обязательно вспомнит, кому обязана была крахом своих планов пять лет назад.

Я поклонился де Бриенну и дю Фаржи, и вышел из епископских покоев. Д’Артаньян ждал в прихожей, там же караулили четверо гвардейцев кардинала.

— Вы поступаете в мое распоряжение, лейтенант! — коротко бросил я, и гасконец кивнул в знак того, что все понял.

Таланты д’Артаньян мне скоро пригодятся. Пусть епископ устраивает слежку за дворцом в ожидании счастливого случая, я же попробую идти другим путем. Был у меня некий смутный план, который пока только лишь начинал вырисовываться в моей голове…

Люка, Бенезит и Мерентрин уже доставили помешавшегося Атоса в Бастилию, и теперь ждали меня в нижнем холле, перекидываясь от скуки в кости. Мерентрин проигрывал и ужасно злился, чертыхаясь через каждое слово. Братья хитро улыбались, наверняка, придумав какую-то уловку для того, чтобы постоянно выигрывать.

— Следуйте за мной, господа! — оборвал я это невинное развлечение, уже стоившее Мерентрину месячного жалования.

Так небольшой, но очень злобной группой, мы и покинули дворец, направившись прямиком в мой парижский дом, где я намеревался держать военный совет.

Прохожие шарахались в стороны, стараясь не попасть под копыта лошадей, а потом долго и затейливо ругались нам вслед. Привычное дело, я обращал на это внимания не больше, чем на воробьиное чириканье. Кто не успел — сам виноват! Переходя дорогу, посмотри налево, потом направо, и, только если уверен в безопасности, топай! Конечно, я не желал случайно сбить кого-то, тем более, насмерть, боже упаси! Но случись подобное, вряд ли остановился бы, чтобы оказать помощь. Суровые времена, человеческая жизнь не стоит ни гроша…

Д’Артаньян только гнусно ухмылялся, слыша крики очередных обиженных, остальные же члены нашего отряда и вовсе никак на них не реагировали. Таким образом, собирая шлейф проклятий, мы добрались до моего дома и спешились, бросив поводья в руки выскочившим во двор слугам, сами же прошли