Костик и тайна настоящей дружбы. Истории о счастье, доверии и музыке заката - Елизавета Николаевна Арзамасова

запасную, например. И когда обзываются, то в основном громко, чтобы все слышали. А если гадость говорят за спиной, так это потому, что боятся, что за гадость можно и в лоб получить. Видимо, когда мы повзрослеем, то все научимся лицемерить.

Только я ещё пока не решил: можно ли считать лицемерием, если папа, например, хвалит мамино платье, но не потому, что оно ему нравится, а чтобы она быстрее собралась и они вовремя вышли из дома и никуда не опоздали. Или мамина угрюмая подруга тётя Кристина, когда ругает жизнь, правду говорит или почему-то хочет всем вокруг настроение испортить? И как понять, где вежливость, а где уже лицемерие? И как от лицемерия отличается комплимент?

Я вспоминал много-много разных примеров и понял, что не может быть одного правильного ответа на все эти вопросы. Надо ненадолго затаиться и ещё внимательней понаблюдать за людьми, прежде чем сделать какие-то выводы. Главное на сегодняшний момент: я точно не хотел бы дружить с таким человеком, как Екатерина Витальевна. И ещё. Мне бы очень не хотелось, чтобы кто-то думал обо мне то, что я сейчас думал о ней. Чтобы было не так обидно, я про неё подумал все гадкие слова, какие знал, и новые изобрёл.

Пришёл к дедушке и сказал ему: «Ты был прав. Она лицемерка». А он мне: «А я говорил!» У меня к нему был только один вопрос: «Почему она так себя ведёт?» Он ответил: «По привычке». Чего-о-о-о? По привычке? Это что же за привычка такая – лицемерить? Хотя… Чему я удивляюсь?

У взрослых очень много вредных привычек накапливается за жизнь. Из-за некоторых этих привычек на фильмах и книгах пишут «16+», и это очень обидно, потому что кино может быть интересным, но смотреть его нельзя, потому что главный герой курит, например, и это может меня плохому научить. Разве это не лицемерие? Вот если бы я книгу для детей придумал написать, то об этом там нельзя было бы сказать ни слова. Однажды о вреде курения мне рассказывал один наш сосед, когда вышел покурить во двор. Так и сказал мне: «Костян! Никогда не кури! Никотин – это яд».

Я точно знаю: я никогда не буду курить, потому что не хочу быть лицемером, вот почему. Как взрослые умудряются сами делать плохое, а учить нас хорошему? Вот и получаются потом Екатерины Витальевны…

11. Про музыку

Я никогда не встречал человека, который бы так любил музыку, как Игорь. Мы недавно с Олей и дедушкой ходили к нему на отчетный концерт в музыкальную школу. Она находится на другом конце города. Когда семья Игоря переехала в наш переулок, то обычную школу он поменял, а в музыкалке остался из-за педагога. Игорь сказал, что они друг друга понимают с «полуноты». Это красивое выражение.

Таким, как в музыкальной школе, я Игоря не видел нигде. Сразу было понятно, что он делом занят и что это его место. Самое главное, что я заметил, когда он вышел на сцену: он получает удовольствие, когда играет. Вот я бы ни за что никого не пригласил в музыкальную школу на концерт, потому что сцены боюсь. Я выхожу и играю только потому, что из зала на меня всегда счастливо смотрит мама. И вот если бы не этот восторженный мамин взгляд, то я бы вообще не понимал, что там делаю.

Игорь выглядел очень сосредоточенным и аккуратным. Видимо, перед выступлением он даже не бегал и не толкался ни с кем. Пьесу, которую он играл, я знал, но не догадывался, что в ней столько разных чувств. Было очень интересно наблюдать за лицом Игоря. Он то улыбался во все зубы, то почти плакал вместе со скрипкой, глаза закрывал от удовольствия, а потом вдруг распахивал широко и смотрел куда-то поверх наших голов сияющим взглядом. И это было так искренно, так по-настоящему, что никто даже не посмел хихикнуть во время его выступления, потому что мы все переживали вместе с Игорем его музыку. А музыка во время того, как он играл, и вправду становилась его. Уже было почти не важно, кто её написал, но было ясно, что никто, как Игорь, её не сыграет.

Я тогда подумал, что если уж и играть на скрипке, то только так, а иначе не надо. Решил поговорить об этом с Игорем. И сделал ещё одно важное открытие: оказывается, если говорить с ним про музыку, то он никуда не убегает и не скачет, а разговаривать готов столько, сколько надо. На моё удивление, Игорь со мной не согласился. Мама моя, что ли, его подговорила?

Я объяснил ему суть дела, что хожу в музыкальную школу, потому что мама хочет, но сам давно бы бросил. У Игоря аж глаза на лоб полезли: «Костян, как можно бросить скрипку? Ты сколько лет играешь?» Я играл четыре года. Игорь играл дольше, он ещё до музыкальной школы музыку полюбил, и его взяли на год раньше.

Я спросил: «Вот ты на футбол ходишь, а сам его не любишь. Разве тебе никогда не хотелось его бросить?»

Игорь задумался: «Хотелось, но только потому, что времени много занимает. Уверен, меня и так оттуда когда-нибудь выгонят, потому что я и там музыку слушаю».

Я засмеялся: «В наушниках что ли тренируешься?»

Игорь говорит: «Не-е-ет, мне для этого наушники не нужны. Я её везде слышу».

Я сильно удивился: «Как так?»

Игорь пообещал показать.

Он пришёл ко мне в гости со своей скрипкой, когда родителей не было дома, попросил открыть окно нараспашку и стал играть все звуки, которые со двора доносились: «Вот, слышишь, машина проехала? – И раз, музыкальную фразу сыграл. – А вот смеется кто-то, а это твоя Муся кресло царапает, а вот птицы. Слышишь?» Я слышал! И главное – понимал! Игорь играет, как я рисую. Он музыку чувствует!

Тогда я расставил перед ним свои рисунки: «Ты слышишь музыку в моих рисунках?» Игорь сказал: «Ещё бы!» И начал играть мелодии про мои рисунки. Про луну и маму на луне, про планету Маленького принца, про Олину косичку на фоне заката.

И тут я подумал, что это может работать в обе стороны! Я спросил у Игоря: «Слушай, а ты можешь сыграть закат?» Игорь сказал: «Попробую. Надо настроиться».

Я сделал нам бутерброды и чаю, а Игорь прямо с бутербродом