Эхо далекого прошлого - Марина Серова

– А на самом деле, Татьяна Александровна, это непрекращающаяся нервотрепка, постоянные проверки и отчетность. На такой работе год за два идет, Татьяна Александровна, как в «горячих точках». Да, про мою должность так можно сказать. Видите, сколько морщин?

– Понятно, Валентин Леонидович. А вот что касается Елизаветы Владиславовны, то здесь мне не все понятно. Вы сами сказали, что она квалифицированный работник, что проявила она себя с лучшей стороны. И что лично у вас к ней никаких претензий и нареканий нет. Зачем же было ее подставлять? Это я про отдел по борьбе с коррупцией, – уточнила я.

– Татьяна Александровна, ведь вам прекрасно известно, чьей дочерью является Елизавета Владиславовна, не так ли?

– Разумеется, я знаю, что Александровская – дочь известного тарасовского бизнесмена Черноземельникова. Поэтому мне тем более непонятно, зачем нужна была такая провокация.

– А по-моему, в этом случае все предельно ясно и понятно.

– Да? Так поясните же мне это, – попросила я.

– Ну, смотрите сами. Владислав Геннадьевич Черноземельников является владельцем преуспевающей строительной компании. На его компанию, насколько мне известно, разевали рот даже столичные воротилы.

– То есть вы хотите сказать, что, бросив тень на его дочь, конкуренты, таким образом, пытались выдавить компанию Черноземельникова из строительного бизнеса? – уточнила я.

– А что? Возможен и такой вариант. Или же это было ему предупреждением. Типа, не продашь компанию, разговор будет совсем другой. И вот, пожалуйста, результат не заставил себя долго ждать: Елизавету Владиславовну убили. Так что, Татьяна Александровна, и такой расклад вполне мог иметь место.

«Интересная, однако, интерпретация событий, – подумала я. – Значит, по мнению Ксенофонтова, Елизавету убили для того, чтобы ее отец был посговорчивее со своими конкурентами. В принципе, такая мысль и мне приходила в голову, и я ее высказывала Владиславу Черноземельникову во время нашего с ним разговора в его офисе. Но он прав: бессмысленно убивать взрослую дочь бизнесмена. Она живет самостоятельно, можно сказать, отрезанный ломоть. Вот если бы припугнули похищением сына, внучки… покалечить попытались – тогда да, неплохой рычаг давления».

– Я вас поняла, Валентин Леонидович. По поводу профессиональных качеств Елизаветы Александровской вопросов у меня больше к вам нет. А что вы можете сказать о том, какие взаимоотношения у нее были в коллективе? Были ли у нее с кем-то приятельские отношения? Или, наоборот, неприязненные? – спросила я.

– Ну, что касается дружеских отношений, то вроде бы Александровская особо ни с кем в коллективе не дружила. Сами понимаете, она – дочь крупного бизнесмена. Соответственно, и вела она себя довольно замкнуто, занималась исключительно своими должностными обязанностями. Уходила на проверки в организации, приходила, писала отчеты, сдавала их. Да и каких-то особенных мероприятий, которые сплачивали бы сотрудников, у нас практически не бывает.

– Понятно. А что касается неприязненных отношений? С кем-то у Александровской возникали трения? Может быть, она кого-то недолюбливала? Или, наоборот, кто-то ее не мог терпеть?

– Ну, зачем же такие крайности, Татьяна Александровна? – досадливо поморщился Ксенофонтов.

– Да это вовсе не крайности, Валентин Леонидович, – возразила я, вспомнив реплику Владислава Черноземельникова, который сравнил КРУ со змеиным логовом. – На любой работе, в любой организации есть люди, которые на дух не переносят других людей.

– Ну, не знаю, – протянул Ксенофонтов. – В нашем случае такого я не наблюдал. В нашей организации каждый отвечает за свой участок работы, никто ни с кем не конкурирует.

– Ладно, по поводу работы мне понятно. А вот что касается дел, не связанных с работой? – спросила я.

– Это вы имеете в виду личную жизнь, что ли? Ну, так об этом я вообще ничего не знаю. Зачем мне лезть в личную жизнь своих сотрудников?

– А кто может быть в курсе личной жизни Елизаветы Владиславовны? – продолжала допытываться я. – Ведь с кем-то она была в доверительных отношениях?

– Вроде бы с одной сотрудницей из бухгалтерии, – подумав, ответил Ксенофонтов. – Это Екатерина Кравченко.

– Будьте добры, Валентин Леонидович, устройте мне с ней встречу, – попросила я.

– Ладно, – сказал Ксенофонтов и взял трубку: – Лидия Максимовна? Да… Екатерина Михайловна на месте? Передайте ей, пусть сейчас зайдет ко мне. Да, это срочно.

Через несколько минут в дверь кабинета тихо постучали, и на пороге появилась невысокая светловолосая девушка лет двадцати пяти или двадцати восьми. Она в нерешительности остановилась и немного испуганно спросила:

– Вы меня вызывали, Валентин Леонидович?

– Да, проходите, Екатерина Михайловна, – пригласил сотрудницу Ксенофонтов. – Знакомьтесь, это Татьяна Александровна Иванова, частный детектив. Татьяна Александровна расследует убийство Елизаветы Владиславовны и хочет поговорить с вами.

– Да, Екатерина Михайловна, мне необходимо задать вам несколько вопросов. Скажите, Елизавета Владиславовна говорила вам что-то о своих неприятностях? – Я сразу перешла к делу.

– Говорила ли она что-то о неприятностях? – Екатерина удивленно посмотрела на меня. – Нет, не говорила. А почему она должна была мне об этом говорить?

– Вы ведь общались с Александровской, не так ли?

– Ну да, общались. Но, насколько мне известно, по работе у Елизаветы никаких неприятностей не было, все было в порядке. И потом, мы ведь не были закадычными подругами. Просто общались, вот и все, мы ведь в одном коллективе работаем. А вообще-то Елизавета – сотрудник опытный, дело свое знает… Ведь так, Валентин Леонидович?

Екатерина посмотрела на Ксенофонтова, и тот счел необходимым вступить в разговор:

– В принципе, все правильно. Однако существуют некоторые нюансы. Наша организация призвана осуществлять контроль и выводить на чистую воду, как говорится, некоторые заведения, которые допускают нарушения правил. Как часто бывает, чтобы скрыть эти следы, они предлагают за эту услугу определенную мзду. Но что касается Елизаветы Владиславовны, то она всегда проявляла принципиальность в таких случаях и ставила в известность вышестоящее начальство. Все такие моменты мы строго фиксируем.

– И у вас есть документальное подтверждение? – спросила я.

– А как же? Конечно! Вот, могу продемонстрировать вам эти документы.

С этими словами Ксенофонтов встал из-за стола, подошел к шкафу и вынул оттуда документацию.

– Прошу, Татьяна Александровна, – сказал он и подал мне бумаги.

Я принялась листать документы. По большей части это были данные о проверках, произведенных Елизаветой Александровской. Как правило, в заведениях, которые подверглись проверке, все было в порядке. Но в некоторых отчетах значились выявленные нарушения, и на эти организации были наложены штрафы. Как свидетельствовали квитанции, которые были приложены к документам, штрафы были уплачены.

– А что там с кафе «Соль» на Дегтярной? – поинтересовалась я. – Если не ошибаюсь, с ним связано два трагических случая за последний год.

– «Соль»… – пробормотал мужчина, перебирая бумаги. Нашел требуемое и озвучил: – Проверку производила Александровская. Около полугода назад еще и Роспотребнадзор подключили. Они, кстати,