Кровные враги - Натализа Кофф

Ведьма! Обманула меня! Обещала, что амулеты помогут. Уберегут мою Снежу от сил Даурга.

Но ничего не вышло.

— Ненужные стекляшки! — прорычал я, срывая побрякушки с шеи. Сжал в ладони так, что камни рассыпались разноцветной пылью, превратились в песок.

— Снежа… — выдохнул хрипло в белоснежный мех. — Пойду за тобой, где бы ты ни пряталась.

— Отойди от моей сестры, вампир! — фоном рычал волк.

Симир добрался до меня. Я почувствовал, как в плечо вонзились клыки. Оборотень перекинулся в зверя, отбросил Эрика в сторону, напал на меня.

Но я не замечал ничего. Я хотел быть со Снежей. И я буду с ней, с моей дерзкой волчицей. Отзывчивой и смелой.

Моя кровь заструилась под одеждой. Рана от клыков Симира была глубокой. Но боли не чувствовал. Душевная боль в миллионы раз превышала физическую. Мое тело словно умерло вместе с любимой.

Слышал, как Симир заскулил. Очевидно, мой неугомонный брат еще раз попытался остановить оборотня. Но мне не было дела до них.

Должно быть, я спятил. Но показалось, будто Снежана сделала вдох. Едва различимый. Или это все игра моего воображения?

Я не знал. Но подался вперед, прижимая к себе голову моей волчицы.

Одна рука плохо слушалась. Вероятно, Симир повредил артерию и сухожилия. Плевать. Вдруг появилась бредовая мысль.

И я прижал окровавленную руку к носу любимой. Возможно, в облике волчицы Снежа почует мою кровь. Ведь зависит от нее. Питается ею.

— Снежана! — громче позвал я.

Эрик и Симир замерли. Подумали, что я сошел с ума. Да, так и есть.

— Надо убираться из этого места, брат! — в отчаянии прокричал Эрик.

— Бери его, — мотнул головой на Симира.

Эрик послушался. Переместился вместе с волком. Я подхватил Снежу на руки.

Брат прав, замок, потеряв хозяина, стал разрушаться, потому что сила Даурга, которая удерживала связь с замком, испарилась.

Когда оказался дома, тут же уложил Снежану на постель. В нашей спальне было тихо и темно. Но я знал, где-то, в замке, здесь находятся родители моей Снежаны. И вот-вот ворвутся в комнату.

— Я убью тебя, кровосос! — по замку прокатился разъяренный рев правителя истинных.

— Буду рад, — пробормотал я, поглаживая белоснежную морду волчицы, от моих пальцев оставались кровавые разводы. Нанесенная Симиром рана все еще кровоточила.

И вдруг Снежана шевельнулась. Волчица повела носом, мазнула языком по моей окровавленной руке. С негромким, утробным рычанием сомкнула клыки. Боль пронзила мое тело. Но я был рад ей. Ведь Снежана оживала с каждой каплей крови, исчезающей в ее пасти.

Дверь слетела с петель. Я даже не обернулся на шум. Мысленно благодарил богов за то, что не отобрали у меня любимую. Пусть я и заслуживал наказания за все, что совершил за долгие века. Но не такого.

Оборотни и вампиры замерли в центре комнаты. Снежана крепла с каждым мгновением. А я, наоборот, ощущал небывалую слабость.

Понимал, что волчица отбирает слишком много. А не мог ничего поделать. Да и не хотел. Ведь ей нужна моя кровь, чтобы восстановить силы. И я отдам все, до последней капли, чтобы вернуть ее в мир живых.

— Остановите ее! — зарычал Эрик.

— Она убьет моего сына! — это уже отец.

— Стоять! — рявкнул я, не глядя на родню. — Все вон!

Но никто не послушался. Наоборот, оборотни приблизились к кровати.

— Снежана, дочка, пора вернуться к нам! — ласково заговорила мать Снежаны.

— Снежа! Перекинься! — властно повторил правитель.

Но тщетно. Снежана не слышала и не слушала никого. Все глубже вгрызалась в мою плоть, терзала ее клыками, словно стремилась выпить всю мою кровь до последней капли.

— Девочка… моя… — выдохнул я, понимая, что вот-вот отключусь.

Мысленно звал ее. Повторял, что люблю, что нужна она мне, что уже можно возвращаться, и ничего ей не угрожает.

Но волчица не отпускала мою Снежку. Не уступала ей.

— Р-р-р-р! — оскалилась хищница, разжала смертоносные челюсти, вскинулась всем телом, словно собиралась сражаться с врагами.

Волки отпрянули. А я, прежде, чем отключиться, сумел рассмотреть ярко-алые всполохи в небесно-голубых глазах любимой. И с каждым мигом синевы в них становилось все меньше. Тьма затягивала их.

— На моей памяти был всего лишь один подобный случай, — вздохнул правитель Истинных.

Я видел, как переживал отец Снежи. Видел, как плакала ее мать.

И ничего не мог поделать. Снежана оставалась волком уже семь дней. И если раньше я чувствовал в ней хоть что-то от той девчонки, которую взял в жены, ощущал незримые нити, связующие нас. То сейчас эта привязка практически ослабела.

— И лучше бы нам поторопиться, придумать, как вытащить Снежу, — продолжил Яромир. — Чем дольше она остается зверем, тем меньше вероятность того, что дочь вернется к нам в здравии.

Черт! Мысленно в который раз проклял Даурга, богов, самого себя за то, что не успел спасти жену и поставил ее жизнь и здоровье под угрозу.

Снежану для ее же безопасности пришлось запереть в клетку. Вернее, мы укрепили стены спальни, заложили окна металлом, усилили двери. И наша со Снежей спальня превратилась в ее тюрьму.

Моя волчица не реагировала ни на кого. Она не ела человеческую пищу, которую готовили специально для нее. Не ела сырого мяса. Даже воду пила изредка.

Единственное, от чего не отказывалась моя жена — была моя кровь. В первые дни я сам кормил Снежану. Входил в нашу спальню, прокусывал свое запястье и ждал, когда волчица почует запах крови.

Каждое кормление заканчивалось моим обмороком. Но в эти минуты я был счастлив, потому что Снежана разрешала прикасаться к себе. Пусть и рычала, готовая вцепиться мне в глотку, но терпела, пока я разговаривал с ней, гладил белоснежную шерсть, зарывался пальцами в мягкий мех.

Все стальное время Снежана никого не подпускала к себе. Даже родителей не узнавала. Яромир проводил рядом с дочерью много времени, как в облике зверя, так и в человеческой ипостаси. Но любые попытки достучаться до сознания Снежаны терпели крах. Моя жена словно исчезла, оставив вместо себя волка.

На третий день вампиры и оборотни объединились против меня и решили, что мой организм не выдержит кормлений. Сначала было решено пропустить прием пищи. Но Снежана сходила с ума, билась о стены, раня себя, выла, скулила, и видя ее страдания, я готов был отдать все, только бы облегчить боль любимой.

С тех пор мою кровь собирали в гребаные пробирки. Но я продолжал собственноручно кормить Снежану. Пусть не из раны, да и несколько раз получил от волчицы пару-тройку укусов. Но не сдавался. Я пока и не знал, как вернуть Снежану, но был твердо уверен, что справлюсь с этой нелегкой задачей.