Дикая Охота - Уна Харт

– Карах у нас и так звезда компании, – произнес Дайре кокетливо.

– Звездочка, – передразнил чернокожий и, смеясь, увернулся от оплеухи златовласого. Мясо соскользнуло с его когтя и плюхнулось в траву, куда немедленно нырнула жадная собачья морда. Странно было видеть, как эти нечеловеческие создания дурачатся и смеются совсем как люди.

Карах ухмыльнулся уголком рта, поискал взглядом свободное место и, не найдя, собрался пристроиться на траве. Грейс посмотрела на голову Александра, которая сонно посапывала рядом с ее бедром, и подняла руку, привлекая к себе внимание.

– У нас тут есть место на бревне, – сказала она. Хотела, чтобы прозвучало просто и доброжелательно, но вышло как-то натужно. Как будто на вечеринке пытаешься познакомиться с симпатичным парнем, при этом изо всех сил делая вид, будто тебя он совершенно не интересует.

– «Благодарю», – громким шепотом подсказал черный. – Вот что полагается говорить в таких случаях. Давай, Карах, ты сможешь, я верю в тебя!

– Идиот, – холодно бросил золотоволосый, и его взгляд без всякого интереса скользнул по Грейс. – Не надо, мне и на траве удобно.

– Это было невежливо, – ответила она.

На секунду все замолчали, и даже хриплый смех когтистого стих. Дайре поднял брови, на губах у него зазмеилась ухмылка. Карах нахмурился и замер, держа миску в руках.

– Что? В каком смысле?

– Невежливо так себя вести, – пояснила Грейс.

– Я ничего не сделал.

– Сделали. Вы даже не поблагодарили меня и не спросили моего имени. Хотя видели, что я сижу тут одна с отрезанной головой, что мне неуютно и я всячески пытаюсь привлечь внимание, лишь бы со мной кто-нибудь заговорил.

Грейс произнесла это спокойно, глядя прямо в глаза новому знакомому, который недоуменно заморгал в ответ. Когда-то Лора наставляла: «Если люди ведут себя как засранцы и обижают тебя, не надо их оправдывать и убеждать себя, что они не хотели ничего плохого. Они хотели». Высказавшись, Грейс больше не чувствовала неловкости и смущения. Пускай теперь другие их испытывают!

– Тут тьма народу. Почему ты прицепилась именно ко мне? – Карах наконец подобрал слова. Девушка даже в темноте увидела, как на скулах у него появились красные пятна.

– Так уж вышло, – призналась она. – Вы подошли, и мне хотелось, чтобы вы со мной заговорили, а вы отвергли мое предложение. Очень демонстративно, кстати.

Воцарилась неловкая пауза, за время которой Грейс успела заметить, что часть охотников исчезла. Остались только занятые своими делами близнецы, Дайре, ерошивший угли в костре, и эти двое. Не считая головы Александра, конечно.

Карах выдохнул:

– Хорошо. Отлично. Сяду здесь.

– Вот уж нет. Теперь я черта с два подвинусь!

Золотоволосый растерялся. По-настоящему растерялся: человек ты или нет, существа из любой вселенной, где есть понятие «неловкий момент», почувствуют себя не в своей тарелке, если смотреть им прямо в лицо (или туда, где оно должно быть) и подавать неожиданные реплики. Зато его друга это страшно развеселило, и он захлопал в ладоши с ухающими округлыми звуками. Дайре тоже захихикал, прикрыв рот рукой в перчатке с обрезанными пальцами. Он даже снял очки, на этот раз взглянув на Грейс с интересом.

– Мой друг – грубиян и невежа, – отсмеявшись, сказал когтистый. – Как и большинство представителей его вида. Простите его. Меня зовут Фраган, и мне очень понравилось, как вы поставили его на место.

– Усадила, – проворчал Карах, добавляя себе похлебки. Грейс заметила у него за поясом флейту, которую красавчик поправил, чтобы не впивалась в живот.

– Вам не нужно за него извиняться, – ответила Грейс. Она не улыбалась, что тоже, должно быть, сбивало с толку. Ну да, ну да, женщины же всегда улыбаются и отшучиваются! – А грубят не потому, что относятся к какому-то виду, а потому, что этого хотят. Ваш друг хотел, чтобы я почувствовала себя глупо.

– Ничего такого я не хотел! – возмутился Карах. – Да я тебя даже не заметил!

Непонятно, что было обиднее.

– «Нежные любовники» вообще не очень внимательные котятки, – заметил Дейре и сделал вид, что собирается погладить Караха по голове. Тот вяло увернулся. – И кто придумал им такое прозвище? Уверен, что любовник из тебя, дружочек, так себе.

Карах закатил глаза, как человек, который слышал эту шутку тысячу раз.

– Кто такие «нежные любовники»? – спросила Грейс.

Ей не хотелось продолжать конфликт – она предпочла бы ближе познакомиться с новой семьей. Карах все еще дулся, но Фраган и Дайре охотно травили байки и перешучивались. Они-то и рассказали, что «любовники» бродят по лощинам, курят трубку и наигрывают на флейте. Внешне они все невероятно хороши собой, и любая девушка, услышав чудесную мелодию, не может устоять перед их обаянием. Обольстив девушку, сородичи Караха исчезают, как это водится у подлецов. Брошенные же девушки так тоскуют по своим волшебным возлюбленным, что чахнут и умирают от одиночества.

История вышла бы более драматичной, если бы Карах так не чавкал похлебкой, а потом не выскреб всю подливу и не облизал ложку.

– Перчатки тоже часть образа? – спросила Грейс. – Чтобы подарить девушке на память или как?

– Нет, – ответил Карах, отставив миску. На этот раз он заглянул собеседнице прямо в лицо, и искры от костра вспыхнули в его зрачках. – Просто не люблю, когда ко мне прикасаются.

– Фраган же только что сказал…

– Он сказал, что «нежные любовники» нравятся девушкам. Что думают об этом сами «любовники», он не уточнял.

Когтистый улыбнулся, и Грейс заметила, что зубы у него тоже черные. Она собиралась спросить, кто он сам такой, но не была уверена, что этот вопрос уместен.

Над головой плыло бархатное небо, усыпанное стеклянными звездами. Она не заметила, когда наступила ночь. Синеву разбавлял только едкий дым от костра, а рыжие языки пламени подскакивали вверх так высоко, словно стремились подпалить парочку звезд. Все сидели молча, протянув руки к огню. Грейс вспомнила, как Вивиан запретила ей есть еду троллей, пригрозив, что если она отведает пищу чужого мира, то должна будет остаться в нем навсегда. Что ж, похоже, в Дикой Охоте ей придется задержаться.

Дайре о чем-то тихо попросил Караха, на сей раз без ужимок. Угрюмый красавчик достал из-за пояса флейту и поднес к губам. Грейс слегка дернулась, но когти Фрагана успокаивающе поскребли ей по плечу. Они с Дайре негромко рассмеялись, и Грейс расслабилась.

Когда Карах начал играть, она внезапно поняла тех девушек, которые (наверное) чахли по нему от тоски. Никогда прежде не приходилось ей слышать такую прозрачную гармонию. Эта мелодия была незнакомой, но, казалось, рассказывала, как они сидят у огня под теплым ночным небом, немного сонные и размякшие от горячей еды, как ладони печет жар пламени, а на сердце неспокойно…