Роман о замках. Книги 1-4 - Жюльетта Бенцони

Боль ее была очень глубока, и спадала она медленно. И именно в Виллетт она приехала с дочерью искать, нет, не забвения, а нового спокойствия. Там ничего не изменилось, кроме, наверное, того, что жизнь стала не такой широкой, но семейное тепло – это было как раз то, что нужно было молодой женщине. И один за другим старые друзья вновь вспомнили дорогу в замок, где по-прежнему проживал ее отец.

Директория, со всеми ее глупостями и аппетитами, способствовала тому, что революционный кошмар был забыт. Софи, как и многие другие, дала этому вихрю увлечь себя. И вот она вновь полюбила. Но на этот раз со страстью, до потери сознания. К сожалению, получилось плохо. Точнее, она попала не на того человека.

Объектом ее любви стал Майа-Гара, племянник члена Конвента Жозефа Гара и брат известного певца. Это был маленький баск, худой и темноволосый, яркий, как молния, но наделенный неисчерпаемой болтливостью, страшным нахальством и парой глаз, сводивших с ума окружавших его дам. Тщеславный, как павлин, он чувствовал в себе литературные задатки и думал сделать карьеру в журналистике.

Завоеванная с первого взгляда, Софи влюбилась в него со всей страстью и вскоре стала его любовницей – к бесконечному изумлению своей сестры Шарлотты, брата и верных друзей, которые ничего не могли понять. И они все начали делать ей осторожные замечания в форме мягкого предупреждения.

Софи была слишком утонченна, чтобы не понимать этого, и, опасаясь шокировать своего старого отца, она приобрела в Мёлане, недалеко от Виллетта, остатки древнего монастыря. Там она могла свободно принимать своего любимого Майа, которому она писала такие вот страстные письма:

«Я пойду на эту красивую освещенную солнцем террасу, чтобы думать о тебе, удерживая тебя в своем сердце».

Или вот еще:

«Если когда-либо существовала на земле женщина, которой все в мире было бы дано, все самое интимное и во всей полноте, то, без сомнения, эта женщина – я».

К сожалению, вся эта страсть была чистейшей потерей времени. Софи не знала, что ее любимый Майа постоянно изменял ей и даже приводил некоторых из своих завоеваний в квартиру, которую содержала мадам де Кондорсе, чтобы проводить там несколько недель зимой. Среди тех, кто побывал там, назовем, прежде всего, Эме де Куаньи, бывшую герцогиню де Флёри, бывшую Молодую Узницу несчастного Андре Шенье, готовую уже стать бывшей графиней де Монрон[18]. Это было одно из самых творческих созданий, которые только могли встретиться в жизни, плюс она была очень красива. Софи, считая ее своей подругой, приглашала эту женщину к себе в сопровождении Гара. Но настал день, и она узнала, как жестоко использовали эти двое ее гостеприимство, ее любовь и дружбу. И тогда мадам де Кондорсе закончила с этой позорной любовью, и сделала она это с большим изяществом и великодушием.

К счастью, год спустя пришла другая любовь, и она залечила раны от бесконечных процессов против Майа-Гара, который не постеснялся продать письма Софии коллекционеру. На этот раз речь шла об ученом-ботанике Клоде Форьеле, рядом с которым очаровательная маркиза де Кондорсе и прожила оставшиеся ей несколько лет своей жизни.

Она умерла в Париже, в воскресенье, 8 сентября 1822 года, после тяжелой болезни, и похоронили ее на кладбище Пер-Лашез.

Виллетт, видевший свадьбу Элизы де Кондорсе с ирландским генералом О’Коннором, перестал принадлежать семье Груши в 1816 году, став собственностью дочери Фуше, графини Ля Барт-Терм. Добавим также, что замок, построенный в XVII веке графом д’Оффрэ, был впоследствии перестроен архитектором Жюлем Ардуэн-Мансаром, которому обязаны все водопады и бассейны, которые сейчас придают столько прелести этому прекрасному старому дому.

В настоящее время замок превращен в отель.

Во-Ле-Виконт (Vaux-Le-Vicomte)

От смертельного праздника до герцога-убийцы

О, нимфы милые, чар ваших прелестью,

Приютом сим – ему обязаны вы всем.

Спешите же, едва услыша звук его шагов,

Смягчить Луи и храбрости его лишить затем.

Жан де Лафонтен

Когда в 1641 году Николя Фуке, которому тогда было двадцать шесть лет и который служил советником в Парламенте, купил владение в Во площадью примерно шесть тысяч гектаров, никто и не подумал удивиться. Земля и связанный с ней титул поставили последнюю точку, стали кульминацией созданного мощного семейного состояния. В то время Фуке только что получил наследство от своего отца, бывшего судовладельца из Нанта, государственного советника и бывшего посла в Швейцарии. Кроме того, он стал совладельцем острова Орлеан и де Бопре, в Канаде, поскольку он был одним из тех, кто верил в будущее огромных земель за Атлантическим океаном.

Во представляло собой отличную инвестицию для успешного наследника, и молодой Николя надеялся, когда придет время, сделать это владение символом своего блестящего успеха. Он уже был одним из самых молодых и самых известных судей, как по своему положению, так и по впечатлению, которое он производил на окружающих. В самом деле, немногие люди были до такой степени привлекательны.

Это восхождение началось в тот день, когда Фуке стал другом кардинала Мазарини. Министр быстро распознал деловые качества молодого судьи. Произошло их взаимовыгодное объединение, и очень скоро все стало позволено Николя Фуке.

Сначала он был поставщиком для армии, затем стал государственным министром (в 1653 году), а затем – управляющим финансами, совместно с другим суперинтендантом – Сервьеном. Одним-единственным он стал всего лишь через шесть лет. В то время, как и его отец, он очень заинтересовался торговлей с территориями по ту сторону Атлантики и стал способствовать расширению торговли с заморскими островами. Наконец, его брак с Мари-Мадлен де Кастий принес ему огромное приданое.

Таким образом, уверенный в своих доходах, Николя Фуке решил возвести в Во некий великий символ своего благосостояния, и в 1656 году строительство замка, ставшего потом причиной его падения, началось. Ускоренное строительство – если учитывать тот факт, что оно длилось всего три года.

Для пущего блеска Фуке купил и уничтожил в Во три деревни. В течение нескольких месяцев тысячи рабочих (восемнадцать тысяч) рубили лес, облагораживали природу, укрощали воды путем сооружения потрясающих гидротехнических систем. Сады были спланированы тогда еще совсем молодым и неизвестным Ленотром. Что же касается замка, можно даже сказать – дворца, то им занимались два других тогда еще совсем неизвестных человека – архитектор Ле Во и художник Лебрен. Потолки последнего прославили белку, ставшую символом Фуке, и его нагловатый девиз: Quo non ascendam? (Куда я только не заберусь?)

Фуке постоянно приезжал из