Myth-edit - Саша Виленский

хутор Маракинский Талицкого района Челябинской области (Талицкий район с 1935 по 1938 входил в административный состав Челябинской области), паспорт выдан в январе 1941, год рождения Шмидта – 1912. Так где ж он родился: в Саарбрюккене или в Челябинской области?

И как раз на фоне изображения этого паспорта Сергей Медведев в фильме "Николай Кузнецов. Мифы и реальность" (забегая вперед, скажу, что никакой реальности в фильме нет, есть только мифы) рассказывает историю рождения в Саарбрюккене и переезда в Россию в двухлетнем возрасте. Так хутор Маракинский или Саарбрюккен? Надо бы определиться. Но снова – примем на веру, как пока мы принимаем все нестыковки и странности биографии "Легенды".

Ладно, Саарбрюккен. Теперь наш герой - Рудольф Шмидт, оперативный псевдоним "Колонист". Кстати, именно из-за этого псевдонима зачастую подозревали в   новоиспеченном агенте немца из республики Поволжья. Но эта гипотеза опровергается самим Гладковым: у немцев Поволжья был свой диалект - опять!? Ввиду оторванности от исторической родины, язык поволжских немцев оказался изолированным от других германских наречий, так что любой носитель языка по архаичности сразу же опознал бы поволжца. Поэтому "Колонист" никак не должен был выдать себя, уроженца Саарбрюккена, чьи родители переселились в Россию "задолго до первой мировой  войны": готовясь к исполнению роли Шмидта, чьи родители происходили из Саара, Николай научился говорить по-немецки с архаизмами начала века, к тому же характерными именно для этой земли, именно так, как должны были бы говорить его мифические родители , - пишет Гладков. Талантливый мальчик, не устаю поражаться!

Как известно, Кузнецов – одна из самых распространенных фамилий, а в некоторых областях России - просто самая распространенная. Это явление характерно для многих стран мира, Кузнецовы – это и английские Смиты, и украинские Ковали (Коваленко), и немецкие Шмидты. Очень нужная и важная профессия была в свое время. И много народу ей занималось, вследствие чего и получили это прозвище. Как утверждает Гладков, а вслед за ним и все остальные  исследователи, "фамилию Кузнецов просто перевели на немецкий". Простая мысль: а, может, все было как раз наоборот, и это фамилию Шмидт перевели на русский – почему-то ни у кого не возникла.

Основной работой Колониста были беседы с иностранными специалистами, соблазнение работниц посольств и балерин Большого театра, ну и прочая необходимая в разведке деятельность. Ему даже удалось побывать двойным агентом – дал себя завербовать резиденту немецкой разведки Карлу. Естественно, по заданию советской контрразведки.

Ну а чтобы на все это были деньги, будущий отважный разведчик поселился в Столешниковом переулке и занялся обычной спекуляцией: скупал и перепродавал часы, фотоаппараты, драгоценности и так далее. Удивительно, что уроженец Зырянки и лесозаготовитель из Коми прекрасно разбирался в марках швейцарских часов и пробах золота, и когда успел? Но талантливый человек талантлив во всем, это мы уже выяснили. Никеша Кузнецов - теперь уже Рудольф Шмидт, инженер авиазавода № 22 - оказался еще и талантливым спекулянтом.

Чтобы оправдать не слишком благовидную деятельность авиаинженера, рассказывается история как ему удалось завербовать советника миссии Словакии Гейзу -Ладислава Крно , который частенько продавал на толкучке в Столешниковом переулке внушительные партии иностранных часов. Как пишет Каета , Крно  выдал себя за немецкого дипломата и попросил называть его Иваном Андреевичем - привет Н.В. Гоголю: “Шпрехен зи дейч, Иван Андрейч?” Штучка для знатоков, наверняка книгочей Кузнецов это оценил.

Если Каета утверждает, что Шмидт просто дал себя завербовать “Ивану Андреевичу”, то Гладков излагает гораздо более живописную версию, опираясь на рассказ генерал-лейтенанта В. Рясного, в то время начальника отделения в 3 отделе ГУГБ НКВД СССР (контрразведка).

Иван Андреевич сам напросился на визит к Шмидту домой для заключения первой сделки. Правда, предпринял определенные меры предосторожности: по его просьбе они встретились в Староконюшенном переулке в районе Арбата, а во дворе дома Шмидта его подстраховывала жена: если он не выйдет в назначенное время, значит, попал в ловушку НКВД. И все же попал. Однажды “авиационный инженер Шмидт” заявил, что не сможет прийти “за товаром”, так как при испытаниях повредил ногу, но у него есть оптовый покупатель, поэтому он предлагает дипломату привезти часы ему домой.

Джона Ле Карре читали? Вот по примерной схеме его шпионских романов все и развивалось. Наверное, Василий Степанович Рясной эти романы тоже читал. Кузнецов встретил словацкого дипломата, прыгая на костылях, и Крно  ни в чем не усомнился. Пусть Гладков сам перескажет историю, которую поведал генерал-контрразведчик.

Дипломат снял пиджак, под ним обнаружился широкий полотняный пояс со множеством кармашков на молниях. В каждом лежало по паре мужских или  дамских часов «мозер», «лонжин», «докса», других известных фирм, некоторые в золотых и серебряных корпусах. В тот момент, когда Крно  положил на стол тяжелый пояс, раздался звонок в дверь. Кузнецов проковылял на костылях в прихожую, отворил. Вошел Рясной с двумя оперативниками.

— Вам чего? — спросил Николай.

— Мы