Тесса. Совершенно секретно! - Фрауке Шойнеманн

фанаты, когда у них начинается истерика. Поверь мне, некоторые фанаты залезали в наш номер по наружной стене отеля, лишь бы оказаться рядом. Те люди просто чокнутые! Надо быть звездой, чтобы это видеть.

– Но, слушайте, у этих типов было оружие! – упорствую я. – Кстати, ты взяла его. Вы хотите оставить его у себя? И что было в том кульке?

– Пистолет я сдам в полицию, – говорит Ким с явной досадой. – А в пакете ничего не было. Я выбросила его в урну у входа в отель. Поверь мне, скоро ты тоже привыкнешь к этим фанатам.

– Ага. – Больше я ничего не говорю, так как на 99,9 процентов уверена, что всё это ложь. Ну, то, что это было не нападение. И что Ким выбросила пакет. Я бы точно заметила. В конце концов, я всю дорогу шла прямо за ней. Но раз эти трое не хотят говорить, я ничего не могу поделать. И тогда нет смысла звонить в полицию. Я зеваю.

– Ну ладно. Тогда я пойду спать. До завтра. – Я поворачиваюсь и ухожу, не удостоив их взглядом. Нечего мне голову морочить!

В своём номере я направляюсь прямо в ванную, где рядом с пушистым халатом повесила свою пижаму. Переодеваюсь и чищу зубы. Из зеркала на меня глядит бледная Тесса с тёмными кругами под глазами. Рыхлый пучок на голове превратился в растрёпанное воронье гнездо. Я хочу спать! Спать!

Я устало ковыляю к кровати и откидываю покрывало.

– Эй, пожалуйста, осторожнее! – внезапно раздаётся приглушённый, но такой знакомый голос.

Я тут же опускаю покрывало назад. В самом деле! На кровати между подушкой и покрывалом лежит ГЕКТОР! Собственной персоной! Живой и невредимый!

Он улыбается мне как ни в чём не бывало, но мне кажется, что у него торчат кверху усы, как будто на его мордочке играет усмешка.

– Где ты была всё это время? – спрашивает он. – Я уж думал, что ты вообще не придёшь!

11. Оказался он живой

– Что такое? Чтобы я валялся мёртвый в уличной канаве? Я тебя умоляю! Неужели ты всерьёз подумала, что эти два лопоухих идиота что-то могли сделать мне, великому Чингисийну Гектору! – И мой оживший приятель рассмеялся с таким презрением, на какое только способна монгольская беговая мышь.

– Ну да, – отвечаю я и устраиваюсь в постели чуточку удобнее, – я слышала, как ты визжал. Это было довольно громко, прямо как будто в панике. Я ещё подумала, что они укусили тебя за попу. Или вообще сожрали.

Гектор с удивлением глядит на меня:

– Я? Визжал? Нет, я не визжал. Может, кто-то и визжал, но только не я!

Я вздыхаю и перевожу взгляд на дурацких лошадок на моей пижаме. Огромное облегчение оттого, что с Гектором всё нормально, уступает место усталости. Как я уже убедилась, вступать в дискуссии с монгольской беговой мышью просто бессмысленно. Вероятно, гордость не позволяет Гектору признаться, что сегодня вечером он до смерти испугался двух агрессивных терьеров и сбежал от них. Ладно, всё равно. Главное, что с ним ничего не случилось. И я решила не выяснять у него детали.

– Ты ничего мне не говоришь! – упрекает он меня. – Ты не веришь, что визжал не я? Да? Признайся же, что ты мне не веришь! – ОК, очевидно, он всё-таки хочет выяснить детали.

– Что я должна тебе сказать? – вяло оправдываюсь я. – Я слышала резкие крики, пронзительный писк – люди так точно не пищат, только мыши. И как раз в тот момент, когда терьеры подбежали к колоннам, где находился и ты. Я тут же подумала, что они тебя ранили.

– Ага. – Гектор наклоняет набок голову. – Но позволь мне напомнить, что я вообще-то не единственный грызун в Берлине. Вероятно, терьеры напали на какую-нибудь из тех омерзительных крыс, которые тут бегают повсюду и жрут мусор, выброшенный туристами. – Он встряхнулся. – Обрати внимание, чего только люди не выкидывают – мороженое, шаурму, куски пиццы…

Неужели он серьёзно будет перечислять мне весь ассортимент? Я устала как собака и ужасно хочу спать!

– Гектор, умоляю, не отвлекайся. Если ты в самом деле не столкнулся с теми терьерами, тогда просто расскажи мне, что там за тени были в другой стороне портала. Ты ведь ради них побежал туда. Короче, там действительно была Миа?

Кончик мышиного хвоста дёрнулся туда и сюда.

– Честно говоря, я не знаю!

– Не знаешь?! Но я думала, что у тебя суперчутьё. Или собаки всё-таки тебя помяли и ты был вынужден бежать?

Вместо ответа раздалось возмущённое сопение.

– Нет! Сколько тебе ещё говорить: собаки меня не настигли! Но тени быстро исчезли, и я не успел пустить в ход моё чутьё. Возможно, Яша и Пелле напали на тени, вот поэтому и раздался визг, который ты слышала!

Конечно! Именно так всё и было! Но спорить с мышью дальше просто бесполезно.

– И как же ты добрался до отеля? – спрашиваю я. – Я искала тебя всюду. Я ужасно волновалась.

– Как я уже сказал, это было лишним. После неудачи в соборе я просто побежал к отелю короткой дорогой.

– Значит, на Жандарменмаркт ты совсем ничего не заметил такого, что помогло бы нам продвинуться в нашем расследовании? – разочарованно спрашиваю я.

– Ну нет, кое-что интересное я всё-таки нашёл. – Тут он многозначительно замолк. Ох, зачем все эти выкрутасы?

– Так говори же наконец! – рычу я с досадой. Ведь у меня был очень тяжёлый день и ещё более тяжёлая ночь. У Гектора дёргаются усы. Потом он прыгает с кровати.

– Пойдём, я покажу тебе! – пищит он, причём довольно радостно. Я тоже выползаю из-под одеяла и плетусь за ним в гостиную. Он вскакивает на диван и показывает на приставной столик.

– Вот!

Я гляжу на крышку стола, но, кроме опустевшей конфетной коробки, цветов и старого бумажного пакета с логотипом «Адлона», там ничего нет.

– И что?

– Вот же, на столе! – настаивает Гектор.

– Где? Я ничего не вижу!

– Бумажный пакет!

– Что в нём такого? Пакет как пакет. – Я абсолютно не понимаю, что хочет мне показать эти глупая мышь. А Гектор фыркает, трясёт головой и прыгает с дивана на столик.

– И-и-и-и! – Он стучит лапкой по пакету. – Ты погляди на него!

– Ну бумажный пакет из отеля «Адлон». Здорово. И что в нём такого?

– Ведь я нашёл его там! Возле колонн! – Гектор выпрямляется во весь свой рост и взволнованно пищит: – Ты понимаешь? Тот человек, стоявший в тени у колонны, он был перед этим в «Адлоне».