Гром победы раздавайся! - Николай Андреев

Вот патруль приблизился. По щеке Минаева потекла струйка пота. Все тело зудело, а пуще всего — руки, револьвер так и просился в руки. Фрол боялся даже сглотнуть подступившую к горлу слюну.

Один из турок подошел к кусту, у которого залег Алифанов. Послышался звук журчания. Шапка Фрола враз намокла. От нее запахло весьма и весьма специфически. Кубанец поклялся себе, что найдет когда-нибудь этого турка и устроит ему таааакое…

Свет от фонаря удалялся все дальше и дальше. Оба перевели дух: турки просто не обратили никакого внимания на море. Похоже, привыкли. Когда неделя за неделей, месяц за месяцем ничего не происходит — ох, что же это делает с человеком. Однообразие. Этот патруль каждую ночь ходил по этим местам, и ничего не происходило. То же Черное море, те же укрепления, то же безделье. Но на этот раз это сыграло с патрулем злую шутку…

Сергей и Фрол оттащили к подножию холма два трупа. Их занятые разгрузкой лодки спутники на несколько мгновений прервали работу, бросили взгляд на первых погибших от рук отряда турецких солдат и продолжили свое дело.

Алифанов и Минаев вернулись на свой пост — и теперь терпение их было вознаграждено. Вдалеке затеплился огонек. Условный знак был подан. Сергей чиркнул зажигалкой, поводил ею высоко над собой. С той стороны ему ответили тем же движением. Минаев наконец-то улыбнулся. Даже чесаться расхотелось.

— Эх, Рассея, моя Рассея… Ну что, Фролушка, поработаем на славу, а?

— Поработаем, поработаем, — осклабился кубанец. Начиналось настоящее дело.

Первый отряд, присланный из Севастополя, встретили на черноморском побережье местные греки, пригнавшие повозки для ящиков, полных оружия, патронов и денег. Деньги — вот что было главное. Патронами чиновников или солдат не подкупить, а на дензнаки местные, причастные к власти, были очень и очень падки. В принципе, как и в любой другой стране, найдется человек, который за груженого золотом осла пропустит врага в крепость.

Греки же и рассказали об обстановке в окрестностях. Турки снова собираются устроить резню, надеясь хоть как-то поддержать порядок в стране, в то время как армия на востоке катится прочь от русских частей, Багдад оказывается в английских руках, а в Дарданеллах вшивеют последние дееспособные части. Береговые укрепления, подходящие к самой воде, не содержатся в порядке, их охране давным-давно не выдают жалованья. Власти просто не верят, что кто-то сунется после краха английской операции в Дарданеллах к сердцу Порты с моря. Но вместе с тем все сильнее слышится ропот простых жителей, даже турок, не то что православных или, скажем, евреев с арабами…

С местными смогли наладить связи несколько разведчиков, закинутых прежде у того же самого места на берегу. Греческая община маленького городка уже давно волновалась, кулаки у эллинов сжимались при виде чванливых турок, совсем обнаглевших в последние годы. А уж когда заезжал какой-нибудь немецкий офицер или коммерсант… Турки, наверное, разве что ноги не лизали такому. А грекам приходилось и того хуже…

Не хватало главного: хорошего оружия и средств для борьбы. Горячих голов была уйма, но одним энтузиазмом победы не одержать. Не с вилами же идти на нацеливший в вашу грудь дула винтовок взвод солдат!

Вот на этом «авангард русской армии» и сговорился. Местные пообещали встретить первую партию груза и инструкторов. К сожалению, место следующей встречи придется менять: ибо наследили. Уже утром турки могли начать поиски убийц патрульных. Нет, могли, конечно, подумать, что два солдата просто решили сбежать, дезертировать или устроить себе внеочередную увольнительную. Но в ближайшие дни море может прибить к берегу объеденные рыбами трупы, и все встанет на свои места. Благо селение, в котором до поры до времени укрылись инструкторы, располагалось довольно-таки далеко от побережья, дорог прямых сюда от места высадки не было, так в городок придут явно не в первую очередь.

«Авангард русской армии» использовал каждую свободную минуту. Сперва выяснили, где бы можно провести неделю-другую, вдали от глаз турецкой власти. Место должно быть тихим, спокойным, чтобы людей вокруг было как можно меньше и никто бы не поспешил докладывать беям и пашам о звуках выстрелов, наполнявших дневной воздух. Словом, русский отряд хотел устроить учебную базу для подготовки греческих мятежников.

Сизов лично побеседовал с этой пятеркой: те побывали в Ставке перед отплытием в Малую Азию. Вытянувшиеся по стойке «смирно», ошарашенные свалившимися на них почестями («сам главковерх!»), они безмолвно внимали словам Кирилла.

— Вы должны уяснить, что сражаетесь даже не за царя, не за главнокомандующего, не за семьи — вы сражаетесь за Россию на том берегу. От успеха вашей операции зависит, ни много, ни мало, успех всей войны! Царьград — это давняя мечта нашего народа, ключ к Средиземному морю, символ тюрьмы, в которой ныне обретаются сотни тысяч православных в Оттоманской империи. Вы станете авангардом нашей армии на этом берегу. Да, вас всего пятеро, но вы — лучшие из лучших! Вам будет предоставлено достаточно средств для создания первого отряда из греческого населения тех мест. Вы должны научить их владеть оружием и хотя бы азам ведения боевых действий. От времени вашей высадки до начала нашей основной операции всего полтора месяца. Да, это много — но вместе с тем это очень и очень мало! За это время вы должны сколотить несколько отрядов из православного населения, которое хочет сбросить турецкое иго. Мы же будем снабжать вас оружием и деньгами. К середине апреля я надеюсь на хотя бы тысячу человек, которых вы сможете привести под стены Царьграда. Вместе с вами будут работать и другие группы, которые мы забросим на территорию противника несколько позже. Но вы — первые. Вы — лучшие. И вы должны показать, на что способны русские воины! Вы поднимете православных Малой Азии на борьбу с нашим извечным врагом, вы поможете переломить ему хребет. Царьград может оказаться у нас в руках, его почти никто не охраняет. Вы сохраните сотни тысяч жизней своих же товарищей по оружию. Вы справитесь. Я в вас верю. Да хранит вас Бог!

— Ура!!! — прокричал «авангард».

— Николай Николаевич, мне нужно с вами обсудить одно очень важное дело. — Сизов встретился с Юденичем. Тот еле оторвался от работы по детальной проработке нового плана кампании. С фронтов и флотов только-только начали поступать предложения и кое-какие наброски планов Нового Луцкого прорыва и его поддержки.

— Да, ваше высокопревосходительство!

— Николай Николаевич, милейший, я же просил вас: без чинов! — улыбнулся Кирилл. — Так вот, как вы смотрите на создание в армии отделений информации, осведомительных агентств?

— Что вы имеете в виду, Кирилл Владимирович, под этим? — Юденич весь обратился в слух.

— В каждой части солдатам должно объясняться, зачем мы воюем, почему только при существующем строе, под скипетром царя Алексея Николаевича, мы можем победить — и победим. Среди гражданских или военных мы должны искать верных идеям монархии людей. Они должны печатным и устным словом доносить до солдат идеи монархии и необходимость этой войны, необходимость подчинения офицерам. В прифронтовой зоне должны создаваться новые или использоваться уже имеющиеся типографии, в которых будут выпускаться листки со статьями таких людей. То же самое должно произойти и с газетами. В ближайшее время министерства просвещения и юстиции начнут борьбу с газетами и журналами, которые смущают народ, призывают к миру без аннексий и контрибуций, забывая о миллионах загубленных жизней, которые в случае подписания такого мира окажутся погублены и исковерканы зря. Но строже всего будет отношение к тем печатным изданиям, которые поддерживаются извне.