Обойдемся без магии! - Евгений Гаркушев

– Похоже, ты мало ценишь свою честь.

– Просто не думаю, что такой мелкий и забавный инцидент может уронить мое достоинство, – заявил я.

– Инце… что? – переспросила девушка.

– Бегство от каких-то полоумных абреков. Любой нормальный человек предпочел бы не ввязываться с ними в драку, если имеется такая возможность. А возможность нашлась…

– Знаешь ли ты, что посланника митрополита Кондрата теперь хотят повесить, или, в лучшем случае, выгнать из страны?

– Его-то за что? Он пытался удержать меня от святотатства. Хотя, по-моему, никакого святотатства я не совершил. Если люди ставят памятники и пишут на них что-то, нет греха в том, что другие хотят это прочитать. Напротив, надписи в публичных местах для этого и делаются!

Эльфия осуждающе покачала головой:

– Ты влез с ногами на подножие алтаря. Мало того – ты не разулся. А на плиту перед алтарем подобает становиться только на колени. И читать, что тебе интересно. Усердно молясь при этом.

– Но я ведь не знал о тамошних порядках! И никаких пояснительных записок, или гидов, или сторожей там не было!

Девушку обращение к здравому смыслу не взволновало.

– Ты виновен в святотатстве. Но меня больше всего возмущает то, что ты бежал от воинов, как трусливый шакал.

Я вновь улыбнулся. Если поклонницу Лермонтова взволновало больше всего именно это, значит, она и вправду ко мне неравнодушна! Приятно, несмотря на все обвинения.

– Какого же наказания требуют абреки для меня?

– Тебя они отдают на суд княжны. Ведь только она может подписать законный приказ казнить тебя через усечение членов – предать смерти, достойной святотатца!

Я задумался. Не потому, что боялся расправы. Просто я, похоже, и в самом деле оскорбил чувства этих людей. Непо своей вине, конечно. Можно даже сказать, по их собственной вине, из-за их суеверий. Но все равно было неприятно. Тем более что Эльфия, похоже, была закоренелой язычницей и почитала Лермонтова как покровителя Бештауна.

– Глубоко уважаю Михаила Юрьевича как поэта и восхищаюсь им, – заявил я, поднимаясь. – Приношу извинения всем, кого обидел. В том числе и тебе, милая Эльфия.

– Разве воин просит прощения?! – возмущенно выкрикнула девушка. – Он вызывает обвинителей на суд богов!

В ярости телохранительница княжны была особенно хороша. Не вполне отдавая себе отчет в том, что делаю, я сгреб ее в охапку и поцеловал. Пусть всадит мне кинжал в спину, если захочет. Но вряд ли она это сделает.

Глаза Эльфии затуманились. Она не стала сопротивляться, хотя и говорила совсем недавно, что воин должен проявлять решительность в любой ситуации. Себя она, наверное, в данный момент воином не считала. А я был решителен, и на этот раз это заслуживало одобрения…

Я уже подумывал перейти к более решительным действиям, когда дверь спальни Лакерта распахнулась и он, заспанный, появился на пороге:

– Что случилось?

Тут Лакерт увидел весьма пикантную картину и поспешил закрыть дверь. Но непоправимое уже свершилось. Эльфия выскользнула у меня из рук и пришла в такое негодование, что мне сделалось по-настоящему страшно.

– Ты что, решил, что я уличная девка и меня можно тискать на глазах твоих дружков?! – воскликнула она. – За это ты мне заплатишь!

– Он никому не скажет, – уверил я Эльфию. – Не обижайся!

– Обидеться можно на равного, а не на нищего, возомнившего себя героем! – воскликнула девушка, поворачиваясь, чтобы уйти. На мгновение задержавшись, презрительно бросила: – Княжна приглашает тебя, нищеброда, и твоего безродного дружка на встречу с посланником Лузгаша. Через час в Главном зале дворца. Места укажет вам Тахмина.

– Спасибо, – поблагодарил я. – Еще раз прошу – не обижайся.

– Считай, что ничего не было, – гордо вскинув голову, заявила Эльфия. Вспомнила, что выполняет поручение госпожи. – И не приближайся ко мне, если хочешь остаться в живых. Княжна не дала своего разрешения на казнь, но абреки затаили на тебя зло. Если я шепну им пару слов – от тебя мокрого места не останется.

Это было уже совсем по-детски, и я с трудом сдержал смех.

Времени до приема осталось совсем мало. Я стукнул в дверь спальни Лакерта. Тот высунулся в большом смущении.

– Вы бы могли пойти в спальню, – начал оправдываться он. – Я сожалею, что помешал тебе…

– Не вспоминай об этом никогда – я уже все забыл, – ответил я. – И не давай мне советов в таких вопросах – не люблю. Ты слышал последнюю часть нашего разговора?

Вард густо покраснел:

– Двери здесь тонкие…

– Пойдешь на прием?

– Мне бы очень не хотелось…

– Попроси Тахмину, чтобы она устроила тебя за какой-нибудь занавесью, чтобы ты видел все, а тебя – никто. Думаю, она согласится. Ты можешь сообщить что-то ценное о после Лузгаша. Я прошу тебя пойти.

– Хорошо, – неохотно согласился молодой человек.

– Тогда иди. А у меня еще много дел. Займешь мне золотых десять-двадцать? Лакерт, который вывез от Лузгаша достаточно денег, без возражений сходил в свою комнату, принес кошель и отсчитал двадцать золотых монет неизвестного номинала, отчеканенных в неведомой стране. По виду они были немного больше и тяжелее ходившего здесь золотого динара и золотой юани. На лицевой стороне монеты был изображен двухмачтовый парусник, на оборотной – решетка, увитая листьями. Монеты были красивые, золото-высокой пробы.

– Отдам, когда смогу, – пообещал я.

– Не торопись, – кивнул Вард. – Мне приятнее носить с собой твое обязательство, а не двадцать монет, оттягивающих карман, да их к тому же могут украсть или отобрать лихие люди… Обязательство не украдут…

Я засмеялся:

– Ты боишься воров?

– Не боюсь. Разумно опасаюсь. Украсть гораздо легче, чем сохранить. Мне ли не знать?

– Но меня могут убить…

– В этом случае и я проживу здесь недолго, – хмыкнул Вард. – Уж за меня тогда сразу возьмутся всерьез. Все заинтересованные стороны…

Я надел пояс с ножнами и вложил в них меч, накинул длинный темный плащ и вышел на улицу. До ближайших торговых лавок было минут пятнадцать ходу. Правда, и лавки были богатыми – привилегию торговать рядом с княжим двором нужно заслужить.

В лавке Мансура (о том, что ею владеет правоверный Мансур, можно было узнать по вывеске) продавалось множество красивых и дорогих вещей. Эльфие, конечно, понравился бы кинжал – если бы она купила его сама. Однако ножи дарить нельзя. Я не был суеверным, но у девушки такой подарок может вызвать опасения. Кольца ко многому обязывают. Кроме того, нужно знать размер. Серьги Эльфия, по-моему, не носила. Поэтому я решил купить ей красивый браслет. Изящный браслет нашелся сразу. Серебряный, с узорчатой резьбой, украшенный сапфирами или похожими на них голубыми камнями. Он очень подходил к золотым локонам Эльфии. Конечно, золотой был бы лучше. Но имевшиеся в наличии золотые браслеты были очень тонкие, и красные камни в них мне совсем не понравились.