Зеркала и галактики - Елена Вячеславовна Ворон

есть обычай брать немного земли с могилы, – заметил спасатель, глядя на ее вздрагивающие, ставшие неловкими руки.

– Я уже взяла от обоих. Таури, – Мишель подняла лицо, – о чем вы говорили с Эланом?

– Если он захочет вам рассказать – выслушайте.

– Не захочет, – шепнула она, и глаза стали влажными. – Он меня больше не любит.

– Это пройдет. Мишель, у меня к вам просьба. Через полчаса Мстислав увезет вас всех на космодром и стартует на Кристину. Послушайте внимательно: ни до, ни после старта ничего не есть. И что бы ни случилось, не оставляйте Элана одного.

Она поморгала с горестным недоумением.

– Может случиться что-то еще? Куда же больше?

– От Элана ни на шаг, – веско повторил спасатель. – И никаких обедов-чаепитий. Это приказ.

– А вы куда?

– Возвращаюсь на «Каскад».

Она резко выпрямилась.

– Вы нас бросаете?

– Прощайте. – Таури развернулся и зашагал к площадке. Остановился возле Юльки и Даника. – Мадам Вэр, ваш пилот получил распоряжение через двадцать пять минут покинуть Приют. Он возьмет на борт мадам Вийон и господина Ибиса. А я вас покидаю сейчас. Всего хорошего. – Не дожидаясь ответа, он ушел в дом.

Отворил третью от холла дверь, заглянул в комнату. Ленвар ничком лежал на постели; сидевший в кресле Мстислав встрепенулся. Таури постучал ногтем по часам на руке, получил согласный кивок и закрыл дверь. На Приюте в нем больше не нуждались.

Он посадил катер на плато возле яхты. Учитывая разницу в скорости катера и глайдера, спасатель опередил Мстислава минут на тридцать – вполне достаточно для того, что он намеревался предпринять. Таури спрыгнул на хрусткое каменное крошево и со штатным радиопередатчиком в руке побежал к сияющей под солнцем яхте. На душе было паршиво: все его спасательское нутро возмущалось тем, что из-за него, командира спасгруппы, пострадают люди. Однако швырнуть несчастного демона на Кристину он просто-напросто не мог.

Согласно правилам, все пассажирские и грузовые суда оборудованы системой аварийного доступа: если на борту случится пожар или, к примеру, произойдет разгерметизация корпуса, спасатели должны иметь возможность без помех проникнуть внутрь.

– Вот и проникнем, – сказал себе Таури, натягивая перчатки, как заправский взломщик, и послал радиопароль.

Замок входного люка открылся, как положено. Таури свободно миновал шлюзовую камеру. Если возникнут неудобные вопросы, можно сослаться на проверку работоспособности этой самой системы; а что без ведома первого пилота, в том ничего удивительного – зачем лишний раз нервировать Мстислава? Всегда лучше обойтись без нахрапа: потихоньку проверил – и ладно. Доводы звучали не слишком убедительно; коли за Таури возьмется толковый следователь… Оставалось надеяться, что до крайностей не дойдет.

Комгруппы вошел в рубку управления. Юлькины пилоты – народ дисциплинированный, Мстиславу не взбредет на ум вскоре после старта остаться за пультом одному, а Даника отпустить погулять. Они оба будут здесь. Комгруппы заглянул в оружейный ящик и обнаружил два минидезинтегратора. Скверно. Впрочем, пилоты не успеют ими воспользоваться.

Он посмотрел на красную клавишу SOS в нижней части пульта. Сигнал бедствия экипаж тоже не пошлет.

Таури прошел на камбуз и сыскал черный хлеб – обыкновенную початую буханку. Отрезал ломтик, скатал из мякиша шарик, а остальное выбросил в мусороприемник. Вернулся в рубку, подсел к пульту управления. Снял верхнюю панель, лезвием ножа поддел оголившуюся красную клавишу и сунул под нее хлебный шарик. Хлеб высохнет, и когда Мстислав, в корчах вываливаясь из кресла, надавит на клавишу, она не сконтачит, и яхта сигнала SOS не пошлет. А когда – и если – станут разбираться и найдут шарик, решат, что пилот жевал на рабочем месте бутерброд, уронил крошку, и она, по своей подлости, закатилась в самое неподходящее место. Любому спасателю известно, что подобных нелепых случайностей происходит тьма, особенно когда вещи начинают бузить во время прыжка через подпространство. К примеру, в прошлом году на флагманском крейсере был обнаружен шматок женской губной помады, прилепившийся к кнопке боевой тревоги…

Таури сообщил на бортовой компьютер, что яхта прошла внеплановую проверку системы аварийного доступа, и внес свой код; пусть потом доказывают, что он являлся сюда не за этим. Не отметиться нельзя: иначе компьютер с ходу доложит Мстиславу о том, что на борту побывал посторонний; информацию же о проверке он добросовестно сохранит, но не станет выпячивать на первый план.

Спасатель вернулся на катер и глянул на часы: до прибытия Юлькиного глайдера – семь-девять минут. Подождем.

Он вынул из приемной камеры подхваченную с осыпи сумку Лены, отнес ее в рубку, извлек писателькин компьютер и запустил машину. Надо же поглядеть, чего ради девица ночью полезла на осыпь, рискую свернуть себе шею. Таури вывел на экран последний из записанных файлов.

Не хочется об этом вам рассказывать, да деваться некуда – как говорится, из песни слова не выкинешь. Элан по-прежнему без сознания, но сдается мне, это дело рук Майка. Доказать ничего не могу – все это одни лишь мои подозрения. Однако к Элану меня не подпускают, ухаживать за ним не дают, а Майк прямо-таки поселился у тигреро в комнате. Мишель даже еду для него туда носит. По-моему, Майк нарочно старается остаться с тигреро наедине: ведь пока Элан лежит без памяти, с ним можно вытворять что угодно. Я разок заглянула к ним; Майк казался смущенным, но притворялся, будто сердится, и выставил меня вон. Мишель, очевидно, в курсе, что там у них происходит, поскольку перед тем, как войти, каждый раз стучится в дверь.

Наблюдать это грустно: столько людей погибли, а версаны играют в непотребные игры с полумертвым тигреро. Особенно Майк хорош: уже третий раз я ему говорю, что Элан убивает всех, на кого сердится, а он и ухом не ведет. Чувствует себя в безопасности. Как будто наш суровый тигреро не может однажды разъяриться на него самого или Мишель! (NB: в восьмой главе подправить кусок, где мы с Эланом ссоримся – иначе возникает вопрос, почему я его не боюсь. Или можно сделать, что эта версия пришла мне в голову позже, а тогда я еще ничего не знаю. Кстати: мы ссоримся очень бурно, а он не злится настолько, чтобы меня убить. Не складывается, надо пригасить накал страстей. Еще раз кстати: до чего хорошо, что на самом деле Элан убивает совсем не потому, что сердится!)

Таури проглядел еще парочку файлов и уничтожил все Ленины творения разом; затем прихватил писателькины вещи и понес вон из катера.

В небе появился глайдер, опустился на плато. Первым на землю спрыгнул Даник, подал руку Юльке, следом из салона вымахнула Мишель и помчалась к