Столетняя война. Том I. Испытание битвой - Джонатан Сампшен

был разгневан не меньше Эдуарда III, и, хотя в конце концов ему удалось добиться освобождения Мэнни, он, похоже, на несколько месяцев удалился от двора и испытывал реальные (хотя, конечно, преувеличенные) опасения, что его могут лишить наследства. Отношения между королем и герцогом Бургундским, тестем и наставником Иоанна, были очень напряженными. Артуа, графство, которым герцог управлял от имени своей жены, теперь стал главным театром военных действий, и формальные тонкости, не позволявшие Филиппу VI осуществлять там прямую власть, вызывали у него раздражение и досаду. Правительство все чаще пренебрегало ими, назначая собственных чиновников и командиров не только в районе Кале, но и в главных городах внутренних областей Артуа. В декабре 1346 года Филипп VI отстранил правительство герцога в Артуа и стал увольнять большое количество его чиновников[930].

Это были тревожные и непривычные трещины в традиционной солидарности французской королевской семьи. Некоторые еще более резко дистанцировались от неудач Филиппа VI как военного лидера. Жанна Наваррская, графиня Ангулемская и дочь короля Людовика X, по общему признанию, озлобленная и недовольная женщина, дошла до того, что заключила частное перемирие с графом Ланкастером. Этот примечательный документ, составленный примерно в ноябре 1346 года, не сохранился. Но из него следует, что она получила защиту своего графства Ангулем, предоставив взамен право свободного прохода через него англо-гасконских войск и обязательство не строить новых укреплений в этом регионе и не позволять старым укреплениям быть занятыми гарнизонами французской короны. Филиппу VI не могло понравиться такое соглашение, но он был вынужден согласиться с ним. Он был не в том положении, чтобы захватить Ангулем, как он захватил Артуа[931].

Чиновники из королевского Совете с ожесточением принялись за работу по приведению в порядок финансов на следующий год. Зима 1346–47 гг. запомнилась на долгие годы голодом, беспорядками и тяжелыми поборами сборщиков королевских налогов. Были предприняты новые попытки принудительного введения налога габель и налога с продаж. Правительственный план обложения общин на содержание воинов пропорционально численности их населения, который был представлен на рассмотрение Генеральным Штатам как альтернатива этим налогам, теперь был введен в дополнение к ним. Французская церковь была обложена еще одной десятиной, которую санкционировал Папа, а также множеством более или менее незаконных поборов, которые он не санкционировал. Но эти меры медленно приносили деньги, и с приближением сезона военных кампаний правительство, как всегда в таких случаях, прибегло к ранее опробованным методам. В январе 1347 года началась новая программа манипуляций с монетами, вызвавшая сильное недовольство. Иностранцы и другие меньшинства были обложены податями по всей строгости. В феврале правительство конфисковало все активы итальянских ростовщиков во Франции, включая выданные ими займы, которые подлежали возврату (без процентов) в казну. Священнослужители, проживающие за пределами Франции, были лишены своих доходов в пользу короны — мера, которая являлась подражанием действиям Эдуарда III в Англии за год до этого. Все протесты были отклонены. Каждый человек, сказал Филипп VI Папе, обязан защищать королевство и предоставлять свое имущество и самого себя в распоряжение короны ради общего блага. Королева хотела, чтобы Филипп VI пошел дальше и возродил обязательную бесплатную военную службу дворянства, которая была не востребована во Франции в течение многих десятилетий. Но Филипп VI отверг это предложение. Видимо он знал, по крайней мере, некоторые пределы своей власти[932].

* * *

Зимой в войне вокруг Кале наступил застой. Англичане не смогли блокировать город с моря, в результате чего в него продолжали поступать припасы и свежие подкрепления. На второй неделе ноября, как раз перед наступлением непогоды, французы ввели в гавань караван реквизированных торговых судов с продовольствием, достаточным для поддержания гарнизона до возобновления поставок весной[933]. Со своей стороны, англичане получали постоянный поток поставок по суше из Фландрии, который беспрепятственно продолжался из-за низкого уровня французской военной активности в зимние месяцы и плохого морального состояния гарнизонов Артуа. Сообщения, которыми обменивались жители городов Артуа, иногда по несколько раз в день, показывают их разочарование и смену настроений страха, гнева и отчаяния, когда они пытались понять, что происходит всего в нескольких милях от них. Реальные сведения перемежались с невежеством и неразберихой. Сообщалось, что Эдуард III отказался от осады и отошел от Кале. Но в каком направлении? По более достоверным сведениям, он все еще находился там и сегодня утром была предпринята еще одна попытка штурма города. Графы Дерби и Стаффорд готовы предпринять мощный рейд в Артуа. Сколько у них людей? Пятьдесят тысяч. Каким маршрутом они пойдут? "Несмотря на все предупреждения, которые мы и другие давали королю, нашему государю, — писали советники Сент-Омера в конце февраля 1347 года, — он не сделал ничего, чтобы помочь нам, ничего, чтобы дать бой врагу"[934].

Эдуард III предпринял серьезную попытку выйти из тупика, пока силы его врага были еще разобщены. В середине ноября 1346 года был разработан чрезвычайно продуманный план штурма Кале, в ходе которого флот из небольших лодок был введен в ров, а к стенам были подведены лестницы, установленные на их палубах. Это предприятие потребовало много энергии и изобретательности. В Англии было заказано 50 рыболовных судов со специально набранными экипажами; были изготовлены 25- и 40-футовые лестницы. Плотники были привлечены к работе во всех южных графствах. Деревянные камнеметные машины и не менее десяти пушек с порохом и боеприпасами были переправлены через Ла-Манш. Подкрепления, которые были задержаны в Кенте, когда французская армия разошлась из Компьеня, были переправлены через Ла-Манш, и еще больше людей были призваны к оружию из своих домов. Большинство этих людей достигли Кале во второй половине декабря. Но неоднократные штурмы стен все время заканчивались неудачей. Последняя известная попытка была предпринята 27 февраля 1347 года[935].

В промежутках между этими неудачными штурмами и периодическими вылазками вглубь страны английская армия сидела на болоте в сырости под дождем, периодически переставляя свои палатки и хижины, когда приливы и отливы наступали на островки твердой земли. Болезни уменьшали силы англичан и сокращали их численность. Серьезной проблемой стало дезертирство, особенно среди лучников, поскольку люди находили способы вернуться домой на кораблях доставлявших провизию в осадный лагерь или через Фландрию. Некоторые крали деньги, чтобы вернуться домой, или тайно вывозили ценных пленников. В Англии шерифы и советники были заняты тем, что проверяли по длинным спискам дома беглецов. Некоторых они находили и наказывали, но многие из бежавших были ранены или слишком больными, чтобы продолжать сражаться[936].

* * *

Французское правительство знало, что с возвращением хорошей погоды и английских кораблей весной снабжать Кале будет все труднее. К сожалению, у него больше не было возможности контролировать море, даже на местном уровне. Генуэзские галеры идеально подошли бы для проведения операций в ограниченном радиусе вокруг Кале. Но либо французы не понимали этого, либо генуэзцы, которые заключили контракт